Алексей козлов разведчик нелегал. Алексей козлов, наш разведчик-нелегал в юар. Бомба под шампанское

21.12.1934 - 02.11.2015
Герой Российской Федерации

Козлов Алексей Михайлович – советский и российский разведчик, сотрудник Службы внешней разведки Российской Федерации, полковник в отставке.

Родился 21 декабря 1934 года в селе Опарино ныне Опаринского района Кировской области (по другим данным, родился в Вологодской области). Русский.

С 1936 года жил в Вологде. Окончил с серебряной медалью среднюю школу №1 в Вологде. В 1959 году окончил Московский государственный институт международных отношений (ныне – Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел РФ). В 1958-1959 годах проходил практику в консульском отделе посольства в Дании.

В августе 1959 года он был приглашён на работу в Первое Главное управление (внешняя разведка) Комитета государственной безопасности (КГБ) при Совете Министров СССР. После окончания курсов подготовки в октябре 1962 году направлен на нелегальную работу в Западную Европу. Освоившись в Федеративной Республике Германия (ФРГ), перебрался на постоянное место жительства в Данию. Выдавал себя за немца, длительное время жившего в Алжире. Сумел получить гражданство ФРГ. Первоначально работал чертёжником, затем чернорабочим в химчистке, со временем стал директором крупной химчистки и представителем крупной фирмы по торговле машинами и материалами для химчисток.

С учётом разъездного характера работы, А.М.Козлов был направлен на самостоятельную работу по кризисным точкам. Работа заключалась в прибытии в интересующую СССР страну и сборе важной информации на месте. Особенностью являлось то, что подавляющее большинство этих стран не имели дипломатических отношений с СССР или отношение к СССР в этих странах было настолько неприязненным, что организация там постоянной резидентуры была невозможна.

А.М.Козлов длительное время имел постоянное местожительство в Западной Европе (ФРГ, Дания, Франция, Бельгия, Голландия, Италия), а также в Алжире и в Ливане. При этом он посетил и выполнял специальные задания в десятках стран мира. На его счету работа в Иордании, Саудовской Аравии, Кувейте, Тунисе и Иране. Многократно работал в Израиле в период разрыва с ним дипломатических отношений. Успешно работал на Тайване, с которым у СССР не было дипломатических отношений вообще, а СССР для Тайваня был самым злейшим врагом после Китая. Единственный советский разведчик, работавший в Португалии в период фашистской диктатуры. Всего, по словам разведчика, он посетил 86 государств, находился в заграничных командировках на протяжении 37 лет.

Особенно яркая строка в биографии А.М. Козлова – работа в Южно-Африканской Республике (ЮАР) в самый расцвет политики апартеида (официальная политика расовой сегрегации, проводившаяся правившей в ЮАР Национальной партией). Работал непосредственно в самой ЮАР, а также в Малави, Замбии и Ботсване. Ему удалось установить факт проведения ЮАР испытаний собственной атомной бомбы в 1976 году, разработку обогащённого промышленного урана в оккупированной тогда Намибии. Эти данные дали возможность руководству СССР склонить США и ряд государств Западной Европы к усилению режима международных санкций против ЮАР.

В 1980 году он был арестован службой контрразведки ЮАР. Как выяснилось позже, причиной ареста стала информация предателя – высокопоставленного офицера КГБ О.А. Гордиевского, к тому времени давно уже шпионившего в пользу западных разведок. А.М. Козлов был взят под стражу на основании закона о борьбе с терроризмом. Согласно этому закону, он был лишён права на адвокатскую защиту и судебное разбирательство, ему категорически запрещалось любое общение с внешним миром и получение любой информации; содержание человека в тюрьме без предъявления обвинения не ограничивалось какими-либо сроками. Подвергался пыткам, лишению сна. Неоднократно был инсценирован вывод разведчика на казнь. Шесть месяцев сидел в камере смертников. Однако даже контрразведчики ЮАР высказывали уважение перед мужеством советского офицера, так и не давшего им никаких показаний о себе и своих источниках информации.

Только в декабре 1981 года премьер-министр ЮАР сообщил об аресте советского разведчика. А уже в мае 1982 года при участии разведслужб ФРГ был произведён обмен А.М. Козлова на 10 разведчиков ФРГ, арестованных в ГДР и в СССР, а также на офицера армии ЮАР, захваченного в плен в Анголе.

В 1982-1986 годах работал в центральном аппарате Первого Главного управления КГБ СССР. Затем высказал просьбу о вторичном направлении в постоянную командировку на нелегальную работу, чего не делалось вообще никогда. Мотивировал свою просьбу тем, что в ответ на введение режима санкций руководство ЮАР, хотя и воспользовалось полученной от западных спецслужб информацией, но не предоставило им в ответ никакой информации об А.М. Козлове. Имевшийся риск полностью себя оправдал, и А.М. Козлов с 1986 по 1997 год продолжал успешно работать за границей. Однако об этой командировке какая-либо информация закрыта и является секретной, вплоть до названия страны пребывания.

Указом Президента Российской Федерации от 7 декабря 2000 года за мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания, полковнику в отставке Козлову Алексею Михайловичу присвоено звание Героя Российской Федерации с вручением медали «Золотая Звезда».

После выхода в отставку продолжал работать в Службе внешней разведки Российской Федерации, занимался преподавательской, консультативной и аналитической работой. Владел немецким, английским, датским, французским и итальянским языками. В 2005 году имя Героя было рассекречено.

Жил в городе Москве. Скончался 2 ноября 2015 года. Похоронен в Москве на Троекуровском кладбище.

Награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» 4-й степени (2004), советским орденом Красной Звезды (1977), российскими медалями, в том числе «За боевые заслуги» (1967); почётными знаками «Почётный сотрудник госбезопасности» (1973) и «За службу в разведке» (1993).

Заслуженный сотрудник органов внешней разведки Российской Федерации (1999). Почётный гражданин Вологды (14.12.2009).

Ему посвящёны документальный фильм «Карьера нелегала» (2007) и художественный фильм «Поединки. Испытание смертью» (2010).

Лица разведки

Алексей Козлов

Судьба свела Алексея Михайловича Козлова с разведкой в 1959 году. Однажды его пригласили на Лубянку — тогда ул. Дзержинского, дом 2. Спросили: где бы вы хотели работать? Только на оперативной работе — чтобы меньше было писанины. Предложили стать разведчиком-нелегалом. После недолгих раздумий Алексей Михайлович дал своё согласие.

После окончания средней школы Алексей Михайлович поступил учиться в Московский государственный институт международных отношений (МГИМО). В 1958 году проходил практику в Дании, в консульском отделе посольства СССР. После окончания института ему предложили пойти на работу в органы государственной безопасности. Предлагали многим, но не все соглашались. «К примеру, — вспоминает А. Козлов, — со мной в группе учился Юлий Квицинский — будущий первый заместитель министра иностранных дел СССР, известные будущие послы. Но помню, когда в 1984 году я впервые после долгих лет работы за рубежом попал в Ясенево (штаб-квартира СВР РФ) чуть не каждого встречного обнимал и приветствовал, потому что знал их по учёбе на протяжении нескольких лет в МГИМО в Москве».

Итак, родившийся в далёком 1934 году Алексей Козлов после соответствующей специальной подготовки по сложной индивидуальной программе был готов работать разведчиком-нелегалом за рубежом.

Для разведчика-нелегала знание иностранных языков — основа основ. Это их второе оружие. Алексей Михайлович владел немецким, французским, итальянским и датским языками. В 1962 году А. Козлов выехал на боевую работу в одну из западных стран. Предварительно по особой программе готовился в ГДР. Находясь в Лейпциге, он незаметно овладел саксонским диалектом. А вскоре, уже в Западной Германии, сидя в кафе, разговорился с сотрудником криминальной полиции. Вдруг тот спрашивает разведчика: вы, говорит, не из Брауншвейга? Нет, ответил нелегал, я — австриец. Полицейский покачал головой: странно, голову бы дал на отсечение, что вы саксонец. Пришлось Козлову убеждать криминалиста, что его мать — саксонка, отец — австриец. К счастью, молодого криминалиста в тот момент больше интересовали сидящие за соседним столом молодые и очаровательные барышни.

На какое-то время А. Козлов был направлен в Данию. Каждый разведчик-нелегал должен иметь какую-либо профессию прикрытия. Перед выездом за рубеж его могли быстро сделать слесарем по ремонту автомашин, мастером по наладке и ремонту бытовой техники и тому подобное. Козлова подготовили как чертёжника, хотя эту профессию он ненавидел всеми фибрами души. По складу ума он был гуманитарием. Но никуда не денешься, и ему пришлось согласиться стать чертёжником.

В Копенгагене А. Козлов пришёл в один технический институт, где в числе прочих готовили чертёжников. Срок обучения в институте — три года. В разговоре с ректором он сказал, что хотел бы закончить обучение за три месяца. Тот посмотрел на Козлова ошалело, но нелегал спокойно объяснил ему, что он чертить умеет и ему нужен только диплом.

Тогда ректор пригласил какого-то преподавателя, они поговорили между собой и решили так: Козлову придётся заплатить за все три года обучения. Но если у него получится сдать все экзамены за три месяца, ему выдадут диплом об окончании института. Козлов добросовестно посещал институт каждый день, а иногда и по нескольку раз в день. Регулярно выполнял все задания и получил-таки датский диплом.

Далее Козлову предстояло совершить обкатку по нескольким странам, выбрать одну из них, в которой он якобы жил несколько лет и где он мог, по легенде, заработать прилично денег как иностранец. По паспорту он был немец, но паспорт— липовый. Сначала ему предложили выехать в Ливан. Туда он шёл на теплоходе из Неаполя. В пути познакомился с девушкой, прекрасно владевшей английским языком. Она потом в течение шести месяцев преподавала ему язык, и получилось все довольно неплохо.

В Ливане разведчик заметил, что ливанцы-арабы довольно неплохо относились к немцам. Что касается Дании, откуда он прибыл, то о существовании Королевства Датского там мало кто знал.

Затем по заданию Центра нелегал выехал в Алжир. Предстояло устроиться на длительное оседание в этой стране. Там ещё находились французские войска, но президентом был уже Ахмед Бен Белла.

В этой стране почти не знали ни английского, ни немецкого, ни уж тем более датского. Через знакомого француза, говорившего по-немецки, устроился на работу техническим чертёжником.

В Алжире в то время подавляющее большинство арабов говорили только по-французски. Доходило до курьёзов. Когда президент Бен Белла решил переименовать все улицы и их названия вывели арабской вязью, беспорядок начался потрясающий. Ведь многие алжирцы не могли читать арабскую вязь. А Козлову пришлось выучить в Алжире и французский, а немного позже — и итальянский язык. Алексей Михайлович до сих пор без проблем говорит на всех этих языках.

К радости и счастью Алексея Михайловича, к нему в Алжир приехала жена. Поженились они в Москве перед самой командировкой. В Москве жена прошла спецподготовку. По приезде её в Алжир ей подготовили соответствующую легенду.

У А. Козлова были хорошие знакомые, пожилые французы. Кто-то из них уехал, кто-то умер. И у разведчика был адрес, по которому жена якобы могла жить в своё время. Жена приехала как немка, а французский выучила уже в Алжире. Надо сказать, что разведчику Козлову в этой стране повезло: спустя два года после получения независимости алжирцы стали уничтожать документацию на всех иностранцев, живших там до этого. Потом Козлов запросто мог говорить, находясь в других странах, что 20 лет прожил в Алжире, где зарабатывал много денег.

Вскоре жена Алексея Михайловича забеременела и им было предложено выехать в Западную Германию, чтобы там уже окончательно задокументировать свой брак. Ведь паспорта у них обоих были фальшивые. Сначала они заехали в Тунис, затем в Голландию, потом во Францию. После такого путешествия А. Козлов прибыл в Западную Германию, город Штуттгарт. А жену пришлось оставить на границе во французском городе Страсбурге, потому что он не знал, как там сложатся у него дела.

Ему надо было в ФРГ найти работу, чтобы затем в этой стране прописаться. Штуттгарт — город большой, в нем — десятки учреждений. Но на дворе был август, разгар летних отпусков. Козлову пришлось устроиться чернорабочим в химчистку: только туда и взяли. Причем обещали платить как квалифицированному рабочему и при добросовестном отношении к работе перевести в таковые. Так оно и произошло.

К счастью наших разведчиков, в то время в этом городе был довольно свободный режим. Они без труда получили внутренние удостоверения личности и официально поженились. Вскоре после этого они переехали в Мюнхен, где А. Козлов снова устроился на работу в химчистку. За время проживания в Мюнхене у супружеской пары родился сын, потом дочь.

После рождения детей они получили вместо внутренних удостоверений настоящие западногерманские загранпаспорта.

Через некоторое время разведчиков отозвали в Москву. После двухмесячного пребывания А. Козлов получил задание выехать на длительное оседание в одну из стран Бенилюкса. По прибытии на место назначения приступил к поиску работы — и как чертёжник, и как рабочий химчистки. Ушло на это шесть месяцев. Устроиться на работу было довольно трудно. Наконец он нашел место в одной из гостиниц — в фирме химчистки.

Кстати говоря, к тому времени А. Козлов стал действительно квалифицированным рабочим, и вскоре его назначили руководителем фирмы. Разведчик подыскал подходящую квартиру и к нему приехала жена с двумя детьми. Сына устроили в детский сад, а дочку — в ясли. Между собой дети разговаривали только по-французски, а с родителями — только по-немецки. Русского языка они не знали. Так надо было на тот период.

Тем временем жена А. Козлова устроилась преподавателем немецкого языка в школу, аккредитованную при НАТО. Там учились в основном дети натовских сотрудников.

Вскоре А. Козлову предложили должность генерального директора фирмы химчистки. Через свои связи разведчик добывал ценную секретную информацию, в том числе и по блоку НАТО. Большую помощь ему оказывала в сборе информации супруга.

Случилось так, что в 1970 году супруга Козлова тяжело заболела и им пришлось возвращаться на Родину. После тяжелой и продолжительной болезни супруга А. Козлова скончалась. Положение разведчика в некотором плане изменилось. Какое-то время разведчик выполнял ответственные поручения в Центре. Но вскоре ему предложили работать самостоятельно по кризисным точкам. Это те страны, с которыми Советский Союз не имел дипломатических отношений и где периодически возникали кризисные ситуации. В 70-е годы это были в основном Ближний и Средний Восток — Израиль и арабские государства. Легализовался А. Козлов на жительство в Италии.

Нелегалу вскоре удалось установить хорошие связи с фирмами, выпускавшими материалы для химчисток — химикаты, машины... Через некоторое время ему предложили стать представителем фирмы во многих странах, кроме самой Италии. Козлова это вполне устраивало. Это расширяло его оперативные возможности. Он был прописан в Риме, но находился там по два-три месяца. Остальное время приходилось на поездки по другим странам, это: Египет, Иордания, Израиль, Кувейт, Ливан, Саудовская Аравия и другие страны.

Для поездки по регионам нередко возникали определенные сложности. Если, скажем, в то время у человека в паспорте были израильские отметки, проставленные на КПП о въезде в эту страну, его не пропустили бы ни в одно арабское государство. В этом случае нашему разведчику пришлось идти в посольство ФРГ и решить каким-то образом эту проблему. В посольстве ему выдали новый паспорт-дубликат, с которым Козлов разъезжал по арабскому Востоку. То есть один паспорт был для Израиля, другой — для арабского мира.

Во многих арабских странах у разведчика были весьма полезные связи — родственники министров, в том числе и в Ливане, офицеры израильской армии, политики в Израиле и в Египте.

За время поездок по регионам происходили и курьёзные случаи у Козлова. Вот что он сам рассказывал: «Дело было в Иерусалиме. Захожу вечером в кафе. Беру 50 граммов водки, вернее, 40 — у них это двойная порция, и кружку пива. Огляделся вокруг, смотрю, сидят три старика за столом и одно место свободное. Подхожу, по-немецки спрашиваю: можно с вами посидеть? Евреи в основном все знают немецкий язык. Говорят, пожалуйста. Спрашивают меня: “Немец?”. Отвечаю — “да”. И один из них рассказывает мне: знаешь, во время войны я служил в советской военной разведке, и меня однажды забросили в немецкий тыл. И я, говорит, вам, сволочам, так дал прикурить! И с такой ностальгией, с таким уважением к советской разведке...

Или вот ещё такой эпизод. Как-то захожу в Тель-Авиве часов в 5 вечера в ресторан покушать. Заказал гуляш и кружку пива. Тут же рядом со мной усаживается парень в джинсах, в ковбойке, видно, что их клиент, потому что несут ему без заказа 200-граммовый графинчик со светлой жидкостью из холодильника, которая сразу начинает запотевать. Потом ставят перед ним тарелку с двумя кусками черного хлеба и еще одну — с мелко нарезанной селёдочкой и все это под кружочками белого репчатого лука. И так эта сволочь начала аппетитно хрустеть всем этим рядом со мной... Пребывание было небесполезным. Многого удалось тогда добиться, о чем до сих пор не имею права рассказывать. Получил я за это дело орден Красной Звезды».

В 1974 году А. Козлов впервые прибыл в Иран. Пришлось приезжать туда ещё при шахе. Иран нас очень интересовал. По этой стране Козлов мог ездить совершенно спокойно. У него там была масса друзей — и среди полиции, и в других кругах. От них он получал нужную нам информацию по этой стране и в целом по региону.

Так как А. Козлов действовал в одиночку, то информацию свою он передавал в основном через тайники в виде непроявленной плёнки. А самую срочную — в письмах, в тайнописи на определенные адреса, которые разведчику давали в Центре. Три-четыре дня, и письмо поступало туда, куда и кому оно было адресовано.

До 1974 года у нас с Португалией не было дипломатических отношений. Но вот в этой стране совершилась революция. А Козлову ещё при фашистском режиме пришлось там побывать и собрать очень интересную информацию. Когда началась «революция красных гвоздик», Козлов снова прибыл в Португалию и прожил там пару месяцев. За это время объездил почти всю страну. Через свои связи ему удалось собрать много интересного материала.

За рубежом работа у разведчика несладкая. Ещё сложнее, когда он находится в одиночестве, вдали от своей семьи. Поэтому решением руководства разведки им разрешают иногда приезжать в отпуск (а это тоже довольно сложная операция).

Однажды и Козлову удалось добиться отпуска. Приехал в Москву. Жена — в больнице, дети в интернате жили. Весь отпуск Алексей Михайлович провел с ними. Жену иногда отпускали из больницы домой.

Встречи за рубежом тоже были нечасто. Например, когда Козлов был в Италии в течение 10 лет, за это время у него было всего две встречи. Приезжали представители Центра. Вообще же личные встречи проходят чаще всего на нейтральной стороне.

Однажды, отправляясь в отпуск, Козлов прибыл из Тегерана в Копенгаген, где была запланирована встреча с советским резидентом. Встреча состоялась. Обменялись паспортами. Козлов отдал резиденту свой «железный», с которым колесил по всему миру, а резидент вручил ему другой, который потом можно было уничтожить.

Резидент поздравил нелегала с Новым годом и с награждением знаком «Почетный сотрудник госбезопасности». И добавляет: «Поздравляет тебя ещё один общий знакомый, который находится здесь. Это Олег Гордиевский». Козлов спросил: «Откуда Гордиевский знает, что я здесь? Не вы ли ему сказали? Или показали ему вот этот мой новый паспорт?». Кстати, Гордиевский был тогда заместителем советского резидента в Копенгагене. Существует железное правило, согласно которому нельзя раскрывать нелегала, если на то нет острой необходимости, даже перед своими нелегалами. Когда же это правило не соблюдается... следует провал. Что и произошло с Козловым. О. Гордиевский его предал, когда сбежал в Англию, и не только одного его.

В 1977 году Козлову впервые поручили выехать в ЮАР — тогда страну апартеида. На всех скамейках в парках, на улицах надписи: «Только для белых». Магазины — только для белых, для чёрных ничего нет. Чёрные в 6 часов вечера садятся и уезжают в свои тауншипы. Тогда Советский Союз помогал Африканскому национальному конгрессу. Разведку же интересовало другое: тайные связи с Западом. Когда Козлов первый раз посетил Намибию, это была немецкая Юго-Западная Африка, колония ЮАР. Он объездил всю страну. Везде нужны были контакты. В то время в ЮАР добывался уже обогащенный уран на 80 процентов. И весь этот уран шёл напрямую в Америку. А ведь официально США, Англия и другие западные страны к тому времени объявили ЮАР экономический бойкот. В Намибии Козлов общался только по-немецки. Потому что там даже чёрные говорили по-немецки не хуже самих немцев. А немцев там было очень много. Гостиницы все немецкие. Название отелей — чисто немецкие. И везде немцы-фермеры.

В 1978 году А. Козлов совершил поездку по приграничным, прифронтовым государствам — Замбии, Ботсване, Малави. Они вроде бы помогали Южно-Африканскому конгрессу, но все равно экономикой там заправляли юаровцы. В Ботсване, к примеру, алмазные копи находились в руках «Де Бирс».

В ЮАР советскую разведку интересовало прежде всего, есть там атомное оружие или нет. В научно-исследовательской лаборатории Пелендаба велись исследования в ядерной области. И у нас, и у американцев были подозрения, что и там создаётся атомная бомба. Потому что однажды в 1978 году удалось зафиксировать похожую на атомный взрыв вспышку в Южном полушарии неподалеку от Кейптауна. Тогда Козлова и направили в Малави — ведь это было единственное африканское государство, установившее с ЮАР дипломатические отношения. Алексей Михайлович прибыл в город Блантайр. Все белые в этих государствах очень быстро между собой сходятся. Появляется свежий европеец, тем более немец, его с удовольствием примут и поведают абсолютно все.

«Как-то разговорились про атомную бомбу, — вспоминает Козлов. — Я и говорю, надо же, думали, будто ЮАР ее имеет, а оказалось, нет. И вдруг одна пожилая женщина оживляется: как это нет, мы же в декабре 1976 года обмывали ее изготовление шампанским. Я тут же сообщил об этом в Центр. Как мне потом рассказывали, ночью вызвали даже начальников управлений, отдела и обсуждали мою информацию. Но документально это нельзя было доказать. Кстати, женщина эта мне представилась, сообщила, что работала секретаршей генерального директора базы Педендаба, ушла на пенсию и переехала в Малави. Позже эта информация нашла подтверждение».

В 1980 году Алексея Михайловича снова направили в ЮАР. Потом он прибыл в Намибию. И в городе Виндхуке заметил за собой наружное наблюдение. Козлов принял решение сразу лететь в ЮАР. После приземления в Йоханнесбурге в самолёте ему предъявили документ юаровской контрразведки, надели наручники, отвели в аэропорт, в специальную комнату, заставили раздеться до трусов. Затем притащили вещи, одели и повели в Преторию. Месяц провел он во внутренней тюрьме полиции безопасности (это контрразведка ЮАР). Допросы шли день и ночь. В первую неделю ему не давали спать ни секунды. Он засыпал прямо стоя, иногда даже падал. В кабинете следователя Козлов обратил внимание на висевший на стене портрет Гитлера. А сам следователь был поклонником Эрнста Кальтенбруннера. Допросы велись в основном в подвале.

Через неделю вдруг решили дать Козлову выспаться. Однако камера, где Козлов должен был спать, наполнялась звуками человеческих голосов. Как будто кого-то пытали рядом. Люди орали, скрежетали зубами, плакали, словно их избивали. Через каждые полчаса в камеру заходила охрана для осмотра обстановки. Арестованный должен перед ними вставать.

Допрос вели на английском языке. На очередном допросе открыли чемодан Козлова. Достали радиоприёмник, который можно было купить в любом магазине. Вынули блокнот, в котором были копировальные листы. На одном листе они обнаружили давленку. А давленка была на русском языке.

Приводят Козлова на очередной допрос. В комнате сидят эти два немца из Западной Германии и спрашивают: «А почему вы не потребуете кого-нибудь из западно-германского консульства?». Козлов ответил, что все время требует представителя, но никто пока не приходил. Немцы спрашивают нелегала далее: «А вы знаете, почему вас арестовали?». Ответ: «Не знаю, я ничего не сделал». Тогда они дают Козлову фотографию жены: «Посмотрите, вам знакома эта женщина?» — а потом фотографию самого разведчика. Немец перевернул её, а на обороте написано: «А. М. Козлов». После этого разведчик сказал: «Да, я советский офицер, советский разведчик». И всё. Больше он ничего им не сказал за все время пребывания под стражей.

Через месяц Козлова перевели в центральную тюрьму в Претории. Посадили в камеру смертников. Было там несколько отсеков так называемого звездного типа. И в каждом по 13 камер. Но в том, куда поместили Козлова, он оказался один. Другие камеры были вообще пустые. А рядом виселица. По пятницам в 5 утра там проходили казни. Несколько раз Козлова водили посмотреть, как это делается. В тюрьме, между прочим, тоже был апартеид: тюрьма для черных, тюрьма для белых. Только вешали и тех и других вместе. Но и то делали различие. На последний завтрак перед казнью черному давали половину зажаренного цыпленка, белому — целого. Казнили на втором этаже, потом люк опускался, казненный падал туда. А внизу стоял величайший мерзавец доктор Мальхеба. Он делал последний укол в сердце повешенному, чтобы человек умер окончательно. Потом тело выносили.

Вот что поведал о днях тюремных сам А. М. Козлов:

«Самым страшным для меня было то, что Центр не знал, где я нахожусь. Оказывается, они ещё три месяца слали мне телеграммы. Шесть месяцев я провёл в камере смертников. Параша, кровать и стул. Комната — три шага на четыре. На стенах гвоздём нацарапаны последние слова прощания тех, кто там сидел и кого вешали до меня. Единственное, что приносили мне — еду. Завтрак — в 5.30 утра: кружка жидкости, напоминающая то ли кофе, то ли чай, а чаще воду, в которой мыли посуду, два куска хлеба и миска каши. Обед — в 11.00; ужин — в 3 часа дня. В общей сложности 4 куска хлеба, кусочек маргарина, джема и тарелка супа. Свет выключали в 22.00. К этому времени от голода у меня аж видения начинались. Вспоминал про отварную картошечку, помидорчики, огурчики. Помню, когда освобождали и взвесили, во мне оказалось 59 килограммов. А было — 90. Никаких газет, радио — ничего. Я не знал, что происходит в мире».

А. Козлова обвиняли в терроризме, статья девятая. Это означало, что причину ареста ему сообщать не обязаны. Ему было сказано, что он не имеет права на адвоката и на общение с внешним миром.

Наконец 1 декабря 1981 года, через 6 месяцев, пришёл к Козлову начальник тюрьмы и заявил, что премьер-министр Бота официально объявил по телевидению и по радио, что советский разведчик Алексей Козлов находится в тюрьме под арестом. Начальник тюрьмы сообщил Козлову, что теперь, после официального сообщении Боты о деле Козлова, ему положено полчаса прогулок под охраной по тюремному дворику, и ещё разрешили курить.

Интересовались личностью А. Козлова и немецкие господа. Сначала они приезжали на допросы раз в три месяца. Потом раз в полгода. Приедут, помямлят, посмотрят растерянно и уедут.

А наш разведчик продолжал сидеть в той самой камере. И где-то к концу 1981 года у Козлова начала лопаться кожа на руках. Пригласили того самого доктора Мальхеба. Доктор осмотрел разведчика и прописал ему перчатки из искусственной кожи. Но и с перчатками кожа продолжалась лопаться. На сей раз таки пригласили начальника тюремного госпиталя. Был там такой майор Ван Роен. Он осмотрел больного и сказал, что это от недостатка хлорофилла. Дело в том, что в камере Козлова было одно-единственное окошечко под самым потолком. Поэтому дневной свет в камеру почти не попадал. И врач, по всей вероятности, порекомендовал сменить Козлову камеру. И нашего разведчика через полтора года после заключения поселили в так называемое штрафное отделение тюрьмы Претории. Там тоже были одиночные камеры. Но там хотя бы Козлов был не один. В других соседних камерах находились люди, которые ругались, смеялись, матерились. Но в этой камере всегда было солнце, и кожа на руках постепенно стала заживать.

Так Козлов просидел в тюрьме до мая 1982 года. Однажды пришёл начальник тюрьмы, принёс костюм, довольно приличный, рубашку и галстук. Козлов оделся, и его повезли к заместителю начальника контрразведки генерал-майору Бродерику.

Вот как потом А. Козлов вспоминал об этом эпизоде:

«Сидел передо мной такой интересный, вальяжный мужик. Он мне сразу сказал: передам тебя для обмена. И предупредил: тебя вначале передадут нашей национальной разведывательной службе. Не показывай им, что знаешь об обмене. После этого мой следователь, полковник Глой, о котором я уже упоминал, крепко пожал мне руку и сказал: ты извини за то, что с тобой произошло здесь; теперь мы знаем, что ты нормальный, хороший парень. Пожал мне руку ещё раз, и в моей руке оказался значок. Я разглядел его уже в самолёте. Это был значок полиции безопасности ЮАР с правом ареста..».

Привезли Козлова на огромную скалу, там, где монумент первопроходцам ЮАР — бурам, рядом с местом кровавой битвы между зулусами и белыми. Здесь, говорят, тебя и расстреляем. Козлов какое-то время постоял в раздумье. Потом запихнули его в машину и повезли в аэропорт. В Боинге-747 «Джумбо» летело всего человек восемь — разведчик Козлов и его охрана. Прибыли во Франкфурт-на-Майне в ФРГ.

Там пересадили нашего нелегала в вертолёт ведомства по охране границ Западной Германии и полетели дальше. Через какое-то время приземлились около КПП «Херлесхаузен». Там и начался обмен.

А. М. Козлов:

«Сначала привезли тех, на кого меня должны были обменять. Одиннадцать человек — 10 немцев и один офицер армии ЮАР, в свое время попавший в плен в Анголе во время рейда туда южноафриканской армии. Все одиннадцать с чемоданами. А мне вещей не отдали: у меня маленький кулёчек, в котором был кусочек зеленого мыла. Зачем я его взял из тюрьмы, так и не знаю. Потом еще ремень матерчатый от тюремных брюк. Я его свернул и положил в кулёк, когда меня из тюрьмы выводили. Единственное, что там для меня было ценное, это машинка для свертывания сигарет, мне её подарили юаровские заключенные.

Доставили меня к какому-то ангару. Смотрю, внутри маячат две фигуры — Виктор Михайлович Нагаев, ныне генерал-майор в отставке, и Борис Алексеевич Соловов, начальник отдела безопасности в ту пору. Посадили меня в машину и поехали в Берлин. Километров 30 проехали в гробовом молчании. Подъехали к городу Айзенах. Молчим. И я вдруг заговорил: “Виктор Михайлович, я же вернулся на Родину”. Он соглашается: “Да, ну и что?”. Я ему: “Как ну и что? А отметитъ-то это дело надо?”. Он как шлёпнет себя по лысине: “А я не могу понять, чего же не хватает и почему мы молчим”. И водителю: “Ну-ка давай в первую попавшуюся харчевню по сто грамм, по кружке пива”. Как только шарахнули, так после этого до Берлина уже и не умолкали.

В Берлине мои товарищи приготовили хороший стол: икорочка, сёмга. Но я всю отварную картошку смолотил и всю селёдку. Мне потом наш представитель КГБ при МТБ ГДР Василий Тимофеевич Шумилов (ныне покойный), сказал: “Ты, Лёшка, сожрал у нас весь представительский месячный запас селёдки..”.

Мои друзья дали мне денег, чтобы купить кое-какие подарки детям. Ведь меня дома долго не было...

Возникает и напрашивается сам собой вопрос: как так долгое время никто не мог понять, почему меня арестовали. Обменяли меня в 1982 году. А когда в 1985 году сбежал в Англию Олег Гордиевский, тут все и прояснилось.

Гордиевский был исполняющим обязанности резидента в Лондоне. А с Олегом я вместе учился в МГИМО. Он был на два курса младше, вместе работали в комитете комсомола. Я-то закончил раньше его, и он не знал, где я оказался. Но потом он работал в нашем документальном отделе — потому так и получилось. Все дело в предательстве».

После обмена Алексей Михайлович возвратился домой, отдохнул пару месяцев, и за работу. Некоторое время работал в Центральном аппарате разведки. Потом позвонил Юрию Ивановичу Дроздову (в ту пору начальник Управления нелегальной разведки) и попросился поработать за рубежом. Дроздов ему: «И как ты, собственно, это себе представляешь? Ты всем известен. Как можно тебя снова куда-то посылать?». Затем Юрий Иванович поразмышлял и говорит: «Вообще-то ты же нигде не числишься в розыске, потому что нам тебя отдали. И потом, какой дурак подумает, что человек, только-только вынув голову из петли, опять собирается её туда сунуть. Поезжай».

На этот раз Козлов получил иной, чем прежде, паспорт. И после этого разведчик ещё десять лет работал на нелегалке вдали от дома...

А. М. Козлов: «В 1997 году вернулся уже насовсем. Но до сих пор работаю. Встречаюсь с молодёжью. Побывал ровно в 30 регионах России — Владивосток и Находка, Мурманск и Омск, Томск, Новосибирск, Красноярск, Благовещенск, Хабаровск... У меня по 5—6 командировок в год. Звезду Героя Российской Федерации мне вручили в 2000 году. Формулировка была такая: за мужество и героизм при выполнении специальных заданий».

Ловлю себя на мысли, что подобного раньше никогда не ощущал. Ни читая роман про Штирлица, ни следя за перепетиями шпионского кинодетектива Саввы Кулиша «Мертвый сезон», ни переживая за резидента Тульева, сыгранного Георгием Жженовым… То, что совершил и через что прошел разведчик-нелегал Алексей Козлов, не укладывается в голове и с трудом поддается пониманию.

В 2000 году он стал Героем Российской Федерации, а спустя пять лет с имени разведчика был снят гриф секретности. Попытки связаться с ним для подготовки очерка в книгу о Героях-земляках заканчивались неудачей. Мне говорили: «Алексей Михайлович пока интервью не дает». Пытались помочь друзья, тоже работавшие или работающие во внешней разведке, но результат оказался тот же. На контакты А.М. Козлов шел неохотно, а интервью накануне своего 75-летнего юбилея дал только нескольким журналистам из федеральных СМИ и писательнице Марии Арбатовой, которая в 2010 году издала книгу «Испытание смертью, или Железный филателист». Рассказал А. М Козлов о себе, разумеется, далеко не все – не пришло время. У меня тоже оставалась робкая надежда на встречу. Тем более, что на вятской земле -родине героя — о нем многие толком не знают. Чем другим, например, можно объяснить факт, что не так давно земляки отказали легендарному человеку, названному «иконой русской внешней разведки», в присвоении звания «Почетный гражданин Кировской области»?

В 2015-м из Москвы пришло печальное известие: разведчик-нелегал Герой России Алексей Михайлович Козлов умер. Произошло это 2 ноября 2015 года на 81-м году жизни.

О том, что они никакие не Шмидты, что их родители и сами они – русские, что русский язык им родной, дети Алексея Козлова – сын и дочь – узнали только перед тем, как пойти в школу, в 1970-м году, когда семья покинула Европу и оказалась в Москве. Это был шок. По документам они значились как немцы, жили в Бельгии, а между собой общались на французском. Их отец работал в химчистке.

Начинал рядовым рабочим, но благодаря трудолюбию и старательности довольно быстро вырос до ее директора. Кстати, это была самая крупная химчистка страны. Мама преподавала немецкий язык.

В Москве дети родителей видели редко. Отец регулярно паковал чемодан и на несколько месяцев уезжал в зарубежные командировки. Иногда он исчезал из дома на несколько лет, и хотя дети скучали по нему, знали: так надо по работе. Больше волновались за маму – у нее еще в Бельгии резко пошатнулось здоровье, и по приезде в СССР врачи надолго уложили ее на больничную койку. Из больницы она домой уже не вернулась. Ребята оказались в интернате.

Слухи о том, что в ЮАР в 1977-1978 годах в обход международных договоров проведено испытание ядерного оружия, насторожили многих политиков и тех, кто реально представлял, какая угроза человечеству может исходить из Претории — столицы воинствующего апартеида. На вполне законных основаниях люди делились здесь по цвету кожи на белых и черных. Первых было пять миллионов, вторых – 26, но это не мешало белым держать черных рабами. Магазины, рестораны, клубы и даже скамейки в скверах пестрели надписями: «Только для белых!». Чернокожие не имели права после шести вечера появляться на улицах крупных городов. Если кто-то из них нарушал это правило, его можно было убить. И убивали. Страшно подумать, что могла сотворить такая страна, обладая ядерным оружием. Если это не слухи, нужен широкий международный общественный резонанс. Отвести угрозу можно было только одним способом — активно вмешаться и во всеуслышанье поставить вопрос в ООН, поднять тревогу на весь земной шар.

Одним из заданий, полученных разведчиком-нелегалом Алексеем Козловым в Москве накакнуне спецкомандировки, как раз и было: подтвердить или опровергнуть факт создания атомной бомбы в ЮАР.

Почему выбор пал на Козлова? Во-первых, большой эрудит, знающий языки, историю и традиции многих стран и народов, хорошо зарекомендовавший себя по работе в Западной Европе и Африке, на Ближнем Востоке. Во-вторых, человек аккуратный, вдумчивый, комммуникабельный, умеющий расположить к себе кого угодно – и политика, и гослужещего, и домохозяйку. В -третьих, он уже не раз бывал в ЮАР, оставил там достаточно широкий круг знакомых. И в четвертых, он — один из самых надежных и успешных разведчиков, не имевших за годы службы ни одного прокола.

Ситуации, близкие к проколу, конечно, случались, но самих проколов…

— Когда я впервые выехал «за кордон», — рассказывал Козлов в одном из редких интервью, — оказался в немецком городе Брауншвейге. У меня на руках был австрийский паспорт, хотя подготовку я проходил в Саксонии. И вот в Брауншвейге захожу в кафе, сажусь за столик. Ко мне присоединяется какой-то молодой человек. Разговорились. Спрашиваю, где он работает. «Я – инспектор уголовной полиции, мы проводим облаву на проституток и сутенеров на вокзале, и я так устал, что решил заглянуть сюда – отдохнуть и потанцевать. А вы сами откуда?» — «Я – австриец». «Австриец?! — поразился он. – Я бы дал голову на отсечение, что вы – саксонец!». Акцент-то у меня остался из Лейпцига – города, где я проходил подготовку. По счастью, молодого человека очень интересовали девицы, которые сидели за соседними столиками, и он скоро про меня забыл.

Отто Шмидт (под этим именем Козлова знали за рубежом), поработавший в химчистках Ливана, Алжира, Германии и Бельгии, к тому времени освоил несколько новых специальностей, и одна из фирм предложила ему стать ее представителем по продаже оборудования для химчисток и прачечных. Работа предполагала командировки в разные страны — для изучения конъюнктуры рынка и развития деловых контактов. А еще эта работа позволяла собирать информацию, напрямую не относящуюся к химчистке…

— Раньше все в основном упиралось в военное дело. Во время подготовки меня учили стрелять из всех видов оружия, я закладывал мины, поджигал бикфордовы шнуры…Но мы же не возили с собой по свету ни пистолетов, ни ножей – ничего, никогда в жизни. И убийствами не занимались – все это чепуха самая настоящая, хотя нас самих могли спокойно где-нибудь прикончить. Я пришел в разведку в 1957 году, когда страна еще залечивала раны Великой Отечественной войны, а «холодная война» была в разгаре. Поэтому многое было направлено на защиту военной безопасности нашей Родины. Андропов поставил задачу: думать не только о военных вещах, но и о том, как мы сможем построить свои отношения с различными странами в экономическом, в культурном плане, вообще наши отношения — чтобы они по-другому выглядели. То есть нужна общая информация!

… Путь в ЮАР лежал через соседние Замбию, Ботсвану, Малави. Именно в Малави – единственном африканском государстве, имевшем дипломатические отношения с ЮАР, Отто сумел встретить задушевных собеседников и завести нужных друзей. В Блантайре (финансовом и торговом центре страны) днем он читал местным предпринимателям – потенциальным покупателям машин для химчисток — лекции об истории химчистки и новых технологиях, а по вечерам пропадал в клубе для белых, где любил расписать партию в преферанс или поиграть в рулетку. Здесь за бокалом с виски велись оживленные разговоры. Практически обо всем: о политике и погоде, женщинах и спорте, истории и домашних животных. Отто был заядлым филателистом и очень быстро сошелся с местными ценителями редких марок. Здесь и услышал советский разведчик очень много интересного для себя.

Однажды в клубе зашел разговор про ядерное оружие, и Отто, словно размышляя, вслух сказал:

— Вот говорили, будто бы в ЮАР свою атомную бомбу создала, а оказывается, нет…

— Как это нет! ?– обиделась за страну пожилая женщина, сидевшая за соседним столиком. — Мы же в декабре 1976 года вместе с израильскими коллегами обмывали шампанским ее испытание.

Познакомившись и разговорившись с этой женщиной, Козлов постепенно выведал и другие известные ей детали строго секретной операции. Оказалось, что соседка по столу до выхода на пенсию жила и работала в ЮАР — секретаршей генерального директора атомной научно-исследовательской лаборатории в Пелиндабе. Она знала многое.

В ЮАР Отто решил нанять самолет, который бы развозил по стране его химчистки, и дал объявление в газете: требуется самолет с летчиком, имеющим опыт полетов в экстремальных условиях. Обещал интересную работу и приличный заработок. Так он безошибочно вышел на немецкого летчика Уго Ластмана, который не только был свидетелем испытания ядерного оружия, но и заснял его на фотопленку.

Получив целый ряд неопровержимых доказательств, Козлов переправил документы в Москву.

Из подобных заданий, как из мозаики, и складывалась жизнь разведчика. Менялись континенты и страны (Дания, Египет, Кувейт, Иордания, Северная Ирландия, Пакистан, Индия, Португалия, Израиль, Египет… Трудно найти на земном шаре точку, где бы он не работал), менялись задания, и какими бы сложными они ни были, из командировок Козлов всегда привозил результат.

— Я путешествовал с западногерманским паспортом. У меня была профессия технического чертежника, которую я ненавидел. Меня отправили сначала в Ливан, потом — в Алжир, где я должен был осесть на длительное время. В Алжир я приехал в тот день, когда президент Ахмед бен Белла принимал присягу. Еще недавно это была французская колония, где все говорили по-французски, даже арабы. А я этого языка не знал. Но удачно устроился в архитектурное ателье, где работали швейцарские инженеры. Самое главное – они оказались знакомы с людьми из высшего руководства Алжира. Бен Белла был истовый мусульманин, но при этом придерживался очень левых взглядов. Его тайный политический совет состоял из одних троцкистов, в основном, швейцарцев. Через своих новых знакомых я узнал много интересного о заседаниях совета.

Козлов, как, впрочем, и другие работники советской внешней разведки, никогда не ставил своей задачей навредить руководителям какой-либо страны. Получить интересную политическую информацию – другое дело.

Если бы кто знал, как противно и муторно жить, подавив в себе все национальное, все русское. Не слушать русское радио, не читать газет, скрывать радость за успехи родной страны и не горевать ее печалями, постоянно избегать встреч с людьми, говорящими на русском. Даже дома с женой говорили по-немецки. Однажды за границей встретитил школьного товарища, с которым за одной партой сидели. Пришлось сделать вид, что тот обознался. И про Вторую мировую войну говорить с позиций проигравшей стороны и все время следовать легенде, что его отца расстреляли коммунисты. А крестным дочери, родившейся в Германии, записать в документах не просто немца, а бывшего офицера СС, воевавшего в гитлеровской армии. Кто бы знал, как хотелось хотя бы недолго побыть Алексеем Козловым или просто Лехой, как звали его близкие друзья!

— Но разведчику-нелегалу всегда приходится приспосабливаться. Как-то захожу в Тель-Авиве в кафе пообедать. Заказал гуляш и кружку пива. Рядом со мной усаживается парень в джинсах, в ковбойке, видно, что постоянный клиент, потому что несут ему без заказа 200-граммовый графинчик со светлой жидкостью из холодильника, которая сразу начинает запотевать. Потом ставят перед ним тарелку с борщом, кладут два куска черного хлеба. И еще одну тарелку – с мелко нарезанной селедочкой, покрытой кружочками белого лука. И так эта сволочь начала аппетитно хрустеть всем этим над моим ухом…

Данные об испытании ядерного оружия, переданные Козловым из ЮАР, были доведены до высшего руководства страны. Они дали возможность СССР склонить США и ряд государств Западной Европы усилить режим международных санкций против ЮАР. Практически все страны мира объявили Южно-Африканской Республике бойкот, что привело к смене правительства. Понадобились годы, чтобы ЮАР под напором доказанных фактов созналась в проведении испытаний и стала первым государством, которое добровольно отказалось от ядерного оружия, полностью уничтожив атомный потенциал.

В 1980 году Алексей прилетел в ЮАР в третий раз. Когда шасси самолета коснулись посадочной полосы в Йоханесбурге, в иллюминаторе увидел, как на аэродром выезжает черный автомобиль с синим маячком. Шестым чувством (оно у разведчиков развито особо) Козлов понял: это – за ним. Еще в Намибии, перед вылетом, заметил он «хвост», но бежать было поздно, да и некуда: из Намибии можно было вернуться только в ЮАР. Единственный вариант – идти пешком до Анголы через пустыню, населенную львами и змеями. А это — три с половиной тысячи километров…

Из машины вышел человек в черном костюме и шляпе и представился заместителем начальника контрразведки ЮАР генералом Бродериком. Его сопровождали двое в штатском. Бродерик сказал Козлову, что тот арестован, и на руках Алексея защелкнулись наручники. Никто не объяснил, за что, почему и по чьей команде.

Потом были почти два года тюрьмы, жестоких, до крови, пыток, была камера смертников («три шага на четыре», с парашей, кроватью и стулом) и абсолютная непредсказуемость того, что ждет узника дальше. Ему было предъявлено обвинение в терроризме, и по этой статье он не имел права ни на адвоката, ни на общение с внешним миром. Несмотря на то, что ежедневные и еженочные допросы и избиения проходили в кабинете, на стене которого гордо висел портрет Адольфа Гитлера, дипломаты ФРГ не спешили встать на защиту своего гражданина. А в Москве вообще очень долго ничего не знали о судьбе нелегала.

Кроме спецслужб ЮАР, Отто Шмидта пытали немцы, французы и израильтяне. Избиения продолжались круглые сутки. Тюремщики даже не знали, с кем имеют дело и за что его бьют. Били просто за то, что попался, и за то, что молчит. Камера, где его содержали, то и дело наполнялась истеричными воплями – записанными на пленку звуками, напоминающими скрежет зубов, крики и плач во время жестоких пыток. Только спустя время, когда на одном из допросов перед Алексеем положили фотографию (он снят в Москве, молодым, а на обороте снимка значилось:«Kozlov A.M.»), ему пришлось признаться, что он — советский офицер, разведчик. Больше он не сказал ничего.

Только в декабре 1981 года премьер-министр ЮАР Питер Бота официально объявил по телевидению и радио о том, что Козлов находится под арестом.

Однажды его вывели на смертную казнь и надели на шею петлю. А за несколько секунд до рокового момента …помиловали. Это была психологическая атака.

О том, что его будут казнить, Алексей узнал за завтраком, когда надзиратель принес в камеру вместо привычной баланды жареного цыпленка. В тюрьме Претории было заведено: отправляющемуся на виселицу белокожему узнику на последний завтрак полагался цыпленок, черному – только половина.

— И еще один очень неприятный момент. Заслонка, которая снаружи закрывала глазок в моей камере, была оторвана – и я мог видеть, как то и дело по коридору проносили трупы казненных. Их вешали на втором этаже, они падали через люк на первый этаж, а там уже стоял величайший мерзавец в мире доктор Майхэбо, и он добивал – делал смертельный укол в сердце…

В мае 1982 года в камеру-одиночку Козлова неожиданно вошел начальник тюрьмы:

— Ну-ка, примерь, подойдет тебе или нет, — и подает Алексею костюм. – Поедешь на аэродром, тебя обменяют…

Принесли новые рубашку, носки и ботинки. Это все были его вещи, но впору оказались только ботинки: когда Алексея арестовали, он весил около 90 килограммов, а теперь с трудом дотягивал до 57.

Его обменяли по принципу один к одиннадцати. Вместо Козлова западным спецслужбам на территории ГДР были выданы десять шпионов из ФРГ и офицер ЮАР. Когда происходил обмен, Алексей обратил внимание: тех, на кого его меняли, везли в двух автобусах. В одном ехали люди, а второй был доверху набит их вещами — чемоданами и рюкзаками. Козлов возвращался, держа в руке целлофановый пакет. В нем лежали кусок зеленого мыла, «вонявший карболкой», брезентовый пояс от тюремных штанов и сувенир — машинка для скручивания сигарет, подаренная заключенными.

Только вернувшись домой, Алексей узнал, что в Вологде умер его отец, фронтовик, комиссар танкового батальона, вернувшийся с войны без ноги. Он умер от разрыва сердца в день ареста сына.

О том, как спецслужбам удалось «разоблачить» Отто Шмидта, тоже стало известно не сразу — в 1985 году. Тогда в Англию сбежал Олег Гордиевский. Занимая высокий пост в центральном аппарате разведывательного управления КГБ, а позже — в посольстве СССР в Великобритании, он больше десяти лет лет работал на британскую разведку. О том, что Козлова «сдал с потрохами» именно Гордиевский, предатель заявил сам.

Недолго отдыхал русский разведчик от нелегальной работы. Получив должность в центральном аппарате Первого главного управления КГБ СССР, он через несколько лет затосковал по живому делу и, чего не случалось в истории отечественной внешней разведки с вызволенными по обмену, в 1986 году уехал выполнять новые задания. Еще на десять лет.

— Очень хорошие, очень сильные задания. Кстати, я опять ездил по тем же европейским странам… Но об этом я расскажу в другой раз – когда будет можно. Хотя сразу предупреждаю, что произойдет это очень нескоро!

Теперь понятно, что другого раза не будет. Очень жаль.

ИЗ БИОГРАФИИ

Алексей Михайлович Козлов родился 21 декабря 1934 года в селе Опарино Кировской области. В семье, кроме него, было четверо детей, и Алексея с 1936 года растили в Вологде бабушка с дедушкой. Школу окончил с серебряной медалью. Учился в Московском институте международных отношений. Получил профессию технического чертежника в Дании. С 1962 года – на нелегальной работе. Работал преимущественно по кризисным точкам. Побывал в 86 странах. Герой Российской Федерации (2000), Награжден орденами Красной Звезды(1977) и «За заслуги перед Отечеством» 4 степени (2004). Медалью «За боевые заслуги» (1967), почетными знаками «Почетный сотрудник госбезопасности» (1973), «За службу в разведке» (1993). Заслуженный сотрудник органов внешней разведки РФ (1999). Почетный гражданин города Вологды(2009).

МНЕНИЕ ПРОФЕССИОНАЛА

В.В.Мехонцев, полковник в отставке:

— Я полагаю, что в истории не только советской (российской), но и любой другой разведки найдется крайне мало примеров тому, чтобы расшифрованный в результате предательства нелегал, к тому же отбывший немалый срок в заграничной тюрьме, не просто вернулся в Службу, но и вновь затем занялся оперативной работой с нелегальных позиций. Герой России Алексей Михайлович Козлов сумел сделать это: еще долгих десять лет он проработал за границей на самых сложных и горячих направлениях, помогая в специфической обстановке обеспечивать безопасность России.

Что же дает силы таким людям, чем руководствуются они, идя на смертельный риск, на долгие годы перевоплощаясь в совершенно чуждых их мировоззрению личностей и при этом ни на минуту не утрачивая своих внутренних убеждений и выполняя самые ответственные задания Отечества в полном вражеском окружении? Безусловно, и специальная подготовка, и офицерская присяга, и ощущение важности для государства той работы, которой ты занимаешься, и еще множество разных факторов. Но все-таки главным среди них является бесконечная преданность, верность той земле, где ты родился, которая тебя вскормила, сформировала твою душу. Наверняка, всегда в самых сложных ситуациях Алексей Михайлович Козлов мысленно ощущал за своей спиной как опору не только СССР или Россию, но и родной поселок Опарино, взрастившую его землю, близких и родных людей. Это придавало ему силы, позволяя перенести самые сложные испытания судьбы и выйти из них победителем.

Василий СМИРНОВ, ВК.СМИ.ру

В 1978-м Алексею Козлову - разведчику, работавшему по кризисным точкам и по странам, с которыми у нас не было дипломатических отношений, удалось узнать, что в ЮАР изготовлена атомная бомба.
Предлагаю вашему вниманию воспоминания советского разведчика-нелегала Алексея Козлова про его работу в ЮАР и пребывание в тамошней тюрьме в камере смертников.
Воспоминания взяты из интервью с ним в "Российской газете", полный вариант интервью можно посмотреть тут - http://www.rg.ru/2009/12/17/kozlov.html

Бомба под шампанское

Я приехал в Блантайр. Это Малави, единственное африканское государство, признавшее ЮАР с его апартеидом. Белые, там живущие, между собой быстро сходятся, возникает как бы их закрытый для остальных клуб. А свежее лицо, да еще немец из ФРГ... этому можно рассказать абсолютно все, секреты - твои. Поэтому я как-то случайно вроде бы завел разговор, что вот, думали, ЮАР тоже имеет атомную бомбу, а оказалось - нет. И одна пожилая, чуть не дремавшая женщина открывает глаза и рот: почему же нет? Мы еще в декабре 1976-го вместе с людьми из Израиля обмывали ее испытания здесь, у нас, французским шампанским. Женщина назвала мне имя, фамилию. До выхода на пенсию и переезда в Малави трудилась она в ЮАР секретаршей генерального директора атомной научно-исследовательской лаборатории в Пелендаба. Я тут же моментально сообщил в Центр. Потом мне рассказывали, что ночью вызывали даже начальников управлений и отделов, обсуждали.

Бывали удачи, бывали.

Привет от Гордиевского

Расскажу я вам такую штуку. Отпуск у меня начинался в январе, и приехал я после Тегерана как раз под Новый год в Копенгаген. Там на встрече с резидентом дал я ему свой железный паспорт, с которым я все время ездил, а от него получил другой. Резидент поздравляет меня с Новым годом и награждением знаком "Почетного чекиста". И добавляет: "Поздравляет тебя еще один общий знакомый, который здесь". Я спрашиваю: а кто это - такой общий знакомый? Он говорит: Олег Гордиевский. Я ему: откуда Гордиевский знает, что я здесь, ведь я сам о том, что должен быть в Дании, узнал три дня назад. Ты, что ли, ему сказал? Или что, показал ему вот этот мой документ? Олег Гордиевский был тогда в Копенгагене его замом. Вот вам пожалуйста: нельзя нелегалу общаться со своими коллегами из резидентуры. Долго не мог понять, почему меня арестовали. Обменяли в 1982-м, а предатель Гордиевский сбежал в Англию в 1985-м. Тогда мы умножили два на два и получили искомый результат.

Мучили меня крепко. В Претории сразу начались допросы - велись пять дней абсолютно без перерыва. Я иногда даже засыпал под мордобой. Была у них одна интересная забава. Недаром у следователя на стене висел портрет Гитлера - добротный такой, с хорошо выписанными усиками. Битье, пытки для них - явление нормальное. Мне за стулом с вогнутой спинкой стягивали наручниками руки. И достаточно было ткнуть в меня пальчиком, как я падал. А пол - бетонный. И на пятый раз, когда падаешь, теряешь сознание. Или заставляли стоять, однажды простоял я 26 часов. Стой - и все, ни к чему не прислоняйся. Потом повели в туалет, и там я грохнулся, потерял сознание. Я им ни слова, но как-то показали мне фотографию. На ней я с женой. Кричат, не переворачивай, но успел перевернуть: подпись на латинском "Козлов Алексей Михайлович". И тогда я сделал первое и последнее признание: "Я советский гражданин. Больше ничего говорить не буду".

Гордиевский работал на англичан. По их наводке и арестовали. Они меня допрашивали относительно корректно, хотя жестко, но цивилизованно, без побоев, но долго, как долго. Американцы, итальянцы, французы приходили - всегда хорошо одетые. Из Израиля прибыл одессит Жора со своим детектором лжи. Начал с оплеухи. В ЮАР, между прочим, к нему с презрением. Уезжали все ни с чем.

Сидел я потом в камере смертников. На стенах камеры последние слова обреченных. Тут я много чего начитался. По пятницам в пять утра меня водили на казни. Перед смертью белому давали съесть целую курицу. Черному - половину. Апартеид. Виселица на втором этаже, затем люк опускался, человек падал.

Обмен неминуем

Не было ни единого случая, начиная еще с Абеля - Фишера, чтобы товарища не выручили. И когда давно был на подготовке, мои первые руководители, бывшие командиры партизанских отрядов, подпольных групп на территории противника, мне говорили: что б с тобой ни случилось, учти, домой вернешься в целости и сохранности.

В 1982-м я и вернулся. Меня обменяли в Германии на целый автобус - одиннадцать шпионов, которые сидели в ГДР, плюс армейский офицер ЮАР, пойманный кубинцами в Анголе (генерал-майор Юрий Дроздов: знали б, на кого меняют, попросили б больше. - Авт.). За ними ехал целый автобус с их вещами, у некоторых по три чемодана. Я налегке. Действительно налегке. При аресте весил 90 кило, при обмене 57 плюс пластиковый мешочек с ремнем от тюремных штанов и машинка для скручивания сигарет, мне ее заключенные подарили.

козлов алексей михайлович, козлов алексей михайлович романов
21 декабря 1934(1934-12-21)

Место рождения

Опарино, Опаринский район, Кировская область, РСФСР, СССР

Дата смерти Принадлежность

СССР СССР →
Россия Россия

Род войск

КГБ СССР, СВР РФ

Годы службы Звание

Полковник

Награды и премии

Алексей Михайлович Козлов (21 декабря 1934, Опарино - 2 ноября 2015) - советский и российский разведчик - нелегал. Герой Российской Федерации.

• 1 Биография
• 2 Семья
• 3 Награды и почётные звания
• 4 Фильмы о А. М. Козлове
• 5 Книги о А. М. Козлове
• 6 Примечания
• 7 Ссылки

Биография

Алексей Михайлович Козлов родился 21 декабря 1934 года в посёлке Опарино Кировского края (ныне Кировской области). семье, кроме него было четверо детей, и Алексея с 1936 года растили в Вологде бабушка с дедушкой.

В 1943 году поступил в Вологодскую школу № 1, которую окончил с серебряной медалью. школе его учителем немецкого языка был знаменитый учитель Зельман Щерцовский. Поступил в Московский институт международных отношений, где изучал немецкий и датский языки. Однокурсником А. М. Козлова был будущий Первый заместитель Министра иностранных дел СССР Ю. А. Квицинский. На последнем курсе института был направлен на практику в консульский отдел посольства Дании.

Закончив институт в 1959 году, получил предложение от Первого Главного управления (внешняя разведка) КГБ СССР и после короткого погружения был направлен в Данию приобретать профессию технического чертёжника. Начиная с 1962 года работал в качестве разведчика-нелегала. Вторично женился на собственной жене для прикрытия в ФРГ в 1965 году, в этом же году родились его сын и дочь. Выдавая себя за немца, длительное время жившего в Алжире, сумел получить гражданство ФРГ для себя и жены. Работал под прикрытием работника химчисток и предпринимателя, торгующего в Европе, Африке и Азии химчистками нового поколения. После смерти жены в 1970-х годах, оставив детей в СССР, работал один по кризисным точкам. Прибывая в интересующую СССР страну, занимался сбором информации. Подавляющее большинство этих стран не имели дипломатических отношений с СССР, что делало невозможной организацию там постоянных резидентур.

В 1979 году получил задание установить факт проведения ЮАР тайных испытаний собственной атомной бомбы и факт разработки обогащённого промышленного урана в оккупированной тогда Намибии. Задание выполнил полностью, после чего был арестован в ЮАР контрразведкой по обвинению в терроризме из-за предательства бежавшего в Великобританию Олега Гордиевского. Статья «терроризм» по законам ЮАР лишала права на адвокатскую защиту и судебное разбирательство, запрещала любое общение с внешним миром и получение информации.

Два года находился в тюрьме контрразведки в Претории в одиночной камере и подвергался допросам и изощрённым пыткам. Шесть месяцев сидел в камере смертников, во время чего был инсценирован даже его вывод на казнь. Премьер-министр Питер Бота только в декабре 1981 года сделал заявление о том, что Алексей Козлов находится в тюрьме контрразведки в Претории. мае 1982 года при участии разведслужб ФРГ был произведён обмен Алексея Козлова на десятерых разведчиков ФРГ, арестованных в ГДР и в СССР, и одного военнослужащего армии ЮАР, захваченного в плен в Анголе. При аресте весил 90 килограммов, после заключения и пыток - 58. Не раскрыл за два года заключения никакой информации.

В 1982-1986 годах работал в центральном аппарате Первого Главного управления КГБ СССР. Затем высказал просьбу о вторичном направлении в постоянную командировку на нелегальную работу. Будучи раскрытым нелегалом, работал за границей с 1986 по 1997 год. Информация об этом периоде до сих пор является секретной. После выхода в отставку продолжал работать в Службе внешней разведки России, занимался преподавательской, консультативной и аналитической работой (владел немецким, английским, датским, французским и итальянским языками). Жил в Москве, был рассекречен в 2005 году.

Собранные Алексеем Козловым в ЮАР документальные подтверждения испытаний атомной бомбы в 1979 году совместно с Израилем и разработки обогащенного промышленного урана в оккупированной Намибии дали возможность СССР склонить США и ряд государств Западной Европы к усилению режима международных санкций против ЮАР. Результатом работы Алексея Козлова стало объявление эмбарго ЮАР всеми странами, что привело к смене правительства. Благодаря работе Алексея Козлова, ЮАР стала первым государством, добровольно отказавшимся от ядерного оружия.

Семья

• Отец - Михаил Алексеевич Козлов, до войны работал директором машинно-тракторной станции (МТС), на войне был комиссаром танкового батальона в 5-й гвардейской танковой армии генерала П. А. Ротмистрова и участвовал в битве на Курской дуге. После победы вернулся без ноги, был назначен заместителем начальника лагеря военнопленных по политчасти в Вологде. После расформирования лагеря военнопленных работал начальником строительного управления на Волго-Балт-строе, затем начальником транспортного отдела стройки Металлургического комбината «Северсталь» в Череповце, после этого работал в МТС, а, выйдя на пенсию, стал директором нефтебазы в Шексне. Умер в день ареста Алексея Козлова в ЮАР от инфаркта.
• Мать - Лидия Васильевна Козлова работала бухгалтером в совхозе.
• Жена - Татьяна Борисовна Козлова, разведчица-нелегалка, преподавала немецкий язык в Бельгии в школе для детей сотрудников ООН. Умерла в 1970-х годах.

Награды и почётные звания

• Заслуженный сотрудник органов внешней разведки РФ (1999).
• Орден Красной Звезды (1977)
• Орден «За заслуги перед Отечеством» 4-й степени (2004)
• Медаль «За боевые заслуги» (1967)
• Знак «Почётный сотрудник госбезопасности» (1973)
• Знак «За службу в разведке» (1993)
• Герой Российской Федерации с вручением знака особого отличия - медали «Золотая Звезда» (№ 713)
• Почётный гражданин Вологды (2009).

Фильмы о А. М. Козлове

• 2007 - «Карьера нелегала» - документальный фильм. Режиссёр Сергей Мнацаканов, сценарист Николай Долгополов, студия «Лавр».
• 2010 - Поединки. Испытание смертью - художественный фильм. Режиссёр Владимир Нахабцев, сценаристы Мария Арбатова, Шумит Датта Гупта, студия «Артель».

Книги о А. М. Козлове

• Испытание смертью или Железный филателист. Мария Арбатова, Шумит Датта Гупта - М. Астрель, 2012 - ISBN 978-5-271-40565-5.

Примечания

1. Указ Президента Российской Федерации от 7 декабря 2000 года
2. 1 2 Долгополов Н. Ушёл в разведку на 30 лет. // Газета «Совершенно секретно».
3. Богданович Н. Железный Зельман // Газета «Премьер», № 30 (721) 26 июля - 1 августа 2011.
4. Козлов Алексей Михайлович. Служба внешней разведки Российской Федерации. Проверено 4 ноября 2015.
5. Биография А. М. Козлова на официальном сайте Администрации Вологды
6. Описание фильма «Карьера нелегала» на сайте телеканала «5»
7. Описание фильма «Поединки. Испытание смертью» на сайте Первого канала ТВ

Ссылки

Козлов, Алексей Михайлович. Сайт «Герои Страны».

• Биография А. М. Козлова на сайте Службы внешней разведки
• Долгополов Н. Ушёл в разведку на 30 лет - интервью М. А. Козлова газете «Совершенно секретно».
• Арбатова М. Алексей Михайлович Козлов

козлов алексей михайлович, козлов алексей михайлович википедия, козлов алексей михайлович карачун, козлов алексей михайлович курочкин, козлов алексей михайлович лаптев, козлов алексей михайлович матеевич, козлов алексей михайлович ремизов, козлов алексей михайлович романов, козлов алексей михайлович тишайший, козлов алексей михайлович царь

Козлов, Алексей Михайлович Информацию О