Философия рассматривает религию как. Смотреть что такое "Религиозная философия" в других словарях. Религия и политика
Философия и религия имеют совершенно различные задачи и суть различные по существу формы духовной деятельности. Религия есть жизнь в общении с Богом, имеющая целью удовлетворение личной потребности человеческой души в спасении, в отыскании последней прочности и удовлетворенности, незыблемого душевного покоя и радости. Философия есть, по существу, совершенно независимое от каких-либо личных интересов высшее, завершающее постижение бытия и жизни путем усмотрения их абсолютной первоосновы. Но эти, по существу, разнородные формы духовной жизни совпадают между собой в том отношении, что обе они осуществимы лишь через направленность сознания на один и тот же объект – на Бога, точнее, через живое, опытное усмотрение Бога. Конечно, отвлеченно рассуждая, возможно представить себе и обратное соотношение – именно совершенное расхождение путей осуществления обеих задач. Где, как, например, в буддизме, личное спасение отыскивается не на пути общения с Богом и где, с другой стороны, разум тщится постигнуть жизнь и мир не из его вечной и абсолютной первоосновы, – там между религией и философией не ничего общего; они не то что противоречат одна другой, они в этом случае так же не соприкасаются между собой, как, скажем, музы ка и химический анализ. Но все дело именно в том, что такие, совершенно расходящиеся пути суть и для религии, и для философии пути мнимые, не Приводящие к цели, и что, наоборот, подлинное осуществление задач и той и другой возможно только на путях, ведущих к одной и той же цели – к Богу. В отношении это утверждение не требует, конечно, особого доказательства; мы можем здесь спокойно предоставить отдельным парадоксалистам труд, вопреки общечеловеческому опыту, доказывать противоположное. Наоборот, в отношении философии это есть тезис, требующий окончательного уяснения и доказательства, отнюдь еще не исчерпанного предыдущими общими соображениями.
Современному сознанию, даже если оно мыслит в понятиях, близких к вышеизложенным соображениям, представляется маловероятным или даже совершенно невозможным, чтобы то абсолютное, которое в философии нужно как высшая логическая категория, объединяющая и упорядочивающая теоретическое постижение бытия, совпадало с живым личным Богом, которого требует и которым одним только может удовлетвориться религиозная вера.
Два сомнения возникают здесь, которые с разных сторон выражают, в сущности, одну и ту же трудность. С одной стороны, религиозная идея Бога, по-видимому, противоречит целям философии в том отношении, что предполагает в природе Бога и потому в живом отношении к Богу момент тайны, непостижимости, неадекватности человеческому разуму, тогда как задача философии именно в том и состоит, чтобы до конца понять и объяснить первооснову бытия. Все логически доказанное, понятое, до конца ясное, уже тем самым лишается своей религиозной значимости. Бог, математически доказанный, не есть бог религиозной веры. Отсюда представляется, что, если бы даже философия действительно познала истинного Бога, доказала Его бытие, разъяснила Его свойства, она именно этим лишила бы Его того смысла, который Он имеет для религии, т. е. убила бы самое драгоценное, что есть в живой религиозной вере. Таково сомнение многих религиозных натур, которым часто кажется, что чем более философия религиозна по своему предмету, т. е. чем упорнее она занята логическим постижением Бога, тем она опаснее для цели религии – для живого, верующего обладания неизследимым и неизреченным источником спасения. И тот же ход мыслей приводит иногда философию к убеждению, что ее истинная задача – понять Бога, тем самым уничтожить ту безотчетность и таинственность Его, которая придает характер интимной веры; философия есть в этом случае, как у Гегеля, замена безотчетной, инстинктивной веры ясным знанием – преодоление веры знанием. Как нельзя одновременно переживать радость живой любви к человеку и брать того же человека как объект холодного научного анализа, так нельзя одновременно веровать в Бога и логически постигать Его.
В ином аспекте эта же трудность принимает форму другого сомнения. религиозной веры, источник личного спасения необходимо есть живая личность. Но, по-видимому, из всех категориальных форм, в которых может мыслиться центральное философское понятие первоосновы бытия, наименее подходящей является именно форма живой личности. Мыслится ли в философии как субстанция мира или как его первопричина, как всеединая вечность или как творческая сила развития, как мировой разум или как жизнь, он есть, во всяком случае, что-то безличное, какое-то в известной мере всегда пантеистически-мирообъемлющее начало, в котором философия, не изменяя своей задачи постижения и логического осмысления бытия и не приспособляясь искусственно к требованиям религиозного чувства, не может усмотреть антропоморфных черт живой, карающей и любящей личности, необходимых для религиозного отношения к Богу. Роковым образом, независимо от содержания отдельной философской системы, Бог философии носит на себе печать своей зависимости от нужд отвлеченной мысли и именно поэтому есть для религиозного чувства лишь иллюзорный суррогат истинного Бога – мертвый камень вместо хлеба, насыщающего голод религиозной души, или, в лучшем случае, ни к чему не нужная, туманная, бесплотная тень того истинно-сущего, которым во всей полноте и жизненности Его реальности уже обладает непосредственная религиозная вера.
В основе обоих сомнений лежит в конечном счете, как уже ука зано, одна трудность; и надо признать, что это есть действительно серьезная трудность – одна из глубочайших и важнейших философских проблем,– в отличие от того легкоразрешимого противоречия, с которым мы имели дело выше и которое вытекало лишь из поверхностных и совершенно ложных банальных пред ставлений о сущности философии и религии. Трудность эта сводит ся к вопросу: может ли философия, которая есть постижение бы тия в логической форме понятия, вместе с тем не быть рациона лизмом? Заслуживает внимания, что этот вопрос является решаю щим не только для согласования философии и религии, но и для возможности самой философии. В самом деле, философия, с одной стороны, есть постижение бытия в системе понятий и, с другой стороны, постижение его из его абсолютной и всеобъемлющей первоосновы. Но понятие есть всегда нечто относительное и ограни ченное; как же возможно выразить абсолютное в формах относительного, овладеть бесконечным, уловив его в сети конечного? Как можно – проще говоря – постичь непостижимое? Казалось бы, мы стоим перед роковой дилеммой: либо мы ищем само абсолютное, выходящее за пределы всего конечного и – тем самым – логически выразимого, и тогда мы не можем действительно постичь и логически зафиксировать; либо же мы ищем только логическую систему понятий и тогда всегда пребываем в сфере только относительного, частного, производного, не доходя до подлинной первоосновы и целостного всеединства бытия. В обоих случаях задача философии остается неосуществленной.
Немало философских систем терпело крушение на этой трудности. Но в своей основной магистрали философия давно уже сосчиталась с этой трудностью и принципиально преодолела ее. В учении Гераклита о взаимной связи, и живой гармонии противоположностей, в наиболее глубоких, преодолевающих ранний рационализм, позднейших диалогах Платона, в учении о Боге филона Александрийского, во всем направлении так называемого “отрицательного богословия”, в новоплатонизме и философской мистике христианства, в учении Николая Кузанского о docta ignorantia , в наиболее продуманных и точных формулировках так называемого “онтологического доказательства” бытия Бога, в учении Спинозы о субстанциальном единстве разнородных атрибутов, в Лейбницевой теории непрерывности бытия, в философии тождества Шеллинга, в диалектической онтологии Гегеля мы имеем разные – и различные по глубине и адекватности,– но в основе тождественные и принципиально успешные разрешения этой трудности. Общий смысл ее преодоления заключается в усмотрении сверхлогической, интуитивной основы логической мысли. Философия постигает – и тем самым отчетливо логически выражает – абсолютное через непосредственное усмотрение и логическую фиксацию его эминентной, превышающей логическое понятие, формы. Мы лишены возможности дать здесь подробное логическое разъяснение этого глубочайшего и вместе с тем аксиоматически-самоочевидного соотношения; мы можем лишь в немногих словах навести мысль читателя на раскрывающуюся здесь связь. Усмотрение абсолютной, всеобъемлющей природы бытия, выходящей за пределы ограниченности и относительности всего логически фиксированного, есть именно логически адекватное ее усмотрение. Или, иными словами: именно логически зрелая мысль, достигшая последней ясности, усматривая неисчерпаемость и бесконечность абсолютного, его основополагающее отличие от всего рационально выразимого, смиренно признавая поэтому ограниченность достижений разума перед лицом истинного бытия, именно в открытом и ясном осознании этого соотношения, и только в нем одном, преодолевает ограниченность разума и овладевает превосходящим его силы объектом. Как это лапидарно выражает Николай Кузанский, “недостижимое достигается через посредство его недостижения”. Поэтому истинная философия не только не отрицает сознание тайны, неисчерпаемой глубинности и безмерной полноты бытия, но, напротив, всецело опирается на это сознание и исходит из него как из самоочевидной и первой основополагающей истины. В этом сознании состоит вообще конститутивный признак всякого истинного знания в отличие от знания мнимого, претендующег на всеведение. Где человек, предаваясь гордыне знания, мнит, что своим знанием он исчерпал предмет, там нет именно первого условия знания – ясного видения его предмета; ибо где есть это видение, т. е. где – тем самым – есть знание, там есть и очевидное усмотрение неполноты и незаконченности знания. Подлинно усмотренное знание всегда сопровождается тем чувством, которое классически выразил гениальный творец математической системы Вселенной Ньютон в словах, что он представляется самому себе ребенком, собирающим отдельные ракушки на берегу безграничного и неисследимого океана. И наоборот, то глупое самомнение, которому бытие представляется ограниченной и плоской складной картинкой, легко и до конца исчерпаемой в немногих формулах, не только содержит незаконное преувеличение значения всякого достигнутого знания, но есть просто совершенная слепота, при которой не может быть сделан даже и первый шаг знания.
Этим разъяснением условия возможности самой философии сразу же устраняется, по крайней мере, первое из указанных двух сомнений в отношении между философским богопознанием и религиозным чувством. В каких бы понятиях ни выражала отвлеченная философская мысль свое познание Бога, ее основной интуицией и тем самым ее высшим и верховным понятием остается чисто религиозная идея безмерности, неисчерпаемой глубинности и таинственности Бога; и, в сущности, вся остальная система понятий имеет своим последним назначением приблизить мысль к уловлению именно этой сверхконечной и сверхрацнональной природы Бога, конституирующей Его абсолютность. Обычное заблуждение в понимании соотношения между философией и религией в этом пункте состоит в том, что чувство тайны представляется условием, преграждающим познавательное проникновение, и, наоборот, страсть к познанию – силой, разрушающей смиренное чувство тайны и поэтому благоприятствующей самомнению атеизма. В действительности, напротив, религиозное чувство тайны и глубинно сти бытия есть первое и необходимое условие развития филосо фии, тогда как самомнение атеизма в корне убивает самый ин стинкт философствования и есть в такой же мере отрицание философии, как и религии. Возможность и даже частные случау промежуточных форм – недостаточности философской энергии благодаря чему мысль, непроникая до последней глубины, останавливается на полпути, ставит себе здесь последние грани и, упрощая бытие, благоприятствует полуневерию или бедности и схематичности религиозного сознания,– конечно, не опровергает, а скорее подтверждает основное, разъясненное нами соотношение. Идущая в настоящее время борьба между умами, так сказать. глубинными, т. е. ощущающими глубину и бесконечную сложность жизни, и умами плоскими, воображающими, что жизнь легко можно, как карточный домик, разобрать на части и снова сложить по своему усмотрению, есть в такой же мере борьба за религиозное, как и за философское, миропонимание.
Этим обретен и путь к разрешению второго сомнения. Правда, поскольку мы его выразим в грубой и логически твердой формуле, по которой веры есть человекоподобная личность. Бог философии – безличный абсолют, оно кажется совершенно непреодолимым. Но в этом повинна только односторонность и логическая упрощенность самой формулы. Ни Бог религии, ни Бог философии не есть то простое и однозначное содержание, к которому Его сводит эта формула, именно потому, что Он есть прежде всего неисследимая глубина и неисчерпаемое богатство. Он есть полнота всех определений, ибо стоит превыше каждого из них в отдельности; и потому одно определение не противоречит в Нем другому – под условием, что каждое из них берется в надлежащем смысле, не как исчерпывающее адекватное знание самой Его сущности, а именно лишь как уяснение одной из Его сторон, имеющее – в силу коренного единства Его сущности – лишь символическое значение для определения целого. Ведь и религиозной веры содержит – при первой же попытке какого-либо одностороннего Его определения – множество противоречий, которые в действительности суть не противоречия, а антиномии, согласимые в высшем, сверхрациональном единстве. С другой стороны, философское богопознание лишь мнимым образом приковано к указанному безличному и как бы бесформенному понятию Бога как некоего лишь всеобъемлющего начала. Кажущаяся неизбежность этой тенденции вытекает лишь из одностороннего ограничения задачи философии теоретическим миропостижением. Если мы вспомним и будем иметь в виду, что задача философии этим не исчерпывается, а требуетцелостного осмысления бытия во всей его живой полноте и глубине, объемлющей как один из основных его моментов реальность духовной жизни со всеми ее нравственными и религиозными запросами и проблемами,– если мы вспомним необходимость таких философских проблем, как проблема добра и зла, теодицеи, отношения между нравственным идеалом и действительностью, свободой и необходимостью, разумом и слепотой природных сил,– то мы поймем, что высшее уясняющее единство, которого ищет философия, есть не одно лишь безличное единство. упорядочивающее картину объективного мирового бытия, а действительно целостное всеединство жизни в самом глубоком и всеобъемлющем смысле этого понятия. Все дело в том, что подлинная философия, могущая осуществить свое назначение, должна исходить из действительного, т. е. абсолютно полного и конкретного всеединства, а не из мнимого, по существу, лишь частичного и отвлеченного единства системы объективного бытия. А это значит, что последний источник и критерий философского знания есть w одна лишь бесстрастная, чисто созерцательная интуиция объективного бытия, ацелостный и живой духовный опыт – осмысляюшее опытное изживание последних глубин жизни. Традиционное школьное понимание философии – поскольку оно вообще допускает философию, как метафизику или онтологию – усматривает в последней содержание “теоретической философии” и отделяет от нее в качестве особых, добавочных и притом относительно второстепенных отраслей философского знания – “этику”, или “практическую философию”, “эстетику”, “философию религии”, “философию истории” и т. п. Практически и пропедевтически такое или аналогичное ему деление философии, конечно, неизбежно, ввиду многообразия философских интересов и невозможности изложить сразу предмет философии со всех его сторон. Но поскольку мнят, что подобным делением точно выражена внутренняя структура философского знания, вытекающая из структуры самого ее предмета,– это есть опасное заблуждение, уводящее духовный взор от подлинной природы предмета философии. С одной стороны, всякая философия есть онтология или “теоретическая философия” (бессмысленный плеоназм – ведь философия всегда есть знание, т. е. теория!), ибо философия всюду и везде познает истинно-сущее; и, с другой стороны,– что здесь особенно важно – истинная онтология есть не бесстрастное изучение чуждой духу и лишь извне ему предстоящей картины бытия (ибо такое бытие именно и не есть целостное бытие или подлинное всеединство), а постижение абсолютного бытия, объемлющего и всю духовную жизнь самого субъекта знания – человеческой личности. Но познавательная направленность на абсолютное в этом, единственно истинном его смысле предполагает духовный опыт не как внешнее созерцание, а как основанное на истинном внутреннемпереживании постижение существа и смысла жизни. Короче говоря, подлинная, а не только школьная и пропедевтическая онтология должна опираться на живой религиозный опыт и потому в принципе не может ему противоречить. Вся совокупность мучительных сомнений, исканий и достижений религиозного опыта, объединимая в теме “о смысле жизни”,– проблема вины, возмездия и прощения, личной ответственности и человеческого бессилия, предопределения и свободы, реальности зла и благости именно Сущего, хрупкости эмпирического существования и неуничтожимости личности – входит как законная и необходимая тема в состав онтологии, заслуживающей своего имени учения о бытии.
Стоит только памятовать об этом первичном и основном бытии, сосредоточиться на нем и именно в нем видеть последний критерий знания, чтобы все соотношение, которое с первого взгляда кажется запутанным и почти неразрешимым, стало – по крайней мере, в принципе – до самоочевидности ясным. Существуют не две истины, а только одна – и она там, где есть максимальная полнота и конкретность. Как бы отлично ни было лично-религиозное отношение к Богу от познавательного отношения к Нему в философии, какие бы различия мы ни находили между религиозным и философским интересом,– все эти отношения устанавливаются в пределах одной и той же последней реальности, которая предстоит духовному взору личности и остается сама собой, все равно, выражается ли она в непосредственном религиозном переживании или в опосредственной системе логических понятий. Главное все же в том, чтобы иметь живой опыт самой реальности. Лишь там, где религия принимает догматы веры не за символические и таинственные обозначения божественной природы, а за законченные и исчерпывающие адекватные Его раскрытия, превращая их тем в односторонние логические определения, или где философия мнит в отвлеченной системе готовых формул определить до конца последние глубины реальности,– лишь там возможны – и даже неизбежны – конфликты между философией и религией. Внутренняя связь и интимное сродство философии и были больше всего затуманены наивно-дерзновенными попытками рационализации догматов веры, компрометирующими и философию и религию. Таинственные и многозначительные религиозные интуиции – плод духовного опыта религиозных гениев и соборного религиозного сознания,– почти недоступные по своей глубине неискушенному опыту среднего человека, обсуждаются иногда – и при их обосновании, и при их опровержении – как простые истины, значение которых доступно здравому смыслу и может быть установлено простейшим логическим анализом. Жалка та мудрость, которая в невежественном самомнении опровергает догмат Троицы на том простом основании, что единица не равна трем; но немного философской мудрости и в дерзновенной попытке, не проникнув опытно в эту тайну, мнимым образом “доказать” ее логически, путем отвлеченного анализа бедной содержанием и бесформенной общей идеи Божества. Напротив, чем глубже и подлиннее философское знание, тем более оно склонно к смирению, к признанию сократова положения, что источник знания есть сознание своего неведения.
Философское знание по своим достижениям необходимо отстает от достижений непосредственного религиозного проникновения в глубины бытия. На это есть существенные основания, коренящиеся в самой природе обеих духовных деятельностей. Прежде всего, религиозная вера, будучи живым, непосредственным ощущением и переживанием Божества, не нуждается для своих достижений в тяжкой умственной работе рационального разъяснения и обоснования своих истин. Кроме того, хотя религия, как указано выше, и содержит необходимо, в качестве своей основной опорной точки, момент непосредстЬенного личного усмотрения истинности, она совсем не нуждается в том, чтобы это непосредственное усмотрение распространялось на все содержание религиозной веры. Напротив, для нее характерно, что этот момент непосредственной очевидности присущ восприятию правдивости, безусловной истинности источника откровения – будет ли то самое Божество или тот или иной посредник между Богом и человеком,– в силу чего содержание откровения приобретает косвенную достоверность истины, сообщенную самоочевидно достоверным свидетелем. Поэтому-то достоянием личной веры может быть – и даже необходимо бывает – содержание соборного религиознот опыта, со всеми входящими в его состав достижениями религиозных гениев. Этим достигается возможность полноты, богатства и глубины религиозного откровения, совершенно недостижимые для философского знания. Ибо хотя философскому знанию не поставлено здесь никаких принципиальных преград и открыта возможность бесконечных достижений, однако требуемое природой философского знаниялогическое единство содержания делает для него практически невозможным использование в одной системе всей полноты религиозного опыта человечества. Лишь полнота и многообразие всех философских достижений человеческой мысли в принципе может стать на уровне его религиозных достижений-но эта полнота может быть дана только духовно-исторической интуиции, но не выражена адекватно в какой-либо единой системе. Философская система, пытающаяся выразить и логически фиксировать весь религиозный опыт человечества, есть замысел, аналогичный попытке начертить географическую карту, на которой было бы отмечено все многообразие географической реальности. И здесь, с иной стороны, мы снова убеждаемся, что правильное соотношение между религией и философией возможно лишь на почве того “умудренного неведения” (docta ignorantia ), которое есть самый зрелый плод истинного просвещения. Подлинно.философское умонастроение по своей волевой структуре совпадает с религиозным умонастроением: в обеих – вопреки поверхностному мнению, которому это представляется невозможным,– смирение сочетается с дерзновением творчества, и притом не так, что каждая из этих волевых тенденций сдерживает и ограничивает другую, а так, что каждая из них, напротив, питает и укрепляет другую.
ФИЛОСОФИЯ РЕЛИГИИ в самом широком смысле слова означает достаточно разнородные, но остающиеся в пределах рационального дискурса суждения относительно религии , включая содержательное рассмотрение предлагаемых теми или иными религиями решений онтотеологических, этико-антропологических и сотериологических проблем. На этом основании к философии религии могут быть отнесены, напр., «О природе богов» Цицерона, «Диалоги о естественной религии» Юма или «Сущность христианства» Фейербаха. Философия религии основывает свое видение религии на принципах разума и в отличие от теологии не связана субъективно с верой и откровением, а объективно – с церковью как социальным институтом. Для философа, занимающегося религией, точкой отсчета («абсолютом») является не «религия», но «разум», «наука». Рациональный дискурс о боге и его отношении к человеку и миру без ссылки на откровение и его источники исторически был представлен и в рамках церковной теологии, выступая в таком случае как «естественная теология» (в отличие от «теологии откровения»). Наиболее типичный пример – «Суммы» Фомы Аквинского.
В англоязычной литературе «естественная теология» до сих пор часто именуется «философией религии». Напротив, жесткое отрицание с позиций церковной теологии возможности и правомерности «философии религии», всякого участия независимого разума в обсуждении дел веры представлено в современной теологии К.Бартом. «Естественная теология» конституируется, наконец, как составная часть в системах традиционной метафизики. Она представляет собой попытку вывести из человеческого разума априори значимые суждения о боге и, таким образом, вынести на обсуждение вопросы, перешедшие затем и в философию религии, – о Боге и его атрибутах, о сущности религиозной веры, о человеке и его свободе, о взаимоотношениях между верой и разумом и т.п.
Философия религии в узком и собственном смысле обозначает самостоятельную философскую дисциплину, предметом которой является религия. Впервые термин «философия религии» появился в Германии в кон. 18 в.; его направленность четко раскрывает название работы Канта «Религия в пределах только разума». Религия выступает здесь как предмет философского осмысления в качестве одного из феноменов культуры наряду с наукой, правом, искусством и т.д. В том случае, когда религия становится предметом философского анализа, критики и оценки с позиций разработанных наукой методов и теорий, философия религии конституируется как составная часть «науки о религии», или религиеведения , наряду с такими дисциплинами, как психология, социология и история религии. Если же осмысление религии не руководствуется научными критериями и методами, оно может выступать в качестве «приватной», или «светской», теологии. Но в любом случае философия религии, – даже если она не ставит, подобно Гегелю, философию выше религии, – отстаивает возможность и плодотворность «разговора о боге» помимо откровения. В этом отношении философия религии – детище Нового времени, когда автономный критически мыслящий субъект стремится познать бога и религию с помощью собственного разума и не довольствуется просто верой.
По-разному определяемое и интерпретируемое отношение между философией и религией в европейской культуре вырастает из общей основы – из того парадоксального противостояния веры и разума, в котором они оказываются неразрывно связанными. Исторически оно начинается со встречи иудаизма и эллинизма и получает первоначальное выражение в учении Филона Александрийского о Логосе . Оно должно было связать догмы иудейской религии с греческой философией и представить иудейский «Закон» в качестве закона «природы», имеющего значение для всех – не только иудеев, но и эллинов.
Христианское учение формировалось усилиями «отцов церкви», стремившихся выявить универсальное, общезначимое содержание Библии как превосходящее все прежние языческие верования и античную философию, но в то же время понятное и доступное эллинскому миру. Речь шла о выражении религии на языке античной философии; при этом исходным, непререкаемым источником истины признавалось Священное Писание, а философские размышления развивались как истолкование (герменевтика ) сакральных текстов. Такова была задача и специфика формирующейся религиозной (христианской) философии, изначально апологетической в отношении новой религии. Была проделана громадная работа по теологическому освоению основных понятий античной философии (демиург, ум-перводвигатель, логос, гносис и т.п.), но постепенно выяснялось, что специфически христианскую истину Спасения невозможно адекватно выразить на специфическом языке философии. Именно стремление соединить интуитивно постигаемую религиозную веру и рациональное философское знание, «Афины и Иерусалим, Академию и Церковь» (Тертуллиан), стремление осуществить синтез религии (теологии) и философии составляли задачу и коллизию христианского философствования, не утратившие своей остроты до настоящего времени. При этом следует учитывать доминирующую роль теологии в культуре Средневековья: именно религиозная вера обеспечивала специфику и цельность средневековой культуры; в рамках религии происходило развитие различных форм культуры, в том числе и философии.
Неизбежность конфронтации религии (теологии) и философии была обусловлена их глубоким типологическим различием. Историческая религия (для Европы – это прежде всего христианство) и ее теоретическое (теологическое) выражение развивались в жестком русле, очерченном Библией и Священным Преданием, традицией, символикой богослужения. Любое знание признавалось и принималось лишь в той мере, в которой оно соответствовало церковному канону и укрепляло предписываемое им благочестие. Что же касается философии, то ее установки противоположны по определению: критический анализ всех форм культуры с позиции разума, опора на опытное знание, свободное исследование, не подчиненное признанным авторитетам и готовность к пересмотру фундаментальных положений и т.п. Приоритетный предмет философской рефлексии – то, что можно назвать метафизическими основаниями вероучительной системы: конечная природа и источник Вселенной, предназначение человека, отношение к разуму и рациональности, истоки нравственности и т.д. За этим стоит естественное для философии стремление выйти за рамки одной религии и разработать ее типологию как специфической формы культуры.
Философия религии Нового времени в своих важнейших проявлениях решительно отмежевывалась от «религиозной философии», усматривая опасность утраты своих подлинных задач и назначения в выполнении философией служебной функции по отношению к религии. Философия вступала в конкуренцию с религией именно там, где она самым глубоким образом определяла свое призвание (наиболее яркие примеры – Спиноза и Гегель). Философская критика религии была продиктована не негативным отношением к религии как таковой, но выступала как неотъемлемый момент самого философского способа мышления и философского понятия религии.
Если теология стремилась концептуально осмыслить и выразить реальную практику массового религиозного сознания – житейский опыт людей, пытавшихся реализовать христианские ценности, то становление философского критицизма фиксировало и обобщало в первую очередь достижения науки в познании мира, совершенствование ее теоретического инструментария, усиление роли достоверного знания в развитии общества, т.е. изменения всей социокультурной обстановки в процессе становления техногенной цивилизации с ее акцентом на развитие личности, плюрализм, свободную конкуренцию и т.д., – факторы, в конечном счете обусловившие секуляризацию европейского общества.
По мере того как в Новое время утверждается примат знания над верой, «теология религии» уступает ведущие позиции в осмыслении религиозного феномена «философии религии». При всем критическом отношении к религии, и особенно к церковной ортодоксии, философия религии сохраняет определенную преемственность с рационалистическими акцентами и пафосом «естественной теологии», с ее представлением о сопоставимости, даже изоморфности божественного и человеческого ума.
Философия религии как самостоятельная дисциплина формируется в эпоху Просвещения (17–18 вв.). Ее непосредственные предшественники – Дж.Бруно и английские деисты (Чербери, Толанд, Тиндаль, Коллинз), ее основоположники – Спиноза и Декарт; Гоббс, Локк, Юм в Англии, французские просветители и энциклопедисты (Бейль, Вольтер, Руссо, Гольбах, Дидро), в Германии – Лессинг, Кант, Шлейермахер и Гегель. Философы отстаивали право самостоятельно судить о проблемах религии, исходя из критериев рационального познания и данных науки. Эта идея ясно была выражена уже Декартом в «Метафизических размышлениях» (1641). «Два вопроса, – пишет он, – о Боге и душе – всегда считались мною важнейшими среди тех, которые следует доказывать скорее посредством доводов философии, чем богословия» (Декарт Р. Избр. произв. М., 1950, с. 321). Ярким этапом формирования философии религии стало творчество Спинозы . Развивая традиции рационализма и пантеизма, он утверждал тождество Бога и природы, которую понимал как единую, вечную и бесконечную субстанцию, как причину самой себя (causa sui). Он заложил также основы критически-научного прочтения Библии. Исходным пунктом современной философии религии стала разработка Юмом понятия «естественная религия»: противопоставленное «позитивной» или «исторической религии». Оно открывало возможности философского анализа религии как спекулятивной конструкции, а также исследования эмпирически данных религий. При этом отвергалась вся предшествовавшая интерпретация религии как относящаяся к метафизике и догматике.
Особая заслуга в разработке философии религии как новой дисциплины принадлежит немецким мыслителям. Они предложили понимание религии, ориентированное на разные области сознания – волю (Кант), чувство (Шлейермахер) и разум (Гегель). С творчеством Канта связан и сам термин «Religionsphilosophie»: именно так он первоначально предполагал назвать свою работу «Религия в пределах только разума» (1793). Главная задача «эпохи Просвещения», по Канту, – не просто освобождение от любых политических или религиозных догм, мифов, всех ограничений для мысли, а повсеместное торжество свободного разума. Отсюда – программный девиз: «Имей мужество пользоваться собственным умом!» Религия, полагает Кант, которая не задумываясь объявляет войну разуму, не сможет долго устоять против него.
В отличие от просветительского атеизма Кант отрицает не бытие Бога, а традиционные способы доказательства его существования и определенные, выраженные в них представления о Боге. Так, для него неприемлемо представление о Боге как причине процессов, происходящих в природе: их научное объяснение оказывается вполне достаточным («методологический атеизм», по выражению К.Барта ). Вместе со схоластической метафизикой и теологией Кант разрушил созданную ими картину мира, в которой Создатель и его творение описывались с помощью единой системы космологических понятий. Кант вводит Бога как постулат практического разума, вытекающий из понимания человеком самого себя как нравственно ответственного существа («моральное доказательство»). Во всей церковной жизни для Канта сохраняет значение лишь моральное служение Богу, в котором Иисус предстает не как сын Божий, а как идеальный человек; исторические сцены и моменты в Библии существенного значения для христианства не имеют, а всякого рода церковные церемонии не что иное, как предрассудки. Кант категорически утверждал приоритет морального сознания над сознанием религиозным: «Религия основывается на морали, а не мораль на религии».
Философия религии наследует эту установку Канта, рассматривая религию как самостоятельную область (наряду с моралью или искусством) культуры, стремится постичь сущность, истину и смысл религии, разрабатывая с этой целью «теорию религии». Важнейшим отправным пунктом было понятие «религиозный опыт», с помощью которого должна была быть раскрыта сущность религии. При этом феномен религии мог рассматриваться в плане как внутреннего опыта личности, так и опыта исторического. В обоих случаях фиксировалась роль особых религиозно-творческих личностей, великих homini religiosi, основателей отдельных исторических религий. Таким образом открывалась возможность судить о «чужой» религиозной жизни, исходя из своего религиозного опыта, равно как и наоборот – религиозные переживания других людей могли способствовать пониманию собственной веры. Однако, чтобы создать теорию религии, нужно было выразить этот опыт в специфических категориях философского знания.
Классическим образцом осуществления такого замысла можно считать гегелевскую философию религии, в которой религиозные чувства и представления рассматриваются в качестве формы выражения абсолютной истины. Тождественные в своем содержании философия и религия постигают Бога различными методами, первая – в представлениях, вторая – в понятиях. Религия в гегелевской системе занимает почетное место: вместе с философией она венчает грандиозное здание человеческого знания, но все же последнее слово принадлежит философии как более высокой форме познания абсолютного духа. Гегель полемизирует со Шлейермахером, который ограничивал религию сферой чувства: религиозное переживание необходимое, но недостаточное условие веры, поскольку чувство случайно, субъективно, а Бог должен быть познан в его всеобщности. Форма всеобщности – разум, поэтому «Бог существенно есть в мышлении». Смена религий в истории, по Гегелю, представляет собой единый закономерный процесс, последовательность необходимых ступеней все более глубокого постижения Бога. В ходе этого процесса образ Бога все более очеловечивается. Идеал религии не в прошлом, а в будущем. Тем не менее христианство предстает у Гегеля как абсолютная религия, которая уже не может быть превзойдена: в христианстве произошло примирение Бога и человека, религия достигла самосознания. Однако имеется в виду не историческое «позитивное христианство» как любая случайная форма обретения истины (по Гегелю, католичество, напр., было ложной формой христианства). И Библия «позитивна» («дьявол тоже цитирует Библию»), описанные в ней чудеса не существуют для разума: с позиций разума подтвердить духовность внешними проявлениями невозможно. Не следует, настаивает Гегель, принимать на веру каждое слово Священного Писания или непременно оправдывать любой христианский обряд. Истинная религия – религия, отвечающая разумным критериям. Философский взгляд на религию самостоятелен, он не связан предварительными условиями и в этом смысле критичен по отношению к религии. Таким образом, именно в силу самостоятельности философского взгляда на религию философия религии в различных своих вариантах предлагает разные ответы на вопрос о сущности религии: познание наших обязанностей в качестве божественных заповедей у Канта, созерцание и чувство бесконечного у Шлейермахера, явление абстрактного духа, которое представляет собой знание божественным духом о себе самом через опосредование конечного, человеческого духа, – у Гегеля.
С вопросом о сущности религии связан и вопрос о ее истине. Так, для Канта истина религии заключена в морали: «Все, что кроме доброго образа жизни, человек предполагает делать, чтобы быть угодным богу, есть только религиозная иллюзия и лжеслужение богу» (Кант И. Религия в пределах только разума. СПб., 1908, с. 179). Гегель не соглашается с этим, ибо «моральность, по Канту», есть, с точки зрения Гегеля, закабаление единичного всеобщим, а то, от чего человек зависит, не может иметь форму истины. По Гегелю, в религии обнаруживается еще чувствуемая истина (которая в науке предстает уже как знание) в виде высказывания о том, что есть дух: религию следует понимать как собственную внутреннюю самосознательную жизнь, как «примирение самосознания с сознанием».
Философия религии – детище Нового времени и особенно эпохи Просвещения еще и в том смысле, что критическая философская мысль стремилась расшифровать понятие Бога и объяснить религию с помощью разума, чтобы тем самым обрести общезначимый фундамент культуры и общественной жизни: если вера разъединяет людей по конфессиям, то разум является их общим достоянием. Поэтому философия религии отстаивает возможность говорить о Боге помимо откровения: понятия «Бог» и «религия» могут быть абстрагированы из многообразия конкретных исторических форм «позитивных» религий, с тем чтобы раскрыть «сущность» религии. На этой основе получают развитие различные направления критики религии в ее исторических, искажающих подлинную «сущность религии» формах, подменяющих веру суеверием. Степень радикальности этой критики была различной: с точки зрения философского рационализма и позитивизма религия должна быть очищена от «бессмысленных догм и суеверий», чтобы отвечать здравому человеческому рассудку, или отброшена вообще как воплощение «неразумия», плод обмана и невежества (французский материализм 18 в.). Поверхностность такого понимания религии была показана немецкими философами, начиная от Канта и кончая Фейербахом, выдвинувшими концепцию «отчуждения», материалистический вариант которой впоследствии был детально разработан Марксом и до сих пор составляет основу рационалистической критики религии (напр., у Рассела).
С сер. 19 в. наступает новая эпоха – век буржуазного прогресса, торжества позитивизма. Посылки, на которых покоился способ мышления классической философии религии, оказались разрушенными. Дальше она пошла разными путями: от открытой критики религиозного сознания до его теологической апологетики, или «приватной теологии», разрабатывавшейся мыслителями, не связанными церковной дисциплиной. Но в любом варианте философия религии все более утрачивала былые притязания на роль духовной доминанты, на обоснование обязательной для общества морали, как это пытался сделать Кант. Противоречия развития научно-технической цивилизации и торжество духа позитивизма вынудили обратить критическую мысль на саму «веру в Разум» и отодвинули всю эпоху Просвещения с ее «разумной религией» в уже пройденное прошлое.
Так, Конт и Спенсер разрабатывают социологический подход к религии как к одному из элементов общества, закладывая основы сциентистски-позитивистского подхода, разрушительного для традиционного богословия. На почве эволюционной теории возникают различные формы интерпретации религии; это время расцвета агностицизма Т.Гексли, монизма Э.Геккеля, различных форм естественно-научного материализма и атеизма. Итог подводит Ницше: «Бог умер!» Если прежняя философская критика религии прежде всего стремилась доказать ложность классической доктрины теизма, то в нач. 20 в. появляются концепции (прежде всего неопозитивистские), утверждающие, что религиозные высказывания – как и любые метафизические положения – лишены всякого смысла и что критерий истинности к ним неприложим.
Современная философия тем не менее, начиная с неокантианства, сохраняет интенцию классической философии религии, а именно обращение к религии как важному предмету философского размышления, но теперь она уже не столько «исправляет» и наставляет религию на путь истинный с помощью разума, сколько пытается понять отношение между философией и религией как самостоятельными величинами, так или иначе связанными между собой. Не только разум постоянно вторгается и участвует в делах веры, так что без учета этого обстоятельства религия не может быть адекватно объяснена, но и наоборот – религия активно проявляет себя как культуротворческий фактор в области самой философии, в науке и в искусстве. Вместе с тем отношение между философией и религией неизбежно включает в себя большую или меньшую напряженность. Конституирующим религию моментом является существование рационально непостижимого (полностью или хотя бы частично) откровения. В этой исходной основе религия остается принципиально отличной от философии, несмотря на все попытки преодолеть как «мнимую» несводимость «сущности» религии к таким определениям, которые были бы понятны философскому разуму. «Между Богом философов и Богом Авраама, Исаака и Иакова всегда было не только различие, но и конфликт» (Бердяев Н.А. Философия свободного духа. М., 1994, с. 232).
Предпосылкой «философии религии» в отличие от «религиозной философии» является признание того, что «философия имеет свои пути познания и свои доказательства, совершенно отличные от религии» (Чичерин Б.Н. Наука и религия . М., 1999, с. 202). Так что религия составляет для философии предмет исследования, а не источник познания. Чичерин представляет традиции европейского рационализма, прежде всего гегельянства, в России. Он полемизирует с представителями «богословской школы», которые «видят в религии единственный источник богопознания, а на философию смотрят как на пустую игру человеческого ума». Для Чичерина философия и религия расходятся в частных своих проявлениях, в целом, однако, они совпадают и в будущем должны соединиться в «высшем синтезе». Но это не отменяет того, что в философии разум «становится судьею веры» (там же, с. 201, 203).
Большим влиянием в русской философии 19–20 вв. пользовалась не эта рационалистическая линия, а противоположная: всякая философия в основе своей религиозна. Для Вл.Соловьева познать истину – значит преступить пределы субъективного мышления и вступить в область существующего единства всего того, что есть, т.е. абсолюта. Факты опыта и понятия мышления имеют смысл и значение не сами по себе, а только на основе религиозного принципа. Поэтому цельное познание реальности приводит к религиозному мировоззрению. «Философия религии» для Вл.Соловьева – это «религиозная философия», разворачивающая и обосновывающая христианское мировоззрение. С.Булгаков полемизирует с Гегелем и доказывает, что философия и религия, несмотря на религиозные корни философии, никогда не могут заменить одна другую или рассматриваться как последовательные ступени одного и того же процесса. С его точки зрения, «всякая подлинная философия мифична и постольку религиозна, и потому невозможна иррелигиозная, «независимая», «чистая» философия» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. М., 1994, с. 77). Поэтому для Булгакова, например, Платон – «философствующий богослов» (там же, с. 71). Философское и научное изучение религии уместно как выражение своеобразного «научного благочестия», как проявление религиозного творчества, и в таком случае религиозная философия имеет и должна иметь положительный религиозный смысл и ценность – в противном случае она становится «нечестием». П.А.Флоренский углубляет эту линию на основе критики кантовского критицизма: не Истина от разума, но разум от Истины. «Философия все свое берет от культа», включая терминологию. И как только философия начинает притязать на самостоятельность, на автономию от религии, она хиреет, извращается и перестает быть нужной (Флоренский П.А. Из богословского наследия. Богословские труды. Сб. 17. М., 1977, с. 128, 130). Бердяев усматривает трагизм философии в том, что она не может и не хочет внешне зависеть от религии, но, отрываясь от религиозного опыта, она неизбежно истощается, удаляется от бытия: «философия всегда в сущности питалась от религиозного источника» (Бердяев Н.А. Философия свободного духа. М., 1994, с. 284). Значение философии Бердяев видит в том, что она может иметь для религии очищающее значение, освобождать ее от сращенности с элементами нерелигиозного характера, не связанными с откровением, с отсталыми формами знания. Если философию и философов не любят люди религии, теологи, иерархи церкви и простые верующие (там же, с. 238), то это потому, что философ «стоит лицом к лицу с Богом без всяких посредников и потому подвергается нападению со стороны «социализированной религии»».
Попытки ввести всю философию в русло «религиозной философии» как единственно истинного способа философствования оказываются неприемлемыми до конца ни одной из сторон, поскольку таят в себе угрозу утраты подлинной идентичности и религии, и философии. В России философия религии, не лежащая в русле религиозной философии, разрабатывалась в русском марксизме (Г.В.Плеханов, В.И.Ленин), неокантианстве (А.И.Введенский) и позитивизме (П.Л.Лавров).
В философии религии 19 – нач. 20 в. совмещались противоречивые тенденции: наряду с поворотом к религиозной философии под эгидой теологии развивается стремление выразить суть религии на языке философии и представить ее в качестве феномена культуры (напр., «философия символических форм» Кассирера). Если в 19 в. доминируют направления, возникающие как реакция на спекулятивные системы и очень разные по своим устремлениям (начиная от Шопенгауэра и Маркса и кончая Ницше и Фр.Маутнером), то в 20 в. к ним добавляется широкий спектр философских течений (психоанализ, «натурализм» Дьюи, «философия процесса» Уайтхеда, феноменологическая, экзистенциалистская, структуралистская и др. концепции), которые анализируют религию как феномен, стоящий в одном ряду с наукой и философией. Продолжается и традиция критики религии с позиций светского гуманизма (Б.Рассел, П.Куртц).
Для философии религии 20 в. симптоматична концепция Уайтхеда. Мы осваиваем мир, настаивает он, при помощи различных познавательных форм, которые остаются друг для друга лишь частично доступными, но в то же время обладают общими чертами. Нужна «теория контактов» между различными формами познания, такими, напр., как научное и религиозное. Хотя каждый из специализированных способов познания решает свои четко разграниченные задачи, они взаимно дополняют друг друга. Доминирование научных парадигм в Новое время над этическими, религиозными и эстетическими вместе с успехами породило и затруднения; так, приходится признать, что религия играет важную роль в происходящих в культуре процессах. Метафизика Уайтхеда – пример выхода за пределы классической философской критики религии.
Подходы к религии представителей психоанализа различаются весьма существенно. Критика З.Фрейдом иллюзорного характера религии близка просветительской интерпретации религии, тогда как К.Г.Юнг позитивно оценивает роль религиозной символики в коллективном бессознательном. В отличие от других психоаналитиков Э.Фромм, переведя марксистскую теорию религиозного отчуждения на психоаналитический язык, пришел к концепции гуманистической религии будущего как выражению универсальной человеческой сущности.
В философской антропологии (М.Шелер, Г.Плеснер, А.Гелен) проблематика религии рассматривается в контексте определения сущности человека, его места в космосе, смыслополагания в культуре; в этом контексте религия предстает как необходимый компонент всякого знания.
В критической теории Франкфуртской школы (Ю.Хабермас, М.Хоркхаймер, Т.Адорно и др.) проблема философии религии рассматривается в связи с феноменом утопии и «коммуникативной рациональности»; этот анализ приводит к выводу о позитивной функции религии в качестве критики существующего. Экзистенциализм , восходящий к Кьеркегору и Ницше, с различных позиций пересматривает концепцию традиционного теизма. У Хайдеггера это критика онтотеологии, у Ясперса – критика догматического «овеществления» шифров трансценденции, которая снимает ответственность за принятие веры с самого человека. Сартр во имя свободы провозглашает атеизм; кошмару бытия-в-себе и становлению событий человек может противопоставить только веру в свою способность создавать самого себя и – в силу того, что он обладает свободой, – превращаться из «вещи» в «ничто»: «осмысленное творение «ничто» – благородный почерк свободы». Человеческое притязание соединить оба момента – существование человека и его сущность – соединение, именуемое в религиях богом, – тщетно и представляет собой неосуществимый процесс.
Внутренне неоднородная аналитическая философия связывает рассмотрение проблем религии с анализом религиозного опыта и/или языка религии в качестве основы для проверки состоятельности и критики религии. Дж.Дьюи развивает прагматистский критерий проверки состоятельности и критики религии, предложенный У.Джемсом, и подвергает уничтожающей критике понятие сверхъестественного: трансцендентное не имеет реальности. Но этим не устраняется всякая религия вообще, поскольку любая идея имеет ценность, будучи практически полезной. Критическое отрицание религии наиболее отчетливо выразил логический позитивизм (Б.Рассел, на определенном этапе Р.Карнап, Л.Витгенштейн, А.Айер). Позднейшая аналитическая философия тяготеет к более осторожной и дифференцированной критике языка религии (А.Флю) или к признанию его позитивных функций (поздний Витгенштейн, Дж.Уисдом, Г.Р.Харре). К.Поппер в концепции критического рационализма , направленного сначала против позитивизма, обращает затем свою теорию фальсификации против притязаний религии на обладание абсолютной истиной и в особенности против догматического обоснования конечной цели теологии.
Философия Нового времени внесла свой вклад в секуляризацию культуры, включая богословие и массовую религиозность. Философская критика религии способствовала развитию самокритики в теологии 20 в. (К.Барт, Бультман, Нибуры, Тиллих, Бонхёффер и др.). В свою очередь философский анализ религии во многом стимулировал развитие и обогатил понимание самой философии, ее коммуникативных функций в культуре, способность «читать культуру» и осуществлять интердисциплинарные контакты, жизненно необходимые в условиях плюралистической цивилизации. Вопрос о судьбах философии религии в постсовременную эпоху остается открытым. Из многих философских дисциплин ее в наибольшей степени затрагивают те темы, которые характерны для современной философской мысли. Крупнейшие философы 20 в., как правило, активно занимались обсуждением коренных проблем философии религии, больше обозначая, правда, ее трудности, чем предлагая решения. «Мистика без бога» Маутнера, «молчание» Витгенштейна, «трансцендирование без трансценденции» Блоха, «онтологическая разность» Хайдеггера – все это разные попытки открыть философии новые аспекты интеллектуального опыта, дающие возможность понять религиозное и даже мистическое в качестве возможного и оправданного момента человеческого опыта в целом. Философия, идущая этим путем, возможно, окажется способной помочь исторически существующим религиям и теологиям лучше понять и оценить свои притязания на обладание истиной. И может быть, благодаря этим усилиям будет достигнуто взаимопонимание между философом и homo religiosus.
Литература:
1. Аверинцев С.С. София – логос. Киев, 2000;
2. Бердяев Н.А. Самопознание: опыт философской автобиографии. М., 1991;
3. Бонхёффер Д. Сопротивление и покорность. М., 1994;
4. Бутру Э. Наука и религия в современной философии. М., 1910;
5. Гараджа В.И. Протестантские мыслители новейшего времени. – В кн.: От Лютера до Вайцзеккера. M., 1994;
6. Гегель Γ.Β.Φ. Философия религии. В 2 т. М., 1975;
7. Гёффдинг Г. Философия религии. СПб., 1903;
8. Жильсон Э. Философ и теология. М., 1995;
9. К.Маркс и Ф.Энгельс об атеизме, религии и церкви. М., 1986;
10. Кант И. Религия в пределах только разума. – Собр. соч. В 8 т. Т. 6. М., 1994;
11. Кимелев Ю.А. Философия религии. М., 1998;
12. Куртц П. Искушение потусторонним. М., 1999;
13. Лавров П.Л. О религии. М., 1989;
14. Лёзов С.В. Попытка понимания. Избр. работы. М. – СПб., 1999;
15. Ленин В.И. Философские тетради. М., 1990;
17. Мамардашвили М.К. Философия и религия. – Он же. Мой опыт нетипичен. СПб., 2000, с. 258–279;
18. Маритен Ж. Философ в мире. М., 1994;
19. Митрохин Л.Н. Философия религии (опыт истолкования Марксова наследия). М., 1993;
20. Неретина С.С. Верующий разум. К истории средневековой философии. Архангельск, 1995;
21. Плеханов Г.В. Об атеизме и религии в истории общества и культуры. М., 1977;
22. Рассел Б. Почему я не христианин. М., 1987;
23. Сартр Ж.-П. Бытие и ничто. М., 2000;
24. Соловьев Вл.С. Оправдание добра. М., 1996;
25. Тиллих П. Избранное. Теология культуры. М., 1995;
26. Шлейермахер Ф. Речи о религии к образованным людям ее презирающим. Монологи. М., 1994;
27. Христос и культура. Избр. труды Ричарда Нибура и Райнхольда Нибура. М., 1996;
28. Уайтхед А.Н. Избр. работы по философии. М., 1990;
29. Фейербах Л. Сущность христианства. – Избр. филос. произв. В 2 т. Т. 1. М., 1955;
30. Флоренский П.А. Столп и утверждение Истины. В 2 т. М., 1990;
31. Флоровский Г. Из прошлого русской мысли. М., 1998;
32. Фома Аквинский. Сумма против язычников. Кн. 1. М., 2000;
33. Фромм Э. Догмат о Христе. М., 1998;
34. Эйкен Р. Основные проблемы современной философии религии. СПб., 1910;
35. Юм Д. Естественная история религии. – Соч. В 2 т. Т. 2. М., 1965;
36. Юнг К.Г. Бог и бессознательное. М., 1998;
37. Adorno Th.W. , HorkheimerM. Dialektik der Aufklärung. В., 1947;
38. Dempf A. Religionsphilosophie. Darmstadt, 1937;
39. Dewey J. A Common Faith. New Heaven, 1934;
40. Flew A. God. A Critical Enquire. L., 1966;
41. Hick J. Philosophy of Religion. L., 1973;
42. Hudson Y. The Philosophy of Religion. Mountain View, Calif., 1991;
43. Mann U. Einführung in die Religionsphilosophie. В., 1970;
44. Nielsen K. Philosophy & Atheism. Buffalo, 1985;
45. Contemporary Classics in Philosophy of Religion. Ed. bу Ann Loades and Loyal D.Rue. La Salle, 1991;
46. Nygren A. Sinn und Methode. Prolegommena zu einer wissenschaftlichen Religionsphilosophie. Basel, 1979;
47. Schaeffler R. Religionsphilosophie. Freiburg – Münch., 1983;
48. Welte B. Religionsphilosophie. Freiburg – Basel – Wien, 1983.
В.И.Гараджа , Л.Н.Митрохин
Буддийская философия Православная философия Католическая философия
Протестантская философия и теология Мусульманская теология и философия
Религиозная философия представляет собой совокупность различных школ и течений, которые дают свое решение онтологических, гносеологических, космологических, социальных и иных проблем. Главным в религиозной философии является учение об отношении человека к Богу и бога к человеку. Ее теоретическую базу образуют теология и богословие, ее выводы согласуются с вероучением.
Буддийская философия
Буддийская философия начала вырабатываться в период становления этой религиозной системы. При всем разнообразии буддийских философских школ их можно разделить на два типа, отличающиеся в исходных посылках: хинаянистские и махаянистские.
Главную роль в теоретическом обосновании хинаяны сыграло учение о дхармах. Дхармы - некие непознаваемые единичные сущности, и только они истинно реальны. Дхармы не рождаются и не исчезают, их число бесконечно, каждая дхарма наделена определенным постоянным набором признаков. Дхармы могут находиться или в абсолютном покое, или в состоянии "волнения". Именно последнее состояние дхарм и образует человека и окружающий его мир. В состоянии "волнения" дхармы постоянно изменяют комбинации сочетания, поэтому мир и люди меняются - рождаются и умирают. Должное бытие дхарм - абсолютный покой, нирвана, когда нет ни человека, ни окружающего его мира. Если цель - нирвана, то путь к ней лежит через "успокоение" дхарм.
Наиболее полно и развернуто учение о дхармах изложено в трактате "Абхидхармакоша" буддийского философа Васубандху (V век). Выход из круга перерождений, т.е. "успокоение дхарм", возможен, по мнению этого философа, при выполнении двух условий. Первое - обретение "высшей мудрости", включающей в себя "знание Закона", устраняющее заблуждения относительно "четырех благородных истин". Второе условие - выполнение обетов и медитация. Цель медитирования заключается в изменении психического состояния человека, так как "высшую мудрость" невозможно обрести на уровне обыденного сознания. Хинаяна выделяет семь типов медитации, наиболее эффективным из которых считается "чистое сосредоточение": объектом медитирования является "успокоенность дхарм", т.е. нирвана.
В результате религиозной практики, которую буддист должен осуществлять в течение многих перерождений, он наконец становится "архатом", святым, полностью освободившимся от всех "заблуждений" и "привязанностей" к миру. Во время жизни архат находится в "нирване с остатком", поскольку не освободился от физического тела. После смерти он утрачивает тело и обретает "нирвану без остатка", не возрождается ни в каком облике.
В махаяне были переосмыслены буддийские положения о спасении и разработаны новые. Во-первых, махаяна предложила концепцию Абсолюта, который рассматривался как безатрибутный и рационально непознаваемый, однако истинно реальный. Дхармы же, как и все единичные сущности, объявлялись не имеющими "собственной природы", т.е. условно реальными.
Во-вторых, махаянисты по-другому трактовали Будду. В хинаяне Будда - человек, который через пятьсот перерождений открыл людям "четыре благородные истины". С точки зрения махаяны, то, что люди воспринимают как Будду Шакьямуни, есть проявление "тела Дхармы", которое нематериально, безгранично во времени и пространстве, всепроникновенно. Сформировалось учение о трех "телах" Будды, отождествившее Абсолют и Будду в "теле Дхармы". Нирвана тоже была отождествлена с Абсолютом. Таким образом, человек уже живет в нирване, но только не осознает этого. Поэтому достичь нирваны можно путем особого состояния психики, когда достигается не прекращение существования, а независимость от "дел и вещей", источника страданий.
Классическая махаяна представлена двумя течениями - мадхьямакой (шуньявадой) и виджнянавадой (йога-чарой). Отправным моментом в построении доктрины мадхьямаки стало переосмысление закона о всеобщей причинности: вещи не рождаются из самих себя, они обязательно ждут массы внутренне присущих и внешних причин, поэтому единичные вещи не имеют своей природы. А поскольку вещи не имеют своей природы, следовательно, они не существуют. Реально существует только Абсолют, который можно познать только путем интуитивного знания, не имеющего ничего общего с логическими конструкциями разума.
Признавая тождественность чувственно воспринимаемого мира (сансары) и нирваны, мадхьямака допускает возможность спасения для всех живых существ, но обретение нирваны считается трудным делом. Для большинства людей невозможно просветлиться в одно мгновение, приходится пройти через несколько перерождений, чтобы получить необходимые для просветления данные.
Философские основания виджнянавады строятся в весьма строгой иерархической последовательности и начинаются с анализа феноменального бытия, которое представляется как поток дхарм, насчитывающих сто разновидностей. Одни дхармы подвержены бытию, другие находятся в абсолютном покое, а некоторые играют роль "семян", которые, находясь в человеке, вызываются к бытию усилиями его разума. Но поскольку цель человека - успокоить поток дхарм, то надо регулировать свой разум, чтобы не извлекать "семена" и не инициировать новый виток "волнения" дхарм.
Путь к просветлению лежит через подавление деятельности своего разума и развитие интуитивного познания. Достижение такого состоянии предполагается через широкое применение медитирования, йогических приемов психофизического тренинга.
Принципиальное различие между мадхьямакой и виджнянавадой проявилось в трактовке последними возможностей достижения спасения. Все живые существа были поделены виджнянавадинами на пять групп, возможность обретения нирваны признавалась только за двумя категориями, чем фактически отрицалась всеобщность спасения.
Подавляющее большинство буддийских школ в основу своих учений положили доктрины мадхьямаки. Представители некоторых из них (китайские буддийские школы Тянь-тай, Чжэньянь) разработали сложнейшие религиозно-философские системы. В других (например, в школах амидаизма и дзэн-буддизма) акцент делался на конкретных методах достижения просветления. Учение виджнянавады за пределами Индии наследовала только одна школа - китайская Фасян (ее японский аналог - Хоссо). Виджнянаваду признавали неполноценным буддизмом, поскольку, по ее доктрине, не все живые существа могли обрести нирвану.
Православная философия
Православная философия впервые получила широкое развитие в Византии, в связи с борьбой за утверждение восточной разновидности христианства и обоснование новых принципов вероучения. Опираясь на патристику, платоновско-аристотелевскую традицию, ее видные представители Иоанн Дамаскин (675-753), патриарх Фотий (820- 891) предприняли попытку раскрыть весь комплекс христианских представлений в соответствии с требованиями аристотелевской логики с целью обосновать истинность и непреходящую ценность христианского вероучения. Иоанн Дамаскин сформулировал основополагающие установки схоластики, в том числе и представление о науке как служанке богословия. В его сочинениях мистика переплеталась с рационалистическими посылками.
В последующие века в византийской философии усиливаются мистические и иррациональные тенденции. В произведениях Григория Паламы (1296-1359), Григория Синаита (ум. 1340 г.), Николая Квасилы (1320-1371), названных исихастами (от греч. "покой", "молчание", "отрешенность"), единственным средством познания божественной истины признается молитвенное созерцание, аскетический подвиг, мистическое озарение. Философия Византии оказала огромное влияние на философию русского православия. Особенно привлекательным для славян оказалось учение Григория Паламы о двух модусах Бога. Бог, как сущность, абсолютно непознаваем, но он может проявлять себя в энергиях, которые доступны человеческому познанию через созерцание.
В XIV-XVI веках на Руси сложилось два религиозно-философских направления. Крайнему мистико-созерцательному направлению (Сергий Радонежский, Нил Сорский) противостояло рационально-схоластическое (Иосиф Волоцкий, Зиновий Отенский), названное "стяжателями", поскольку в практической церковной жизни его последователи выступали за укрепление экономического и политического могущества религиозной организации. На протяжении длительного времени конфликт стяжателей и нестяжателей (исихастов) проявлялся в разных видах, влияя на состояние русского православия. Но в системе русской православной философии исихазм прочно занял ведущие позиции.
В начале XIX века в православной философии формируется направление, которое было названо академической философией. Ее общие принципы разрабатывались профессорами философских кафедр духовных академий - Ф. А. Голубинским (1797-1854), В. Д. Кудрявцевым-Плато-новым (1828-1891), А. И. Бровковичем (ум. 1890 г.), М. И. Карийским (1840-1917) и др. Общей задачей православной философии они считали формирование христианского мировоззрения путем согласования важнейших догматических представлений с различными способами познания божественной сущности. Философия, по их мнению, может помочь верующим усвоить христианские принципы жизни на основе всестороннего обоснования их разумности и полезности. В задачу православной философии входило также изучение особенностей самого религиозного миросозерцания. Оно признавалось истинным только в том случае, если опиралось не на эмпирические данные, приобретенные в процессе практической деятельности, а на сверхопытное разумное знание о Боге, или идеальное знание. Эмпирическое знание объявлялось крайне ограниченным, рациональное - недостаточным. Идеальное знание мыслилось как совокупность представлений о божественной истине, добре, красоте. Оно достигается только верой.
В онтологии центральное место отводилось доказательствам бытия Бога, среди которых находилось место и для рациональных доводов, хотя их роль без веры признавалась вредной. Большое место уделялось проблемам морали (М. М. Тареев) и антропологии (В. И. Несмелов). Признавая двойственность природы человека, академическая философия призывала познавать свою идеальную сущность, являющуюся отражением образа Бога, и подавлять свою сущность, обусловленную законами природы и окружающего мира.
Исходные принципы метафизики всеединства были сформулированы философом-мистиком В. С. Соловьевым (1853-1900). Опираясь на традиции академической философии, воззрения Платона и Августина, кантонскую антропологию и славянофильские представления об общественной солидарности, В. С. Соловьев предпринял попытку создать всеобъемлющее христианское мировоззрение на базе обновленной религии. Основным философским принципом В. С. Соловьева является учение о всеединстве, абсолютной формой которого становится вечная божественная идея, или София, содержащаяся в божественном Логосе. Бессмертная душа человека неотделима от творца. Познание мира возможно только цельным знанием, которое представляет собой неразрывную связь эмпирического (научного), рационального (философского) и мистического (созерцательно-религиозного) знаний. Цельное знание развивается в результате веры, интуиции, созерцания и позволяет увидеть эволюцию бытия, совершающуюся по божественной воле. Эволюция идет от низших форм бытия к высшим: минеральное царство, растительное царство, животное царство, природное и, наконец, духовное человечество. В. С. Соловьев придавал истории мирового процесса характер оптимистического эсхатологизма, считая, что все человечество обретет спасение через приобщение к идее богочеловека. Богочеловеком является тот, кто просветлен божественной истиной цельного знания. Идеалом социального устройства В. С. Соловьев считал государство-церковь, свободную теократию (которой должен предшествовать социализм, как его понимал философ).
Известно, что иерархи православной церкви запретили В. С. Соловьеву выступать по вопросам религии, так как на его учении основывалось стремление к экуменизму, обновлению устаревших положений православия. Но программа теологического обновления, заложенная Соловьевым, была реализована в работах П. А. Флоренского (1882-1937), С. Н. Трубецкого (1862-1905), С. Л. Франка (1877-1950),
Л. П. Карсавина (1882-1952) и др., создавших новые варианты православной онтологии, гносеологии, эсхатологии, социологии. Ими подчеркивалось, что только христианское мировоззрение позволит утвердить справедливые принципы производства и распределения, свободы и равенства, лучшей социальной организации общества и подлинной культуры.
В начале XX века была предпринята еще одна мощная попытка приспособить православную доктрину к новым условиям развития России. Наиболее видными представителями "нового религиозного сознания" были епископ Сергий (1867-1944), архимандрит Антоний (1864-1936), Н. О. Лосский (1870-1965), Н. А. Бердяев (1874-1948), Д. С. Мережковский (1865-1941), В. В. Розанов (1865-1919).
Католическая философия
В католической философии можно выделить две тенденции: католический спиритуализм, персонализм, экзистенциализм своими корнями восходят к иррационализму и мистике Платона и христианского теолога Аврелия Августина, а неотомизм, тейярдизм и суарезианизм - к рационалистической традиции Аристотеля и средневекового схоласта Фомы Аквинского.
Неотомизм - влиятельное течение в философии католицизма. Модернизированный томизм возродился в конце XIX века в силу ряда субъективных причин. Он не отрицал значения частных наук, признавал, в определенных границах, роль эмпирического знания, использовал некоторые постулаты рационализма, ставя их на службу теологии. Энцикликой папы римского (в 1879 г.) философия Фомы Аквинского была провозглашена вечной и единственно истинной. Основным в учении неотомизма является положение о гармонии веры и разума, мыслимых как различные пути постижения Бога, который может открываться естественным путем (через явления природы, доступные для познания разумом) и сверхъестественным путем (через откровение). В настоящее время неотомизм обновляет традиционную схему соотношения веры и знания за счет избирательного использования теоретических достижений наук о природе и идеалистической философии. Основными элементами этого обновления являются положение о "новом лице" естествознания, признавшего в настоящее время ограниченность своих методов познания, и наличие "пограничных вопросов" между теологией, философией и естествознанием. Усилия направлены на обоснование возможности интеграции теоретических достижений науки в целостное религиозное мировоззрение.
Основным разделом философии неотомизма является онтология. Ее предмет и основная категория - бытие - понимается неоднозначно, дать определение бытию, по мнению неотомистов, невозможно, но о нем можно сказать, что оно обладает существованием. Поэтому онтология неотомизма выступает и как учение о свойствах природы, и как учение о бытии Бога. Важной частью неотомистической онтологии считаются специальные доказательства бытия Бога, которые основаны на аргументах, выдвинутых Фомой Аквинским. Теория познания, разработанная неотомизмом, позволяет сторонникам этого учения называть свою философию реализмом. Дело в том, что неотомизм признает существование независимой от человека реальности и возможность ее познания опытным путем, который дает человеку элементарные понятия. Но сущность вещей, по теории неотомизма, невозможно понять опытным путем, а только "прикасаясь бессмертной душой к разуму Бога, создавшему идею вещи".
Вплоть до Ватиканского собора 1962-1965 годов неотомизм признавался единственной философской основой католицизма. Однако уже на первых сессиях собора многие теологи отметили, что неотомизм стал тормозом на пути обновления католицизма (особенно его социального учения). В результате тот неотомизм, который признается официальной церковью, представляет собой "ассимилирующий неотомизм", активно приспосабливающий к потребностям католицизма идеи экзистенциализма, феноменологии, позитивизма и даже отдельные элементы марксизма.
Видное место в философии католицизма занимает и неоавгустинизм. Многочисленные неоавгустинистские школы ("философия духа" Р. Ле Сенна; "философия действия" М. Блонделя; католический экзистенциализм Г. Марселя; персонализм Ж. Лакруа и др.) объединяет приверженность следующим принципам: признание достаточности внутреннего опыта для постижения окружающего мира; учение о непосредственном отношении между Богом и человеком; выдвижение на первый план эмоционально-интуитивных средств познания действительности; сосредоточение внимания на проблемах отдельной личности. Неоавгустинизм, в отличие от неотомизма, исходит из того, что рациональные аргументы не достигают своей цели при объяснении догматов христианства. Вера, по этой концепции, есть не познание, а личностный, неповторимый опыт приобщения к религии и встречи с Богом. Говоря о познании мира, неоавгустинисты фактически имеют в виду интерпретацию личностного существования в моральном плане. Таким подходом располагает только философия (ведь наука, с их точки зрения, низшая ступень познания, не ставящая вопросов о сущности бытия). При этом философия отражает не объективную истину, а содержание личности: сколько личностей, столько и философий. Но создание собственной философии сопровождается погружением личности в глубины собственного "я", что создает пропасть между человеком и миром, преодолеть которую поможет только Бог. Бог находится с миром в особых взаимоотношениях - однородности, тождественности, поэтому границы между Богом и человеком нет и поэтому возможно их непосредственное общение. Внутреннее объединение человека и Бога возможно только на мистической основе, но действительное, с точки зрения неоавгустинизма, взаимопроникновение человека и Бога становится залогом познания истины, освобождения от ограниченности реальности.
Совершенно с иных позиций, чем неотомизм или неоавгустинизм, решает религиозно-философские проблемы П. Тейяр де Шарден (1881-1955), член ордена иезуитов и видный ученый - палеонтолог, археолог, биолог. Учение П. Тейяра, называемое тейярдизмом, противостоит ортодоксальным томистским представлениям о мире и человеке. За религиозное инакомыслие П. Тейяр при жизни был лишен церковью права преподавать и публиковать свои сочинения. Однако с 60-х годов его взгляды широко используются в модернистских концепциях самых разных направлений. П. Тейяр де Шарден считал необходимым коренным образом пересмотреть христианское миропонимание, внести в него элемент движения. Центральным методологическим принципом современного мышления он провозгласил эволюционизм. Эволюция начинается в определенной точке ("точке Альфа"), развивается по следующим этапам: неорганическая природа ("преджизнь"), органическая материя ("жизнь"), духовный мир ("мысль", "ноосфера"), Бог ("точка Омега"). Идеи П. Тейяра де Шардена о роли человека в эволюции мира оказывают значительное влияние на современное социально-этическое учение католицизма, особенно на построение модели будущего человеческого общества: она отражает идеалы социализации и тотализации. Будущее, согласно воззрениям этого философа, должно выражаться в образовании древа духа, которое вырастет из соединения различных течений: христианства, буржуазной демократии, восточной мистики, коммунизма и фашизма. Такой эволюционизм, предполагающий конвергенцию и социальную унификацию, означает, по мнению де Шардена, снятие всех интеллектуальных, политических, национальных и языковых барьеров. Человеческое сознание, духовная культура отделятся от своих материальных носителей и будут существовать самостоятельно.
Двигателем эволюции выступит любовь, которая через фазы избирательной (интимные отношения) и общественной (к ближнему) любви преобразуется в принцип отношения человека к Богу.
Протестантская философия и теология
Основы протестантской философии и теологии были заложены М. Лютером и Ж. Кальвином. Лютер противопоставил умозрительной философии, направленной на познание сущности Бога, богооткровенную теологию, предметом которой является спасение грешника. Реформаторы отказались от рациональных доказательств бытия Бога во имя учения о божественном откровении. В своем учении о двойственности человеческого бытия реформаторы развили тему греха как отчуждения человека от Бога и раскрыли личностные и социальные аспекты этого отчуждения. Настаивая на тезисе оправдания одной только верой, реформаторы стали уделять большое внимание религиозному опыту. Верующий человек должен безраздельно подчинять себя воле Бога, который создал мир, окружающий человека. Этот мир рассматривается как средство реализации замыслов Бога и подлежит преобразованию в соответствии с божественными планами. Поэтому интенсивная профессиональная деятельность понимается как религиозная обязанность, а леность приравнивается к греху.
Среди сподвижников М. Лютера выделялся Ф. Меланхтон, который изложил протестантскую догматику в сочинении "Общие принципы теологии" (1521). Вслед за ним другие протестантские богословы занялись разработкой теологии, используя аристотелевскую философию. Это привело к формированию протестантской схоластики. Против нее выступили в конце XVII века пиетисты (от лат. "благочестие"), призвавшие к пробуждению и обновлению религиозного чувства. Пиетисты дали импульс к развитию протестантского мистицизма и евангелических возрожденческих движений.
В XX веке в протестантизме наблюдается возобновление активной деятельности по разработке вопросов теологии. В США начиная с 10-х годов оформился фундаментализм, который выступил против модернизации христианства. После первой мировой войны в Европе, а затем в США получает признание "теология кризиса", или "диалектическая теология", которая подчеркивает разрыв между откровением и естественным познанием, используя экзистенциальную диалектику С. Кьеркегора. Создателем диалектической теологии был К. Барт (1886-1968), швейцарский реформаторский священник и богослов. Главным тезисом его теологии было признание абсолютной трансцендентности Бога, из чего делался вывод, что ничто в мире не может быть признано божественным, ни один социальный институт не может приблизить человека к царству небесному. Христиане в такой ситуации должны занимать критическую и ответственную позицию, дистанцирующую их от грешного мира и позволяющую вести деятельность по исправлению нравственных недостатков в политике.
В середине нашего века в протестантской теологии развертываются дискуссии о секуляризации и о "смерти Бога", укрепляется либеральная тенденция, которая приобретает радикальный характер. Одно за другим следуют сочинения, посвященные проблемам "безрелигиозного христианства", "теологии смерти Бога", "секулярной теологии", "критической теологии", "политической теологии", "теологии освобождения", "теологии революции" и др. В 1951 году была опубликована книга Д. Бонхеффера (1906-1945) "Сопротивление и покорность. Письма и записки из тюрьмы", в которой высказывается мысль о том, что в современном мире неприемлемы традиционные представления о Боге как сверхъестественном творце и управителе мира. Традиционная религия была компенсацией человеческой слабости, а теперь человек научился ее преодолевать. Поэтому христианство должно стать безрелигиозным, а служить исключительно основой нравственного отношения к людям, активности и ответственности в мире. Под влиянием этих идей Бонхеффера радикальные теологи Г. Ваханян, У. Гамильтон, Т. Альтицер разрабатывали концепции "секулярной теологии" и "теологии смерти Бога". Они истолковывали "смерть Бога" и как культурно-историческое событие, означающее утрату религиозного отношения к Богу, бессмысленность традиционного теистического языка, и как полное воплощение Бога в истории, его переход из сверхъестественного в антропологическое существование.
После 60-х годов в обществе нарастает скептическое отношение к политизации и социологизации теологии. В протестантской философии все чаще рассматривается эсхатологическая проблематика. Особое значение для эсхатологической теологии имела "философия надежды" Э. Блоха (1885-1977). Теологическое переосмысление этого учения Блоха предложил немецкий теолог Ю. Мольтман. В книге "Теология надежды" он говорит о сходстве между эсхатологической миссией христиан и революционными движениями в истории. Христианская надежда способна уже в этой жизни предвосхитить и пережить все виды полноценного существования.
Протестантская теология конца XX века отразила ситуацию религиозного плюрализма. Получает распространение экуменическая теология, ориентированная на диалог с другими религиями и мировоззренческими системами, на контекстуализацию христианства. Особенно ярко это проявилось в теологии, разрабатываемой в Азии, Африке, Латинской Америке, поскольку именно в этих регионах встречаются представители разнообразных религий. Африканские теологи, например, поставили своей задачей не только приспособление, но "африканизацию" христианства через его воплощение в местных культах. Так называемая "черная теология" провозгласила богоизбранным именно чернокожий народ, а образ самого Христа представляется чернокожим, хотя бы в духовном смысле.
Мусульманская теология и философия
Мусульманская теология и философия складывается в IX-XII веках. Противоречивость основных источников ислама - Корана и Сунны - давала широкие возможности для различных толкований проблем догматики. Идейные расхождения породили многочисленные религиозно-политические группировки, но из-за отсутствия в исламе системы узаконения догматов в мусульманском мире не выделилась общепринятая теологическая школа. Джабариты настаивали на учении об абсолютном предопределении, кадариты защищали тезис о свободе человека в выборе своих действий, мутакаллимы призывали толковать догматы ислама, исходя из доводов разума. Главными оппонентами рационалистических течений в рамках мусульманской теологии выступили сторонники суннитского традиционализма, которые утверждали необходимость принятия веры без рас-суждений, исповедовали безусловность божественного предопределения, выступали против любых новшеств в области веры и права, запрещали обсуждение проблем религии. Наиболее ярко эти идеи отразились в трактатах ханбалитской школы. Это направление ориентировалось на низшие и средние слои населения, которые требовали от учения простоты и доступности.
Огромное влияние на развитие духовной жизни мусульманского Востока оказал суфизм - мистико-аскетическое направление в исламе. В проповедях ранних суфиев нашли выражение пессимистические настроения, навеянные страхом перед божьм судом, мысли о конечности земного существования и тленности наслаждений. В Х-XI веках суфизм приобрел характер мощного народного интеллектуально-культурного движения. Идейно-теоретическая база суфизма вобрала в себя элементы древнейших верований и культов Востока, античных и христианских воззрений. В основе суфийского учения лежит интуитивное познание Бога. Суфий должен пройти трудный и долгий путь религиозно-нравственного усовершенствования, духовного очищения, отрешения от мирского "я". Искомая высшая цель достигается только в результате специальной религиозно-мистической практики. Достигнув расцвета в XIII-XIV веках, философский суфизм позднее утратил свое влияние.
Сохранение за исламом роли ведущей системообразующей идеологии, глубокое внедрение в повседневную жизнь религиозных установок в значительной мере определили специфику развития философской теологической мысли, которое шло гораздо медленнее, чем в Европе. Возрождение интереса к мусульманской философии произошло во второй половине XIX века, когда происходила коренная перестройка всех структур мусульманского общества. Главное внимание мусульманские философы уделяли доказательствам мировой значимости арабской культуры, философии и религии. Интерпретация духовного наследия мусульманского мира и в настоящее время является предметом острых дискуссий и идейной полемики. Очевидная связь ислама с другими религиями заставляет мусульманских теологов горячо отстаивать приоритет религиозной и культурной самобытности арабов. При этом подчеркивается незыблемость традиций прошлого, непререкаемость мнений религиозных авторитетов. Противники традиционалистского направления уделяют внимание, прежде всего, тем учениям средневековой философии, которые основывались на рационалистических тенденциях. В поисках путей культурного возрождения особое внимание уделяется суфизму, который расценивается с двух точек зрения. Первая основывается на том, что суфизм противоречит букве и духу ислама, проповедуя мистический иррационализм, созерцательность и аскетизм. Другую точку зрения отстаивают те, кто причисляет суфизм к исламским ценностям и рассматривает заложенные в нем элементы свободолюбия и морально-нравственного подвижничества как одно из средств пробуждения общественной активности.
Надконфессиональная синкретическая религиозная философия
В состав надконфессиональной синкретической религиозной философии входит широкий спектр мистических, оккультных, спиритуалистических и прочих концепций, которые развиваются вне основного русла традиционных религиозных направлений. Они строятся на синтезе элементов различных религий, а также научного и вненаучного знания. Многие направления синкретической религиозной философии формировались вокруг оккультизма - мистического учения о скрытой высшей реальности. Термин "оккультный" получил распространение после выхода трактата "Оккультная философия" Агриппы Неттесгеймского (1486-1535). Оккультизм пронизывает комплекс так называемых герметических наук (по имени легендарного основателя Гермеса Трисмегиста), в состав которых входят магия, каббалистика, астрология, алхимия, френология и различные виды мантики.
Сами теоретики и историки оккультизма возводят происхождение эзотерического знания (от греч. "внутренний") к древнейшим эпохам человеческой истории. Они предполагают, что ядро оккультной философии было создано еще жрецами Атлантиды и после ее гибели унаследовано жрецами Египта, Тибета и других цивилизаций. Элементы оккультизма они находят в египетской, индийской и китайской предфилософии, зороастризме, философии орфиков и пифагорейцев, в философии Платона. Эти концепции стали основой для формирования идей оккультизма в более поздние эпохи. Дальнейшее их развитие связано с именами Р. Флада (1574-1637), Парацельса (1493-1541), Я. Беме (1575-1624), Л. К. Сен-Мартена (1743-1803), Э. Сведенборга (1688-1772). Однако наиболее развитые и влиятельные течения оккультной философии были созданы в XIX- XX веках. Это, прежде всего, теософия и антропософия.
Термин "теософия" буквально означает "божественная мудрость". Происхождение этого термина, по утверждению основателей теософии, восходит к школам неоплатоников. Теософия рассматривалась ее основоположниками как основа всех религий, как новый, соответствующий данному историческому времени способ изложения религии, как учение, которое на протяжении всей истории человечества лишь меняло свои формы, но суть которого оставалась неизменной. Возникновение теософии как особой философской системы связано с деятельностью Е. П. Блаватской (1831-1891) и созданного ею Теософского общества. Систематизацией ее идей занялись позднее А. Безант (1847-1933), Р. Штайнер (1861-1925) и др.
Учение Е. П. Блаватской формировалось как синтез философских воззрений и религиозных форм различных эпох и народов с современными ей научными идеями. Теософия была одной из первых попыток создать новую парадигму мышления путем объединения научного и вненаучного знания. Главный труд Блаватской - "Тайная Доктрина". Не отрицая позитивной роли науки, теоретики теософии подчеркивают ее ограниченность. Главное различие между теософской наукой и обычной наукой усматривается в том, что последняя имеет дело лишь с обрывками целого - с физическими явлениями этого и других миров, с тем, что может быть воспринято физическим мозгом человека и его чувствами. Теософская наука рассматривает мир как проявление мысли во всех разрядах материи, причем этих разрядов насчитывается несколько: они представляют все более высокие роды разряженной материи. Человек может проникать в них с помощью мысли, для этого необходимо развивать в себе "новые чувства".
Антропософия - оккультно-философское учение о человеке как носителе скрытых высших сил и способностей, направленное на развитие органов сверхчувственного восприятия, мышления и воли с целью познания потусторонних миров и преобразования духовной и физической природы человека. Основатель антропософии Р. Штайнер первоначально выступал как теоретик теософии. Однако позже он делает попытку превратить теософию в экспериментальную науку и начинает разрабатывать вопросы медитативной техники, педагогики, искусства и медицины. После конфликта с Теософским обществом Р. Штайнер основывает "Всеобщее антропософское общество", публикует работы "Как достигнуть познания высших миров?", "Очерк Тайноведения", "Путь к самопознанию человека". Антропософия Штайнера ставила перед собой задачу развития нового способа познания, который начинался бы там, где кончается наука. Силы, дающие возможность проникнуть в другие миры, находятся, по мнению антропософов, в каждом человеке и лишь нуждаются в пробуждении. И высшие, и обычные формы познания можно развить с помощью медитации.
Синкретические религиозно-философские воззрения развиты в Агни Йоге, или Живой Этике, направленной на раскрытие высших психических способностей человека с целью его внутреннего преображения и овладения космической энергией - Агни. Агни Йогой, или Йогой Космического Огня, учение называется потому, что ставит во главу угла овладение космической энергией; Живой Этикой - потому, что дает особые правила жизни и деятельности, цель которых - раскрытие внутренних способностей и сил организма.
Создательницей серии книг Живой Этики является Е. И. Рерих (Шапошникова) (1879-1955) - жена и соратница знаменитого русского художника Н. К. Рериха (1874- 1947). Тексты Агни Йоги, по утверждению их создателей, были внушены авторам методом "автоматического письма" в особо измененном состоянии сознания и, таким образом, имеют сверхъестественное происхождение. Создатели учения считают, что сами тексты Живой Этики расширяют сознание, очищают биопсихическое поле человека, и эта функция неотделима от специфики языка, которым они написаны. Живая Этика уделяет много внимания внутренней работе человека над собой, подробно рассматривает процесс восхождения к более высоким степеням знания. Самосовершенствование должно начинаться с избавления от вредных привычек. Потом наступает черед негативных качеств: злобы, сомнения, недоверия, нетерпения, лени, хулы на ближнего и кощунства на высшее. Одно из последних качеств, представляющих преграду на пути к высшим мирам, - чувство частной собственности, от которого тоже необходимо избавиться. Важным аспектом этической теории Агни Йоги является утверждение в земной жизни общечеловеческих ценностей: достижение мирного сосуществования на планете считается первой ступенью преображения всей жизни человечества.
1. Введение.
2. Краткий обзор философских концепций, включаемых в понятие религиозной философии.
3. Влияние этих концепций на различные аспекты жизни общества.
4. Заключение.
Общераспространённым среди населения является мнение о том, что начало XX в. является временем упадка русской духовности и влияния православной церкви на умы русского народа. Этому способствует некоторое количество «записок современников», ярко иллюстрирующих существующее положение сценами о непристойном обращении с монашками, едущими в поездах, о грубом отношении к священникам и другими подобными картинами. Однако в этой статье мне хотелось бы показать и другую сторону жизни русского общества начала века, а именно развитие религиозной философии и то довольно значительное влияние, которое она оказывала на различные аспекты общественной жизни.
Мне, к сожалению, довольно сложно говорить об историографии поставленной проблемы, так как, несмотря на широкую историческую освещённость обозначенного периода, мне не удалось найти ни одной монографии, статьи, или учебного пособия, где влиянии религиозной философии на общественную жизнь было бы упомянуто хотя бы вскользь. С одной стороны, сказывается достаточная бедность библиотечного фонда университета, а с другой, свою роль сыграла сильная политизированность в рассмотрении русской истории начала XX века. Историки в основном обращаются к революциям начала века, их причинам, предпосылкам и вообще всем, что связанно больше с внешними сторонами развития страны, не касаясь при этом более глубинных проблем. Тем более что тема религиозной философии, да и вообще религии долгое время была под запретом и рассматривалась лишь как «опиум для народа», а уж влияние её на жизнь людей и культурное развитие страны в начале XX века было вовсе сведено к минимуму.
В силу вышеизложенных причин, я опиралась лишь на работы самих философов, их биографов, а также на работы, освещающие жизнь русского общества вообще. Все выводы были сделаны мной на проведении некоторых параллелей между работами философов и событиями, происходившими в жизни страны и поэтому довольно субъективны.
Прежде чем говорить о той проблематике, что указанна выше, стоит обозначить круг философов, работы которых были мною прочитаны. Это Н.А.Бердяев, В.С.Соловьёв, также была использована философская работа писателя, поэта и философа Д.С.Мережковского. Помимо этого я воспользовалась работами В.В.Заньковского и А.Гулыги, посвящёнными русской философии, биографиям философов и их философским учениям.
Для начала мне кажется необходимым очень кратко охарактеризовать философские концепции, о которых далее пойдёт речь уже без конкретного разделения этих учений.
Н. А. Бердяев различал «мир» (существующий сейчас на земле мир вражды и разобщённости) и мир (идеальное бытиё, где есть лишь любовь и свобода). Человек, вследствие грехопадения, находится в плену у «мира», задача же его состоит в освобождении духа, «выйти из рабства в свободу», из вражды в «космическую любовь». А возможно это лишь благодаря творчеству. Размышляя о судьбе России, философ был убеждён в том, что освобождение и обновление Родины будет результатом не какого-то давления извне, а явится следствием имманентных импульсов, «от внутренних процессов в русском народе».
Двумя основными идеями философского учения В. С. Соловьёва являются идея Всеединства (Абсолюта) и учение о Богочеловеке. Настоящим предметом метафизики является не бытие, а сущее (Бог, Абсолют), которому бытие принадлежит. Бытие относительно, сверхсущее абсолютно. При этом сущее – это единство себя и своего отрицания или любовь как самоотрицание существа и утверждение им другого, но этим самоотрицанием осуществляется высшее самоутверждение. Отсюда и вытекает идея всеединства, как состояния, в котором единое существует не за счёт всех или в ущерб им, а в пользу всех, это некое гармоничное единство множеств. По мнению Соловьёва, развитием человечества управляют «три коренных силы». Первая – центростремительная – в конечном счёте ведёт к подавлению свободы личной жизни (Восток). Вторая – центробежная – ведёт к всеобщему эгоизму и анархии (Запад). Россия – это третья, интегрирующая сила.
К.Н. Леонтьев принимал за истину «космический закон разложения» всего существующего. В истории этот закон выражен в «триедином процессе» развития любого общества, проходящего три стадии развития: первичной простоты; цветущей сложности; вторичного смесительного упрощения. История фаталистична и нет в ней места человеческой свободе. При этом, по мнению Леонтьева, Европа уже вступила в третью стадию своего развития, в России же можно ожидать периода «цветущей сложности» при условии внедрения в ней такого организационного принципа общества как «византизм»: могущественная государственность, жёсткая сословная иерархия и строгая церковность византийско-монашеского типа. Разуверившись в том, что Россия способна принять «византизм», философ стал пророчить социальные потрясения и явление антихриста. Истины и справедливости на земле достичь нельзя – это убьёт саму жизнь, красоту, которая является выражением контраста и борьбы разнополярных сущностей.
Д. С. Мережковский считал дух и тело человека двумя ипостасями, находящимися в неразрывном мистическом единстве, что находит своё выражение во всех великих таинствах раннего христианства. По мнению Мережковского, «…христианство – правда о небе, язычество – правда о земле, и в будущем соединении этих двух правд – полнота религиозной истины…». Относительного будущего России писатель пришёл к мысли о том, что политическая революция в России будет связана с духовным переворотом («революцией духа»), итогом которых выступит устранение самодержавия царя-Бога в пользу установления теократии Бога истинного. «Третья», истинно религиозная Россия явится синтезом России православной и России коммунистической.
Влияние религиозной философии на различные аспекты жизни российского общества начала века весьма разнообразно. Оно распространяется не только на философию и религию, но и на политику, литературу и многое другое.
В области религии изыскания философов конца XIX – начала XX веков вызвали бурные споры. Наиболее ортодоксальные отцы церкви считали все эти учения попытками поколебать основы православия. С их стороны в адрес философов было высказано много нелицеприятных слов и обвинений. Однако достаточно значительная часть священников понимала, что православие не может оставаться совершенно неизменным, и вполне лояльно относилась ко всякого рода теориям, возникавшим вокруг христианского учения.
В политической сфере воззрения религиозных философов оказали некоторое влияние на складывание идеологии правых партий, принимавших, по сути взгляды Леонтьева для обоснования своей антиреволюционной позиции. Монархисты говорили о невозможности существования России без самодержавия, сильной церковной организации. Можно сказать, что для сторонников самодержавия некоторые идей Леонтьева были так же важны, как в своё время была важна концепция «православие, самодержавие, народность» графа Уварова. Однако несомненно и то, что излишне пессимистическая точка зрения этого философа на всеобщий процесс развития мира не была приемлемой для монархистов. Но всё же влияние Леонтьева на идеологию правых партий прослеживается.
Вообще интеллигенция довольно бурно обсуждала всё, что происходило в области философии и, конечно, религиозной философии в том числе. Взгляды на эту область философии были также весьма разнообразны: от полного неприятия и осуждения их, особенно это заметно в кругах наиболее революционно настроенной интеллигенции и сторонников марксизма; до достаточно лояльного отношения со стороны более консервативных лиц. Но, если быть объективной, то противников у религиозных философов было значительно больше, нежели сторонников, и соответственно влияние их сказывалось в формировании полемики между ними и их противниками в многочисленных статьях и других работах.
Философия Н. А. Бердяева, особенно его статьи для сборника «Вехи» определили настроение интеллигенции после того, как произошла революция 1917 года. Образованные люди, те, что по большей части и оформили идеологию революционного движения, те, что подтолкнули рабочих к выступлению, те, кто стремились к освобождению трудового народа и ликвидации самодержавия оказались либо уничтожены этим самым народом, либо вынуждены эмигрировать из страны. Обо всём этом было сказано в сборнике статей «Вехи».
Влияние Д.С. Мережковского на литературу начала XX века несомненно. Помимо философских работ этот человек занимался поэзией, прозой, литературоведческими исследованиями. Как поэт он стал одним из основателей такого течения, как символизм. Как литературовед он написал сравнительное исследование творчества Л. Толстого и Ф.Достоевского («Лев Толстой и Достоевский»), исследование основных литературных течений конца XIX века («О причинах упадка и новых течениях современной русской литературы») и другие работы.
И, естественно, несомненен вклад этих людей в русскую и мировую философию. Некоторые из выдвинутых ими идей получили своё развитие и продолжали обсуждаться в течение всего XX века, впрочем, они актуальны до сих пор (например, софиология и метафизика всеединства В. С. Соловьёва, философские построения Н. А. Бердяева в сфере морали).
Главным же значением религиозной философии, на мой взгляд, было то, что происходило переосмысление основных догматов православного христианства и постановка таких вопросов как пути его развития в сложившихся условиях, значение религиозного мировоззрения в России и влияние его на судьбу России в целом.
Таким образом, я считаю вполне правомерным говорить о если не значительном, то, по крайней мере, заметном, влиянии русских религиозных философов на общественную жизнь России начала XX века, вопреки устоявшемуся мнению о том, что православие и всё, что с ним связанно имело в это время в российском обществе довольно слабое влияние.
В заключении же мне хотелось бы обратится к самому образу религиозного философа начала века. Это уже совсем иной тип религиозности, нежели существовавшие ранее образы аскетичных старцев, удаляющихся в пустынь, или более поздний образ учёного священника, занимающегося теологическими изысканиями. Новое время формирует и новый образ религиозного теоретика. Большинство религиозных философов конца представляют собой вполне светских людей, получивших университетское образование, имеющих семьи, работающих по специальности в государственных учреждениях, или занимающихся литературной деятельностью. Этих людей отличала также активная гражданская позиция. Соответственно, занятие философией не было для них основным, а только, в некотором образе, «делом души». При этом в православии они видели не только духовную основу России, но и путь выхода страны из бурных революционных лет в более спокойное и в целом процветающее существование.
Список использованной литературы.
1) Бердяев Н. А. “Русская идея. Судьба России”. / Москва. ЗАО “Сварог”. 1997 г.
2) “Большой энциклопедический словарь” в 2-х томах. Под ред. А. М. Прохорова. / Москва. “Советская энциклопедия”. 1991 г. Т. 1 – 2.
3) Гулыга А. “Русская идея и её творцы”./ Москва. “Соратник”. 1995 г.
4) Зеньковский В. В. “История русской философии” в 2-х томах. / Ростов–на–Дону. “Феникс”. 1999 г. Т. 1 – 2.
5) “История России. XX век”. Под ред. А. Н. Сахарова. / Москва. “АСТ”. 1997 г.
6) Мережковский Д. “Иисус Неизвестный”/ Москва. “Республика”. 1996 г.
7) “Новейший философский словарь”. Гл. ред. А. А. Грицанов. / Минск. Издательство В. М. Скакун. 1995 г.
8) Соловьёв В. “Русская идея” / Ленинград. “Наука”.1990 г.
Репетиторство
Нужна помощь по изучению какой-либы темы?
Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку
с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.
Лекция 20. ФИЛОСОФИЯ РЕЛИГИИ
1. Определение религии. Происхождение религии.
2. Сущность и признаки религии.
3. Структура религии.
4. Функции религии.
5. Религия в системе духовной культуры.
Основная литература
Философия: Учебник для вузов / Под ред. проф. В.Н.Лавриненко, проф. В.П.Ратникова. – М., 2004. С. 534-546.
Хрусталев Ю.М. Общий курс философии. В 2-х т. - М., 2003. Т.2.
Хрусталев Ю.М. Философия. – М., 2004. С. 449-478.
Дополнительная литература
Мень А. История религии: В поисках пути, истины и жизни. –М., 2001. Кн. 1.
Основы религиоведения. Учебник для вузов / Под ред. И.Н. Яблокова. – М., 1998.
Поликарпов В.С. История религий: Лекции и хрестоматия.- М., 1997.
Религия в истории и культуре: Учеб. для студентов вузов / Под ред. М.Г. Писманика.- М., 1998.
Спиркин А.Г. Философия: Учеб. для студентов высш. учеб. заведений. – М., 2001.
Философия: Учеб. пособие для вузов / Отв. ред. В.П. Кохановский. – Ростов н/Д., 2000.
Яблоков И.Н. Религиоведение: учеб. пособие и учеб. сл.-минимум по религиоведению для студентов вузов. –М., 2000.
1. Определение религии. Происхождение религии
Предметом философии религии выступают важнейшие особенности феномена религии, прежде всего, ее сущность и структура, а также место религии в системе духовной жизни общества, отличия религии от иных способов духовного освоения мира. Философия религии является мировоззренческой и методологической основой религиоведения , которое включает в себя также историю религий, социологию и психологию религии, в рамках которых изучаются вопросы возникновения религии, причины ее устойчивости, социальные функции религии, психологические механизмы религиозной веры и др.
Философию религии необходимо отличать от религиозной философии, которая представляет собой совокупность философских концепций, решающих с религиозных позиций основные проблемы философии, начиная с онтологии и гносеологии и заканчивая антропологией и социальной философией.
Слово "религия " латинского происхождения, оно восходит к глаголу religare – связывать, соединять. Имеется в виду связь человека с иномирностью, с другими измерениями бытия. По мнению В.С. Соловьева (1853 – 1900), "религия… есть связь человека и мира с безусловным началом и средоточием всего существующего". Большинство религий исходят из того, что наша эмпирическая действительность не самостоятельна, она носит производный характер, выступает проекцией другой, истинной реальности. Таким образом, религии удваивают мир и указывают человеку на превосходящие его силы, обладающие разумом, волей, собственными законами. Трансцендентный мир трактуется как священный (сакральный), в отношении этой высшей реальности верующие испытывают страх, трепет и восхищение, ей поклоняются, ее почитают, чувствуют зависимость от нее, обязательства перед ней, с нею связывают надежды на высшее счастье и спасение. Такова самая общая характеристика религии.
Тем не менее, до сих пор нет единого определения религии, как и нет одного общего понимания ее сущности. В различных философских концепциях природа религии трактуется по-разному.
Теологические (конфессиональные) интерпретации религии стремятся понять религию «изнутри», на основе соответствующего религиозного опыта, с позиции верующего. Общим для таких объяснений является представление о религии как связи человека с Богом, с Абсолютом, с некоей высшей Силой. Так, например, согласно С.Н. Булгакову (1871–1944), "религия есть опознание Бога и переживание связи с Богом". При этом сверхъестественные силы признаются реально существующими, способными воздействовать на жизнь человека и общества, а человек – способным вступить с ними в общение, добиться их благорасположения.
Философско-социологические концепции религии стремятся дать научное, светское определение религии, опираясь только на известную науке эмпирическую реальность природы, общества и человека. Религия здесь трактуется как одно из общественных явлений, форма духовной культуры, удовлетворяющая потребности людей в некой сакрализации (освящении, ритуализации) каких-то моментов, сторон своей жизни. Например, в марксизме религия определяется как "фантастическое отражение в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, - отражением, в котором земные силы принимают форму внеземных" (Ф. Энгельс).
Биологические и психологические концепции также опираются на науку, однако ищут основу религии в биологических или биопсихических процессах человека. С этой точки зрения, основу религии составляет коренящийся в природе человека «религиозный инстинкт», связанный с переживаниями зависимости и страха, чувствами стыда, благоговения и т.п. Такова, например, психоаналитическая трактовка религии , в которой она выводится из чувства беспомощности человека перед силами природы и определяется как универсальный коллективный невроз, способный облегчить тяжесть существования в сложном и непредсказуемом мире, освободить от чувства страха и неуверенности.
По весьма спорному вопросу о происхождении религии имеются две крайне противоположные позиции. Согласно первой, теистической, утверждается прамонотеизм ,то есть изначальное существование веры в единого Бога-творца. Эта концепция в наиболее полной форме была изложена католическим пастором В. Шмидтом (1868 – 1954). Сторонники второй, атеистической позиции полагают, что в человеческой истории был длительный дорелигиозный период. Однако тщательное изучение как археологических источников, так и современных отсталых племен, показало, что религия возникает на последнем этапе биологической эволюции человека вместе с появлением неандертальца, и на первых порах существует в виде первобытных верований. Их главные формы: магия (представления и практика, исходящие из веры в таинственные силы, которые можно использовать в целях воздействия на людей и явления); фетишизм (основан на представлении о способности определенных предметов после обращения к ним, положительно или отрицательно влиять на человека); анимизм (вера в существование душ и духов); тотемизм (предполагает наличие родственной связи между общностью людей и определенным животным и растением). Из первоначальных верований образуются племенные религии, потом возникают национально-государственные (этнические) и мировые. К числу первых, этнических религий можно отнести иудаизм, индуизм др. К традиционным мировым религиям относятся буддизм, христианство и ислам.
2. Сущность и признаки религии
Важнейшим, центральным признаком религии является вера в сверхъестественное бытие каких-либо существ, вещей или отношений к ним. Еще в XVIII веке Дени Дидро писал: «Чем больше просвещен и развит народ, тем быстрее слабеет и исчезает в нем вера в сверхъестественное». Но что такое сверхъестественное?
Одни исследователи считают, что сверхъестественное – это сверхчувственное, внеприродное, нетелесное, непротяженное, другие придают ему более узкий смысл – особое измерение пространства, «мир обитания духов, душ и божеств». Гипотетичность и расплывчатость понятия сверхъестественного заставила многих исследователей искать сущность религии в чем-то другом.
Второй важный признак религии – это наличие веры, последняя понимается обычно как неполное, недостаточное знание, как принятие за истину чего-то без предварительной проверки и доказательств. Вера – это особое состояние психики, в котором смешаны как рациональные (суждение об истинности той или другой информации), так и эмоциональные (переживание, чувство уверенности) элементы.
Следующим признаком религии является наличие культовых действий, т.е. обрядов и ритуалов, призванных умилостивить сверхъестественные силы, добиться их благорасположения.
Но в религию входят не только идеи и чувства, охватываемые понятием веры, и не только символические действия, охватываемые понятием «культ» , но также и нечто другое: организации людей, нравственные взгляды и т. д. Чтобы охватить определением все элементы, которые есть или могут быть у религии, следует использовать понятие «деятельность». Религию в этом случае можно определить как деятельность, через которую выражается и реализуется вера в сверхъестественное.
3. Структура религии
Структура религии изменялась в ходе истории. В первобытном обществе религия как относительно самостоятельное образование еще не выделялась и не расчленялась. В дальнейшем, становясь более автономной, она все более дифференцировалась и усложнялась. В структуре развитых религий выделяются четыре основных компонента (подсистемы): религиозное сознание, религиозное отношение, религиозную деятельность и религиозные организации.
Религиозному сознанию принадлежит определяющее положение в религии. Религиозное сознание отличается такими особенностями, как ценностная и эмоциональная насыщенность, чувственная наглядность, символичность и диалогичность. Его интегративной силой выступает вера как особое психологическое состояние уверенности в чем-либо при дефиците точной и доказанной информации.
В религиозной деятельности различается внекультовая и культовая стороны. Первая осуществляется в духовной и практической сферах, ее образуют: разработка религиозных идей, сочинение богословских сочинений (духовная сторона) и производство предметов культа, миссионерство, участие в работе "соборов", богословское преподавание (практическая сторона). Важнейшим видом религиозной деятельности является культ (лат. cultus – уход, почитание) – проходящее в форме ритуала взаимодействие со священной реальностью, в котором актуализируются ее символы и события. Культ может быть охарактеризован как "драматизация религиозного мифа". Он служит сплочению верующих, удовлетворению их эстетических потребностей (в этом отношении культ похож на искусство).
Религиозные отношения также делятся на два вида. Первые – это межчеловеческие отношения, т.е. между индивидами, религиозными группами и организациям. Это могут быть отношения солидарности, терпимости, конфликта, конкуренции и даже неприязни. Вторые - отношения к явлениям сакрального мира, к гипостазированным существам (гипостазирование – это придание отвлечённым понятиям, вроде добра, святости, греха, зла, любви и т.п., самостоятельного существования наряду с природными и социальными материальными объектами). Обычно это эмоционально насыщенные чувства почитания, восхищения, поклонения, любви, однако нередко к ним примешивается страх и даже ненависть, если сверхъестественное не оправдывает надежд верующего.
Религиозные организации – это объединения верующих, обладающие иерархией, разделением полномочий и компетенции, собственной системой социального контроля, нормами общения. К основным типам религиозных объединений относят: церковь, секту, деноминацию.
Церковь представляет собой сравнительно широкое объединение, принадлежность к которому определяется, как правило, не свободным выбором индивида, а традицией. В церкви фактически отсутствует постоянно и строго контролируемое членство. В большинстве церквей адепты делятся на духовенство и мирян, что находит отражение в организационной структуре, в строгой централизации управления.
Секта возникает как оппозиционное течение по отношению к тем или иным религиозным направлениям, нередко она является выражением протеста социальных групп, недовольных своим положением. Для сект характерны претензия на исключительность своей роли, доктрины, ценностей, настроения избранничества, харизматическое лидерство, но при этом подчеркивается равенство всех членов секты (священство отсутствует).
Деноминация может развиваться из других типов объединений или складываться изначально в качестве таковой. Для нее типична оппозиционность к церкви и сектам, ослабление замкнутости, изоляции от мира, призывы верующим к участию в делах мира. Деноминации присуща четкая организация, наличие элиты руководителей.
4. Функции религии
Религия выполняет ряд важных социальных функций, делающих ее неотъемлемой стороной жизни общества. К числу основных функций религии относят:
1. Мировоззренческую – религия формирует особую картину мира, отвечает на важнейшие вопросы мироустройства, придает человеческой жизни смысл и цель, дает систему ориентиров, связывающих частное бытие индивида с абсолютным началом.
2. Компенсаторную – религия восполняет ограниченность, беспомощность людей, снимает стресс, дает утешение и надежду, является источником духовного наслаждения, а также смягчает бедствия обездоленных через систему церковной благотворительности.
3. Коммуникативную – обеспечивает общение верующих как между собой, так и с Абсолютом, иными сверхъестественными существами.
4. Регулятивную – через систему норм, ценностей, обычаев осуществляет управление деятельностью и отношениями, сознанием и поведением индивидов, групп, общин, организует социальное время и пространство, соотнося их с явлениями священной реальности.
5. Интегрирующе-дезинтегрирующая – религия в одном отношении объединяет (внутри церкви или секты), а в другом – разъединяет людей (по отношению к другим церквям и сектам, неверующим). С точки зрения Э. Дюркгейма, функция социальной солидарности – важнейшая функция религии.
6. Культуротранслирующая – религия способствует развитию духовной культуры, в частности, письменности, живописи, архитектуры, музыки, сохранению духовного наследия, его передачу от поколения к поколению.
7. Легитимирующее-разлегитимирующая – узаконивает определенные общественные установления, порядки, институты, нормы и образцы поведения как должные и законные, либо, напротив, утверждает неправомерность каких-то из них.
5. Религия в системе духовной культуры
Религия – составная часть духовной культуры, ее необходимый элемент. Многие теологи вообще считают религию базисом духовной культуры, полагают, что культура возникает на основе религии. Отсюда производность слова "культура" от слова "культ", т.е. от религиозной деятельности.
Существует и особое понятие "религиозной культуры ", обозначающее совокупность способов и приемов обеспечения и осуществления бытия человека, которые реализуются в ходе религиозной деятельности и представлены в продуктах, несущих религиозные значения и смыслы. Религиозная культура включает в свою структуру многие элементы, которые являются общими у нее с другими формами духовной культуры. Речь идет о религиозном искусстве, религиозной морали, религиозной философии и др.
Религиозное искусство – это область созидания, восприятия, трансляции художественных ценностей, в которых "живут" религиозные символы. Оно включает в себя религиозные тексты (напр., Библию), религиозную живопись (иконы, фрески), религиозную музыку и архитектуру. Через религиозное искусство религия развивает и укрепляет у верующих художественное восприятие, приобщает их к миру искусства.
Религиозная мораль – это развиваемая и проповедуемая религией система нравственных представлений, норм, понятий, чувств, ценностей, наполняемых конкретным (иудаистским, христианским, исламским и пр.) содержанием. Религия участвует в нравственном развитии людей, пропагандирует идеалы добра, справедливости, способствует гуманизации социальных отношений.
Религию и философию объединяет то, что в этих двух компонентах духовной культуры отсутствуют единые критерии истинности знания, они обращены к иного рода вопросам. Однако к философии возможно применить теоретические критерии. Не факты, а логические аргументы позволяют нам выбирать ту или иную философскую интерпретацию как наиболее убедительную (скажем, материалистическое, идеалистическое или плюралистическое объяснение устройства природы или хода истории общества). Что касается религии, то здесь ни эмпирическое, ни теоретическое доказательства не внесут консенсуса. Обычным путем религиозные утверждения проверить нельзя. В них можно или верить, или нет, или сомневаться (воздерживаться от окончательного вывода). Только религиозный опыт как субъективное переживание некоего откровенияспособен служить основанием для выбора той или иной веры.
Особая тема – тема взаимоотношений науки и религии . Очень долго это были отношения конфронтации, борьбы – вспомним хотя бы инквизиционный процесс над Галилеем. Сегодня постепенно начинается сближение религии и науки, поиск общих точек соприкосновения и взаимодействия. Многие ученые прошлого и настоящего – глубоко религиозные люди, что говорит о совместимости религиозной и научной картин мира. Это подтверждают и открытия в космологии и других науках, показывающие неслучайность появления жизни на Земле, потенциальную возможность существования Высшего Разума, заложившего во Вселенную такие значения фундаментальных констант, которые предопределили ее направленное развитие в сторону усложнения, появления жизни и разума на Земле (антропный принцип).
В целом, религия не просто вид каких-то связей, взаимоотношений и действий людей, а форма общественного и индивидуального сознания, способ духовного освоения мира, вид общественной деятельности, основанный на вере в сверхъестественное или священное, имеющий сложную структуру и выполняющий важные социальные функции.
