Где работает карен даллакян. Уведомления. Больных муковисцидозом пытаются перевести на дженерики. Из-за этого люди мучаются и раньше умирают

Челябинский ветеринар Карен Даллакян рассказал «АиФ - Челябинск» об операции по спасению животных из разорившегося в Томске зверинца и жизни новых подопечных приюта «Спаси меня».

Леопард из шапито и медведица в заложниках

Мария Шумакова, «АиФ-Челябинск»: Карен Вачаганович, Челябинск уже облетела новость о том, что в вашем приюте «Спаси меня» теперь живут питомцы из Томского зверинца. Как они чувствуют себя?

Карен Даллакян: К счастью, все новые постояльцы чувствуют себя хорошо. Пума Атос с ампутированной передней правой лапой любит уральскую курятину. Леопард Агат был в цирке шапито. Характер у него очень своенравный. Его кастрировали, думая, что это улучшит нрав, но в итоге на характер это не повлияло, а наркоз плохо сказался на почках. Так Агат стал инвалидом. У него нарушены обменные процессы, он хронически больной. Недуг проявляется на шерсти и коже. Кроме того, у него большая психологическая травма. Если он видит рядом палку, то, вспоминая прошлое, щетинится и шипит. По всей вероятности, его сильно били дрессировщики. В соседней клетке енот полоскун - жертва фотоживодеров. Его таскали по улицам и предлагали сфотографироваться всем желающим. Из-за плохого питания и частых вспышек фотоаппарата в свои четыре года он ослеп. Его хотели усыплять, потому что он стал агрессивным, но вот теперь он тоже у нас. Вместе с ним приехал лис Тузик - первый питомец Томского зверинца. Ему уже лет 10. Вместе с ними приехала степная лиса-корсак.

Пума Атос страдает различными заболеваниями Фото: АиФ/ Фото Александра Фирсова

- Почему вы решили забрать столько животных? Ведь изначально ехали только за кошками?

Напомню, ситуация была такая - основоположница этого зооцентра скоропостижно скончалась. Ее супруг, не ветеринар и не зоолог, остался с коллекцией животных. Сколько он мог, он тянул. Но встал вопрос денег. Проблемы начались полтора года назад. Вскоре в приюте появились недобрые люди, которые спаивали хозяина и под шумок вывозили все, что можно продать. Дело дошло до того, что животных хотели продавать в бары и рестораны в качестве фишки для привлечения клиентов. Активные волонтеры подняли шум. Чтобы прикрыть доступ злоумышленникам, волонтеры сменили в приюте замки, объявили SOS по всей России. Я не мог пройти мимо, увидев диких кошек. Все знают, что я люблю их. Я сразу сказал о том, что приеду и заберу двух кошек. Шестого марта я приехал туда и увидел ужасающую картину. Там на месте я понял, что нужно спасать не только кошек, но и остальных животных, а также самого директора. У него ничего не осталось в жизни, кроме этих животных. Чтобы рассчитаться с долгами, он продал квартиру. Нашу договоренность с авиакомпанией, что я буду везти двух хищников, конечно, пришлось отменить. В итоге я забрал всех животных, которых нельзя определить в зоопарки и центры, потому что они инвалиды, а значит нуждаются в особом уходе и содержании.

Леопард Агат приехал к Карену после шапито Фото: АиФ/ Фото Александра Фирсова

- А медведица Маша, её вы тоже решили забрать?

Медведицу никто не захотел забирать, потому что долг за аренду помещения 320 тысяч. Маня буквально осталась заложницей у собственников помещения. До 1 апреля был срок, чтобы куда-то определить животное. И вновь была объявлена всероссийская акция по спасению медведицы-заложницы. Мы не были готовы принять такого огромного зверя. Не было ни клетки, ни условий. Те российские центры, что занимаются медведями, были не против принять ее, но транспортировка до Питера и Москвы из Томска в два раза дороже, чем до Челябинска. Было решено привезти медведя к нам. В связи с появлением медведицы, наши животные немного притеснены, но я думаю, что мы приняли правильное решение. Спасти медведя помогали простые люди с разных уголков России. Кто прислал 10 рублей, кто 100, кто 10 тысяч. За две недели нам удалось набрать необходимую сумму и вызволить Машу из плена. Около ста тысяч обошлась перевозка мохнатой красавицы в наш город: кран, услуги грузчиков, клетка, которая в два раза тяжелее, чем само животное. Хочу сказать спасибо челябинцу Александру Бажанову, который вызвался на своей машине перевезти медведицу с Томска в Челябинск. Кроме медведя он привез еще много металла от разобранных клеток, чтобы нам здесь не пришлось собирать металлолом для клетки на челябинских свалках. Удивительно, но нам, живущим в металлургической области, приходится покупать металл для приюта. Каркас клетки для медведицы Маши согласился сделать Шадринский завод металлоконструкций. Клетку сделают в ближайшее время.

Приют в надежде на поддержку

- Сейчас приют объявил о том, что животные ищут себе опекунов, а как обстоят дела с кормами и финансами?

Не скрою, что тяжело. Добавились мордочки, которые любят мясо. Наши финансы уходят также быстро, как вода утекает в большие трещины в пустыне, потому что единственный источник финансов - наша ветеринарная клиника. Прибыль дают платные ветеринарные услуги и услуги крематора. Но с наступлением тепла процедура кремации не пользуется популярностью у населения. Многие предпочитают самостоятельно хоронить питомцев. Это запрещено законодательством, но это факт. Чтобы быть на плаву, нам приходится делать выездные акции с коробочкой для пожертвований. Кроме того, нам помогают хенд-мейд мастера, организовывая мастер-классы для посетителей. С появлением новых питомцев также пришлось сделать платный вход посетителей в приют. Стоимость, впрочем, дешевле, чем в контактном зоопарке. Детский билет 50р, взрослый 200р. Численность приюта сейчас больше 200 голов. Деятельность поставлена так, что мы работаем в режиме скорой помощи. Сейчас прилетают перелетные птицы с зимовки в теплых краях, поэтому мы готовимся к наплыву новых постояльцев. К нам неоднократно звонили горожане, беспокоясь за лебедя, что плавает по Миассу в районе «Ашана». Пока он плавает. Если министерство экологии скажет нам, что мы должны его принять у себя, то мы его заберем. В сезон пикников нередко к нам приносят покалеченных птенцов из леса.

Для животных приют фактически единственная возможность выжить Фото: АиФ/ Фото Александра Фирсова

Есть и проблема хранения продуктов. После зимы две морозильные камеры отказываются работать. Если починить не сможем, придется покупать новые. Основные потребители мясного - это хищники. Их рацион - мясо птицы в любом виде. Еще покупаем обрезь на рынке. Сами выращиваем кур, они дают яйца, которые мы добавляем в корм, для корма хищникам выращиваем еще кроликов и мышей.

Зимой большие траты — дрова и электричество. Еще осталось долга 80 тысяч рублей за электричество, поскольку все теплолюбивые питомцы всю зиму жили в теплых сарайках.

Скажите честно, Карен Вачаганович, вам не страшно? Ведь содержание приюта - это большая ответственность и множество проблем. Опыт Томского зверинца нам не грозит?

После истории с тигренком Жориком, с которой начинался наш приют диких животных, я уже ничего не боюсь. Вокруг много добрых и отзывчивых людей, которые готовы прийти на помощь. Вспомните Жорика. Деньгами на лечение и питание помогли простые горожане. Когда Жорика нужно было определить на дальнейшее житье, я обратился к челябинским депутататам. Нужно было 300 тысяч рублей, но депутаты собрали только 20 тысяч. Остальные деньги перечислили обычные люди, а Владимир Путин помог ускорить решение вопроса, помог деньгами на перевозку. С тех пор я знаю, что у челябинцев очень добрые сердца. Я рад, что живу в городе добрых людей.

Рысь вне закона

И тем не менее, к проблемам бытового толка добавились и проблемы с законом. Расскажите про рысь, которая оказалась вне закона?

Да, вы правы. Кроме коммунальных и чисто бытовых проблем, есть еще и проблемы чиновничьего толка. Чиновники - это люди, которые наняты для работы во благо населения. На деле многие из них видят свою работу в том, чтобы найти изъяны и наложить штраф. Нам с этим, к сожалению, тоже пришлось столкнуться. Мы спасли рысь Марысю. Ситуация была такая - к нам обратилась супруга участкового и говорит: «умоляю, заберите рысь, иначе ее расстреляют». Закон гласит: если дикое животное вышло к людям в населенный пункт, то его нужно сразу застрелить, потому что оно представляет опасность. Это ЧП. Но здесь была немного другая ситуация. Месяц назад, кто-то напал на дворовую собаку, которая была привязана во дворе на цепи. Местные жители заговорили о чупакабре и очень надеялись ее поймать. Хозяин погибшей собаки установил капкан-петлю. В ловушку попала рысь. Он ее замуровал в конуре, зафиксировав за лапу. По вызову приехали МЧС, полиция и охотнадзор. Участковый сказал, что не будет стрелять, потому что животное поймано, заперто и не угрожает людям. Нужно решить, куда его деть. В УВД Еткульского района были рады моему звонку, ведь это наилучший исход для животного. С препаратами для обездвиживания мы прибыли на место. Местный ветеринар помог вскрыть конуру. Мы сделали животному укол снотворного. Я своими руками его вытащил. Лапку спасти не удалось, так как она была повреждена и обморожена. Карантин, лечение. Все как положено. Чтобы легализовать животное в приюте, мы подали запрос в министерство экологии. Но ответ был шокирующий. Чиновники заявили, что хозяин того двора незаконно изъял животное из природы, что он, по сути, он браконьер, а мы взяли животное на ответхранение. Чтобы легализовать животное есть два пути: если оно не подлежит возвращению в дикую природу, то должно быть уничтожено или же второй путь: реализовано через аукцион. Представляете, что значит выставить на продажу дикое животное без задней лапки и большим шрамом на теле. Кому и зачем она нужна - чучело или красивый меховой прикроватный коврик…

Карен считает, что проблемы надо решать на уровне законов Фото: АиФ/ Фото Александра Фирсова

- Что вы намерены делать с рысью?

Вся эта ситуация очень обидна. По логике вещей, охотхозяйство должно знать, какие животные есть в его угодьях. Если у животных есть трудности, то их нужно решать. Много снега, не хватает еды, - животным организуют дополнительную подкормку. Рысь - редкое животное для нашей области, но охота на него разрешена, так как дикие кошки не занесены в Красную книгу. Главный вопрос в том, почему государство не заботится о своем имуществе. Ведь истощенное животное в поисках пищи прошло десятки километров и вышло в населенный пункт. Последний визит рыси в Еткульский район был 20 лет назад. То есть это животное не характерное для данной местности. Второй вопрос в этой ситуации так же закономерен. Я позвонил в Росимущество, которое должно заниматься реализацией госимущества, спрашиваю: «кто мне заплатит за 66 дней нахождения рыси в приюте». На что мне ответили: «а вас, мол, никто не просил ее лечить». То есть эти вопросы не регламентированы современным законодательством: убить или продать. Других путей нет.

У государства нет структур, которые бы заняли эту нишу. Еще вопрос в том, что передать животное без проблем можно государственной организации, а не частной. После случившегося мне стали звонить из других приютов в России с той же проблемой. Получается, что все дикие животные в подобных приютах находятся нелегально. В любое время государство может их изъять и выставить на продажу.

Что касается рыси Марыси, у нее уже есть опекун, который готов вложиться в строительство клетки. Но судьба животного до конца не решена.

Воспитание добра и хаски-фитнес

Есть такое мнение, что дешевле и гуманнее усыпить больных животных, чем тратиться на лечение и продлевать жизнь?

Животные становятся инвалидами чаще всего по вине человека. Вопрос о том, что этих животных проще усыпить, возникает только у взрослых. Ни один ребенок, глядя на животное-инвалида, никогда не задал мне подобного вопроса. Просто сейчас выросло поколение девяностых, когда в погоде за деньгами, наживой и ваучерами люди забыли о воспитании своих детей. Мы стали потребительски относиться к друг другу, забыв, что значит по-людски. Мы можем сдать в дом престарелых своих стариков и бросить младенца на улице, легко избавиться от надоевшей собаки. Мы забыли, что значит ответственность. Но все эти качества мы можем воспитать в своих детях.

Медведице Мане скоро сделают клетку Фото: АиФ/ Фото Александра Фирсова

Знаю, что бережливое отношение к природе вы воспитываете не только в школьниках, но и в детдомовцах, и в студентах?

В этом мы видим одну из миссий нашего приюта. К нам приходят воспитанники соседнего с нами приюта для детей, ожидающих распределения в детский дом. Они помогают ухаживать за животными. Мальчишки любят выгуливать наших хаски и маламута, занимаясь с ними современным хаски-фитнесом.

Студенты биологического факультета ЧелГУ часто пишут научные работы про наших постояльцев. Летом на практику приезжают студенты ветеринарного университета из Троицка. У нас они могут поучаствовать в реальных операциях, научиться действительно спасать жизни животных, ориентироваться в диагнозах, научиться принимать единственно верное решение, которое важно для каждого медика.

Мы ждем в гости всех желающих. Часто спрашивают, что можно принести с собой. Поверьте, наши питомцы рады всему: енот любит бананы и яблоки, медведица - ягоды, варенье и сгущенку. Никто не откажется от каши из круп. Можно приносить даже старую крупу с червячками. Она не пригодна для употребления человеком, а животные всему будут рады. Даже мучные черви - это дополнительный протеин для них. Приходите все - всегда ждем всегда рады.

Жена знаменитого ветеринара Карена Даллакяна – еще один гость . Алвина Даллакян считает себя очень счастливой, потому что у нее большая дружная семья: добрый и талантливый муж, послушные сыновья и заботливый свекор. К тому же старший сын Вачаган недавно женился, и в семье Даллакянов появились две дочери – сноха Гоар и внучка Рузанна. Алвина никогда не устраивает сцен своему мужу, если он поздно вернулся домой. «Что же делать? – говорит она. – Работа у Карена такая. Я не могу ему помочь, но всегда и во всем готова его поддержать».

В то время как Алвина накрывает стол, варит вкусный кофе по-армянски, Карен знакомит нас с большой семьей – отцом Вачаганом, который после смерти жены живет в семье Карена и Алвины, с сыновьями Вачаганом и Давидом, невесткой Гоар и любимицей семьи – внучкой Рузанной (имя ей дали в честь матери Карена).

Карен: Наша Рузи – бабушкино счастье.

Алвина: Много лет в моем доме были одни мужчины, и я мечтала о внучке. Господь услышал меня и сразу подарил двух дочек – невестку и внучку.

Алвина Даллакян всегда мечтала о внучке

– Расскажите о том, как вы познакомились с Кареном и сколько лет уже вместе...

Алвина: Мы поженились в Ереване в 1991 году. Моя мама и моя свекровь Рузанна (царство ей небесное) были близкими подругами. Карена я почти не знала, он в то время учился в институте, в Вологде. Как-то Карен приехал на каникулы, и вся его семья пришла к нам в гости. Мы очень любили Даллакянов. И Карен мне тоже понравился.

Карен: Так понравился, что она сказала: «Какой черный, прямо как негр». Алвина не подозревала, что у наших мам возник план нас поженить.

Семья Даллакянов всегда встречается за ужином

– Но вы-то знали, что идете на смотрины невесты?

Карен: Конечно! И с первой минуты одобрил мамино решение. Сказал: «Берем».

– Алвина, вы не были против?

Алвина: Нет, и никогда не пожалела, что согласилась стать его женой. Я благодарна Карену, что он меня выбрал. Мы очень дружно живем.

Карен: А мои родственники больше Алвину любят, чем меня.

Алвина: И я их тоже очень люблю.

– Свадьба была в Ереване?

Карен: У нас не было свадьбы. Только фотосессия, Алвина взяла напрокат фату и платье, и мы сфотографировались.

Свадьбы у Даллакянов не было, только – фотосессия

– Почему не было свадьбы?

Карен: Время было трудное – люди работу теряли, есть было нечего. Мы сносно жили. Однажды соседка пришла: «У вас мясом пахнет»? Я говорю: «Кашу собаке варю». «Хотела бы я быть вашей собакой», – сказала она. Все было по талонам. Света не было, тепла. Я приобрел буржуйку, покупал дрова и топил каждый вечер, а соседи приходили с кирпичами, нагревали их на буржуйке и клали в постель, чтобы спать было теплее. Многие реально голодали. Как в такое время пир устраивать?! Неэтично и неправильно.

Алвина: Когда мы приехали в Челябинск, меня утешало лишь то, что дома есть тепло и горячая вода – можно было сына купать каждый день.

– Трудно было привыкнуть к Челябинску?

Алвина: Очень. Я всего боялась, но при этом была такой наивной девочкой – приходили к Карену люди с больными собаками, кошками, и я их впускала в квартиру. Даже когда Карена дома не было. Сидели, ждали, когда он придет. Я их угощала чаем. Сейчас думаю, что я бесстрашная была, ведь в то время люди железные двери ставили, а я всем открывала. В Ереване мы никогда двери на замок не закрывали. И соседи тоже. Другой менталитет у людей был. Сейчас тоже не все просто и в Ереване, люди меняются.

– Вы выросли в большой семье?

Алвина: Нас три сестры и брат, я – самая младшая. И первые годы в Челябинске я очень скучала по ним, по маме, потому что впервые уехала от родителей так далеко. Звонила маме и говорила: «Представляешь, я кофе пью одна!» У нас кофе всегда пили вместе с соседями, друзьями, родными. А здесь я никого не знала, некого было пригласить.

Карен: Собак и кошек она тоже боялась, я ее перевоспитывал.

Рузи – самый обожаемый член семьи Даллакянов

– А потом появились тигры, леопарды, рыси и крокодилы.

Карен: Да. Но первой была моя собака – боксер. Когда я уехал в Челябинск, то передал его на воспитание теще. Собака умудрилась сбежать, и вся семья целый день искала ее по всему Еревану. Ругали зятя, но нашли.

Алвина: Но я ничего не имела против профессии Карена. Помочь ему я не могла, потому что не ветеринар, но и карьере его не мешала. Всегда мы его поддерживали, во всех проектах и начинаниях.

Карен: Сначала мы жили на ЧМЗ, снимали там квартиру. И вот одна владелица собаки расплатилась со мной за лечение четырьмя щенками водолаза. Мы этих щенков вырастили и продали. Потом в нашей семье жила догиня. Вачаган тогда был маленький, сидел как-то за столом и болтал ногами. А под столом лежала собака. Вачаган больно ударился о ножку стола, но подумал, что его собака укусила. Он бросился на собаку, и укусил ее в шею! Собака так напугалась, что забилась под кровать, еле вытащили. Прихожу домой, жена плачет, волосы собаки изо рта сына достает. Спрашивает: «Что же теперь будет»? – «Ничего не будет», – говорю.

Старший сын Вачаган женился и в семье появилось две дочки – Гоар и Рузи

– Алвина, вы никогда не настаивали – вернуться в Армению, в Ереван?

Алвина: Нет, куда Карен, туда и я. Почему я должна капризничать, если у него здесь есть работа и все получается? Я вообще никогда не устраиваю сцен: «Почему поздно пришел?». Знаю, что работа у него такая – бывает, что и оперирует по ночам, и в командировки часто уезжает. Это нормально. К тому же он очень любит свою профессию. И люди ему благодарны. Когда его благодарят или что-то пишут о нем, рассказывают в телепередачах, меня гордость распирает. До слез приятно, что у меня такой талантливый муж.

– Когда появились тигры и леопарды, которых он спасал, вам страшно не было?

Алвина: Конечно, было страшно. И я ему всегда говорила: «Помни о детях, ты – не один»! Но при этом была уверена, что животные его не обидят, они чувствуют, что он добрый, что он им помогает. Мне кажется, у зверей особое чутье на доброту и жестокость.

Алвина считает свекра своим главным помощником

– Одни мужчины в доме, они вам помогали?

Алвина: Не было такого, чтобы Карен мне не помогал, когда сыновья были маленькие. Больше помогать было некому. Сыновей он сразу стал приучать: «Убирайте за собой». И дедушка – свекор мой – мне всегда помогает. Когда мы с подругами собираемся у меня кофе попить после работы, а потом сидим, разговариваем, дедушка наш начинает посуду мыть. Мы уже 25 лет вместе живем, свекор мне как папа родной. Очень его уважаю. И все мои подруги знают, что он у меня первый помощник.

Карен: Мы сразу решили: пока дети маленькие, Алвина работать не будет. И она занималась домом, детьми. А когда мальчишки стали самостоятельными, она вдруг сказала: «Не могу больше сидеть дома, хочу работать».

Отец Карена – Вачаган – давно живет в семье сына

– Работаете не по специальности?

Алвина: Нет, конечно, в Ереване я окончила политехнический техникум по специальности химик-технолог. Но работать не пришлось, потому что сразу замуж вышла, потом сын родился, потом мы в Челябинск приехали. Считаю, женщина, в первую очередь нужна своим домашним.

– Трудно ли было растить двух мальчишек в довольно неспокойное время, к тому же муж был постоянно занят работой?

Алвина: Непросто. И наркоманы были среди подростков, и пьянство. Но я воспитывала детей, как меня воспитывали – в уважении к старшим, к родителям, к учителям. Они же видят, с каким почтением мы с Кареном относимся к дедушке, так и они относятся к нам. Конечно, Карен всегда очень занят, но слово отца, даже взгляд его для детей – закон. Только здесь, в Челябинске, я услышала слово «ремень». Никогда меня не воспитывали наказанием, и мы своих детей не наказывали. Дети знали: папе будет неприятно, если они что-то натворят, и этого было достаточно.

Карен: Да, время сложное, и окружение было не самое спокойное. Многие одноклассники наших детей спились, скололись. Но нас бог миловал.

Алвина: Часто слышу, что школа должна воспитывать. По-моему, это глупость. Воспитывать должна семья! Надо, чтобы из семьи ребенок уже воспитанным в школу пошел. Учителя нашу семью уважали. И я сегодня, встречаясь с ними, не прячу глаза. Мне нечего стыдиться. Я мальчикам всегда говорила: «Мне не нужно, чтобы вы были круглыми отличниками – кому-то естественные науки даются лучше, кому-то гуманитарные. Но мне будет стыдно, если вы принесете плохую оценку за поведение».

Младший сын Давид хочет стать учителем

– Ваши сыновья не пошли по стопам Карена, потому что вы были против?

Давид: Просто я не силен в биологии и химии, это не мое. Я учусь в педагогическом, мне нравится. Хочу стать учителем.

Вачаган: Я, конечно, не ветеринар, но помогаю отцу в фонде «Спаси меня». Почти завхоз. В клетки не вхожу, но во время операции могу помочь – подержать животное. В обморок не падаю.

Алвина: Мне кажется, что врач, ветеринар – это призвание. Человек должен сильно любить такую профессию, чтобы польза от него была.

Карен: Они не смогли бы работать ветеринарами, очень впечатлительные. Такие доктора быстро сгорают. Врач должен отстраниться и точно сделать свое дело. У нас был такой случай: приезжаю на работу, там все рыдают. Бабушка принесла больную кошку усыплять и всех своими слезами завела. Мне хватило три минуты, чтобы всех успокоить, убедить бабушку, что иного выхода нет, что животное уже умирает, и поставить укол. На первом месте – дело, эмоции – в сторону. Иначе ошибок наделаешь.

Карен Даллакян считает, что в семье главное – мир и взаимопонимание

– И в семье вы тоже обходитесь без горячих эмоций?

Карен: В семье главное – мир и взаимопонимание. Здесь делить нечего: муж добытчик, жена – хранительница очага. Наши предки подчинялись этим законам природы и правильно делали. Это заложено даже в человеческой психике. Но мы с некоторых пор презираем данное нам природой, ничего хорошего из этого не выходит. Отсюда многие проблемы.

Алвина: А я вообще человек спокойный. Не люблю скандалить и даже повторять что-то дважды не люблю. Сказала один раз и все. Моя золовка – очень эмоциональная женщина – всегда мне говорит: «Как я завидую твоему характеру, и тому, что слово твое – золото».

– Как относитесь к тому, что Карен постоянно взваливает на свои плечи новые и новые дела – создал приют для животных, стал депутатом, все время кого-то спасает, борется за справедливость?

Алвина: Он в свою маму – она всегда была очень справедливой, мы ее очень любили. Мне непросто, потому что сама я – человек неконфликтный. И его стараюсь от этого уберечь. Но Карен другой, что с этим поделать? С другой стороны, я понимаю, что жизнь сложна, и мы не можем всем нравиться. Кто-то хвалит Карена, кто-то его не любит.

– У вас очень красивый, но при этом скромный дом, вернее, квартира.

Алвина: Не в роскоши счастье. Главное, чтобы здоровы все были. Зачем все эти дворцы, роскошные автомобили? Никогда это не было мне интересно. Деньги приходят и уходят. И никому они, как мне кажется, особого счастья не принесли. Напротив, и ссорятся из-за денег, и преступления совершают. Для меня же главное – мир в семье, покой в душе. Мы сегодня собрались все вместе не для того, чтобы вам показать, какие мы дружные. Это наша традиция – собираться вместе за ужином. И я считаю, надо быть благодарными за то, что имеем. Можно прожить скромно, но в любви, с душой, с радостью. Я – счастливая, потому что у меня хорошая семья. И поэтому я самая богатая.

Карен: Наши соседи это знают, и могу сказать, они нас уважают. Мы и с соседями очень дружны.

Самый счастливый Новый год

– Часто бываете в Армении?

Карен: Хотелось бы почаще, но сейчас это очень дорого. Скоро у тещи юбилей будет, надо готовиться.

– Считаете, что ваш дом теперь здесь?

Алвина: Я люблю Копейск. Эта земля уже стала второй родиной, хотя я по-прежнему очень люблю Армению. Но сейчас проживу две недели у мамы и все – домой хочу. Карен предлагал перебраться в Челябинск, поближе к своей клинике, но я не хочу в большой город. И сыновьям в Копейске нравится. Все удивляются, что мы живем в маленьком городе, что у нас нет элитного дома. Но мы внимания не обращаем, это даже смешно.

Иногда и отдохнуть получается всей семьей

– Как вы отдыхаете? Может быть, путешествуете вместе?

Карен: Муж от жены должен отдельно отдыхать. Она никуда не хочет ехать, только к маме в Ереван.

Алвина: Мне дома хорошо, дети рядом. Я не страстная путешественница. Может быть, мне пора меняться? Да у Карена и отпусков-то не бывает. Даже выходных у него нет. Говорить с ним по этому поводу бесполезно. Остается только принять.

Сотни спасённых жизней братьев наших меньших (хотя иногда и весьма крупных) - это лишь одна часть истории. Другая, и, возможно, главная, состоит в том, что Даллакян, занимаясь проблемами животных, напоминает людям об их человеческой сути.

Крыло попугайчика

- Карен, как вы нашли свою профессию?

Я родился и вырос в Ереване. В нашей квартире жил волнистый попугайчик. Однажды он сломал крыло, никого дома не было, а я испугался и решил его вылечить. Мне тогда было семь лет. Я отнёс попугая в ванную комнату и синей изолентой аккуратно замотал крыло. Безумно боялся, что придут родители и будут ругаться. Но когда мама вернулась с работы, то похвалила меня, сказала, что всё сделал правильно. Это уже сейчас я понимаю, что наложил ему своеобразную шину.

Мои родители мечтали, чтобы я стал врачом скорой помощи. После окончания школы, в 1987 году я уехал тогда ещё в Ленинград, чтоб поступить в медицинский институт, но по формальной причине мои документы не приняли, и я стал студентом ветеринарного факультета Вологодского молочного института. Моя мама немного расстроилась, что я не попал в медицинский, а я был счастлив: моя подспудная мечта стать ветеринаром реализовалась. Кстати, тот попугайчик долго потом жил у нас, крыло заросло благодаря моей «шине».

- А как возник фонд «Спаси меня», с которого началась ваша общественная деятельность?

По окончании института я приехал в Челябинск, к отцу, который работал металлургом. Сначала работал, что называется, на хозяина. Затем в скорой ветслужбе. Получив лицензию, открыл свою частную практику. А фонд появился в 1998 году. Я подрабатывал в клубе любителей кошек. Бывало лечил животных бесплатно, поскольку у малоимущих владельцев зачастую не было денег. И однажды мне подсказали, что можно организовать фонд помощи животным, который имеет право собирать пожертвования.

Первое, что мы сделали, - устроили выставку стерилизованных котов и кошек. Показали, какими они могут (и должны!) быть, - красивыми, ухоженными.

Урок Олимпиады-80

- Кстати, вы согласны с тем, что всех собак и кошек нужно стерилизовать?

Тех, что живут в домах, возможно. Тех, что на улице, - нет. Массовая стерилизация - путь к катастрофе. Так мы рискуем потерять популяцию. Природа не терпит пустоты, на место этих животных придут другие. В канун Олимпиады-80 Москву вычистили от бездомных собак и кошек. В результате развелись крысы, а некоторые округа Москвы до сих пор неблагоприятны по бешенству из-за нашествия лис. Кстати, случаи бешенства уже в этом году были зафиксированы в Челябинске. Это уже страшно…

- Как так получилось?

Собаки - санитары города, пограничники. Они предотвращают попадание в город диких животных, переносчиков опасных заболеваний типа бешенства. В древних городах, вроде Самарканда или Еревана, в пригородах живут истинно безнадзорные животные. Это очень старые популяции, которые на генетическом уровне усвоили субординацию: где человек - там нас нет.

- А что делать со случаями, когда собаки нападают на людей?

Обычная собачка, которая родилась на улице, никогда на человека не нападет. А собака, которую человек выбросил, предал - опасна. Такие животные человека уже не боятся…

Нет бездомных собак

- Что, по-вашему, является главной проблемой в сфере взаимоотношений человека и животных у нас в стране?

В России сегодня нет социальных ветеринарных услуг. Они все платные. Это обстоятельство и отсутствие культуры у людей приводит к тому, что животные размножаются, а потом оказываются на улице, пополняя ряды безнадзорных кошек и собак. Вторая проблема - бесконтрольная продажа животных. Тут букет последствий, включая распространение инфекций. Но главное - это порождает безобразное отношение к животным как к источнику дохода.

- А как должны сосуществовать люди и животные в городе?

Нет бездомных собак. Есть безнадзорные. Если они живут в городе - это их дом. Город должен упорядочить правила содержания собак. На любой стройке, рынке, стоянке есть полубезнадзорные животные. Они получают еду, бесконтрольно размножаются, кусают людей, выбегают на проезжую часть, ночью гавкают. Поэтому первое - нужна регистрация всех животных, включая чипирование, паспортизацию, какие-то опознавательные знаки. Второе - отлов. И очень важно - приют временного содержания, который у нас отсутствует. Далее - карантин, как минимум, три недели, чтобы ветеринар мог поставить диагноз, выявить носителей особо опасных инфекций и агрессивных особей. После этого комиссия должна принимать решение об усыплении. А если животные здоровые, сообщить в зоозащитные организации, которые могут их забрать, найти хозяина или вернуть, если он есть.

Дикие, но симпатичные

С недавних пор при вашем фонде «Спаси меня» появился приют диких животных. Сколько в нем сегодня «постояльцев»?

Вместе с домашними - около 120. У них разные судьбы, подчас очень драматические, многие пострадали от рук человека. География - весь Урал. Не так давно случилась беда - разорился зоопарк в Томске. Пришлось животных и птиц буквально эвакуировать. Это лиса, енот, лиса, леопард, медведь, пума, чайки, орел. Мы первые в стране согласились помочь…

- Теперь у вас фактически зоопарк !

Правильно сказать - зоологическая коллекция. Но я здесь оставляю только животных-инвалидов, которые без ветпомощи жить не могут. Надеюсь, что здоровые в скором времени найдут свой новый дом в строящемся парке доисторических времён на курорте «Солнечная долина».

- Знаю, что люди чуть ли не каждую неделю приносят к вам диких животных, которым требуется помощь…

По этой причине мы и не делали официального открытия. Наши возможности всё-таки ограничены. Газ нам пока не провели, хотя обещали. Зимой на отопление электричеством помещений, где содержатся животные, приходится тратить огромные деньги. Компенсировать издержки мог бы наш крематорий для животных, единственный в Челябинске. По санитарным правилам, утилизировать биоотходы можно только через сжигание. Хоронить трупы животных категорически нельзя, к тому же у нас нет специальных кладбищ. Сегодня обнаруживая захоронения животных, прокуратура выносит предписание убрать его. А как и куда? Мы готовы бесплатно сжигать трупы животных, но дайте нам хотя бы какие-то субсидии! Увы, мы пока здесь не видим партнёра в лице государства.

Жорик и Марыся

- Карен, а чем вы гордитесь больше всего?

Достижений много: выпущенные на волю орёл, львица, волки, спасённые лисы. Но история с тигрёнком Жориком — это настоящая победа. Именно она сподвигла нас создать приют для диких животных и птиц…

- Кстати, как у Жорика дела?

Он жив-здоров, сотрудники хабаровского центра реабилитации диких животных «Утёс», который приютил Жорика, разве что не молятся на него. К слову, хорошая новость: центр переходит под опеку государства.

Но у нас ведь теперь есть ещё одна героиня. Наша звезда рысь Марыся, которая, кажется, сможет изменить законодательство.

- Эта та самая, которую едва не расстреляли зимой в Еткульском районе?

Да, она попала в петлю на территории частного владения, куда залезла в поисках пищи. Чудом осталась жива, но лапу пришлось ампутировать. А вот что делать дальше - было неясно. Обратно в дикую природу ей путь заказан, потому что инвалид. По закону, животное у нас должны были изъять и выставить на аукцион. Если не продаётся - его уничтожают. Это возмутило меня. Я написал обращение к главе Минприроды С. Е. Донскому и в Роскомимущество. Выяснилось, что безвозмездно отдавать животное имеют право только муниципальным организациям. НКО не считается партнёром государства, хотя мы по сути выполняем функции нашего минэкологии - спасаем животных. И вот последнее сообщение Роскомимущества - с примером из Челябинска просят спецпредставителя Президента РФ по вопросам экологии С. Б. Иванова внести изменения в законодательство, чтобы, во-первых, НКО считались партнёром государства, во-вторых, ужесточить правила аукциона, по которому сегодня любой желающий может купить на нём рысь и сделать из неё чучело. Думаю, примером Марыси мы спасли много диких животных от усыпления.

Избавиться от клейма

- Традиционный вопрос для участников нашего проекта. Какие у Южного Урала есть нераскрытые резервы?

Область у нас уникальная, она расположена в трёх природно-климатических зонах. Это можно использовать для развития экотуризма. Но ландшафты без животных не интересны. Я вспоминаю одну свою поездку. Граница Германии и Чехии. Мы стоим на трассе и смотрим на стадо пятнистых оленей. И фазанов, гуляющих как голуби. Ни у кого не возникает мысли стрелять: они под охраной государства. Животные в естественной среде, это можно сделать в любом месте. У нас есть кабаны, косули, в Саткинском районе успешно прошла адаптация пятнистых оленей. На мой взгляд, зоопарков не должно быть, должны быть национальные парки, как, например, Сафари-парк «Тайган» в Крыму.

- А каким бы вам хотелось видеть Челябинск в будущем?

Очень хочу, чтобы Челябинск стал добрее. Доброты нам не хватает больше всего. Пресловутая челябинская суровость - это клеймо, от которого нужно избавляться…

Айвар Валеев, фото Алексея Гольянова

Карен Даллакян, президент фонда зоозащиты «Спаси меня», - человек, известный далеко за пределами нашего региона. Он мог бы давно уехать в Москву или как минимум в Челябинск, но в течение многих лет остается нашим земляком, копейчанином.

Мы спросили у главного Айболита Южного Урала, чем дорог ему краснознаменный город, а заодно побеседовали о специфике профессии ветеринара.

- Карен Вачаганович, не собираетесь перебраться в Челябинск, поближе к работе?

- Я по-прежнему остаюсь копейчанином, живу в доме на улице Гольца и переезжать в обозримом будущем не планирую.

У нас чудесный город, который по многим показателям лучше, чем мегаполис. Мой старший сын в первом классе учился в одной из челябинских школ, а затем, после переезда, я перевел его в копейскую школу № 42. Разница в обу-чении и воспитании в этих двух образовательных учреждениях была колоссальной, что сказалось на дальнейшей жизни выпускников. Многие из челябинских одноклассников сына сидят в тюрьме или стали наркоманами. У выпускников 42-й жизнь складывается куда более успешно. Эти ребята социально благополучны, не имеют вредных привычек, без проблем получили хорошее профессиональное образование, построили свои семьи. За это, я считаю, в значительной степени нужно благодарить копейских педагогов.

Еще Копейск мне нравится своими традициями добрососедства. В нашем доме все друг друга знают, с удовольствием здороваются, пожилые люди на энтузиазме следят за общественным порядком.

Однажды к сыновьям пришла большая компания друзей. Так одна из соседок разрешила войти в подъезд только двоим ребятам, а всем остальным велела ждать на улице, чтобы они своим гомоном не беспокоили других соседей. Мы с женой Альвиной - оба работающие, занятые люди, но наши парни благодаря соседям ежечасно оставались под присмотром.

- Мне кажется, что добрососедские отношения сохраняются только в старых районах Копейска. В новостройках же люди могут жить годами бок о бок и даже не здороваться…

- И это очень печально! В новостройках живет, как правило, молодежь - повзрослевшие дети 90-х, наше «потерянное поколение». Большинству из них не хватило родительского тепла и элементарного воспитания: папы и мамы были заняты зарабатыванием денег - в трудное время надо было как-то выживать. Этих детей воспитал телевизор. А вы наверняка помните те ужасные, наполненные агрессией и психологией «рыночных отношений» фильмы и передачи, которые показывали два десятилетия назад.

Очень хочется, чтобы в наше общество вернулось доверительное отношение друг к другу, чтобы мы научились друг друга уважать. У нас пока еще есть пример правильного взаимодействия в социуме - его подают люди преклонного возраста, многоуважаемые пенсионеры. Пора учиться доброте, пока старшее поколение еще не ушло.

- А каким было ваше детство? Вам хватало родительской любви и внимания?

- Я вспоминаю свои детские годы, прошедшие в Ереване, с большим теплом. Мой папа, Вачаган Хачатурович, был рабочим, мама, Рузанна Агвановна (к сожалению, ее уже нет с нами), трудилась биологом. Любовь к живым существам я унаследовал именно от нее.

Мы много времени проводили вместе, мои родители всегда были для меня лучшими друзьями и примером для подражания.

- Мама хотела, чтобы вы стали ветеринаром?

- Она мечтала о том, что я буду лечить людей, тогда как мне всегда хотелось лечить животных. По большому счету, сбылись оба этих желания: ветеринарный врач оказывает помощь и питомцу, и его хозяину. Видели бы вы, в каком психологическом состоянии пребывают некоторые владельцы заболевших или получивших травму кошек и собак! Мы обязательно успокаиваем людей, помогаем им прийти в себя - проводим своеобразную психотерапию.

- В каком возрасте был сделан выбор профессии?

- Тоже в детстве. У моей мамы имелась так называемая «проходка» в ереванский зоопарк - пропуск, дающий право бесплатного посещения, благодаря чему я все свое свободное время проводил у вольеров с животными.

Официальное открытие сезона приходилось на 1 мая. Так у нас даже семейная традиция была - сразу после демонстрации идти в зоопарк. У входа на его территорию стоял человек, у которого в руках была шляпа со свернутыми в трубочку предсказаниями, а на плече сидел дрессированный попугайчик, умеющий доставать эти «волшебные» бумажечки. Папа всегда покупал предсказания на всю семью - они неизменно оказывались добрыми и просто не могли не сбыться.

- Карен, вам, ребенку с добрым сердцем, не жалко было сидящих в клетках животных?

- Тогда об этом как-то не думалось… Для моего поколения обитатели зоопарка были дивом дивным, чудом чудным: где еще мы могли увидеть живого слона или тигра? Это сейчас дети могут включить канал «Моя планета» или «Энимал планет» и посмотреть познавательные передачи про жизнь джунглей или саванны, а у нас такой возможности не было. Недоставало и иллюстрированных книг о фауне.

- А как вы сейчас относитесь к зоопаркам?

- На самом деле это больная тема. У нас в стране очень мало стационарных зоопарков (не берем в расчет передвижные зверинцы, являющиеся тюрьмой на колесах), где бы для животных была создана комфортная, приближенная к естественным условиям среда обитания.

В качестве исключения, пожалуй, могу назвать парк «Тайган» в Сочи - побывав там, я полностью изменил свои представления о нашем, челябинском зоопарке, причем не в лучшую сторону. Если содержать львов, то это должен быть прайд: два льва, один из которых будет вожаком, и несколько львиц - тогда животные будут чувствовать себя хорошо и начнут размножаться. У нас же содержится по одной особи каждого пола. Белые медведи, наоборот, - одиночки, они должны жить отдельно. У нас - двое в одном вольере. Обезьян нельзя запирать на зиму в дурно пахнущем помещении, где мало места и изначально неправильно сделана вентиляция - им нужна возможность жить большой семьей и перемещаться, пусть даже в ограниченном пространстве.

Отдельно хочется сказать о кормовой базе. Как можно закупать еду для животных по тендерам, кормить хищников дешевой свининой неизвестного качества! Зверь должен охотиться, а это условие в большинстве зоопарков страны не соблюдается.

Еще в штате «Тайгана» нет ветеринаров, там работают всего двадцать пять человек на три тысячи особей - и животные прекрасно себя чувствуют. В московском зоопарке, значительно меньшем по численности обитателей, только ветврачей десять человек! Зачем их столько? Происходит неправильное расходование средств, и это тоже не лучшим образом сказывается на условиях содержания животных.

- На вашей страничке в «Фейсбуке» указано, что профессиональное образование вы получили в институте города Вологды. Как вы там очутились?

- Изначально я планировал поступить в ленинградский медицинский университет - уговорили родители. Но когда мы приехали в северную столицу, выяснилось, что конкурс в этот вуз необычайно велик, и абитуриентов «валят» еще до экзаменов, на медкомиссии. У меня были проблемы с зубами, поэтому я убедил маму, что в медицинском только потеряю время, и отдал документы в ленинградский ветеринарный институт.

На вступительных испытаниях мне не хватило одного балла, но руководство вуза приняло мудрое решение: ребят, которые были близки к проходной отметке, перенаправили в другие учебные заведения страны. Так я и попал в вологодский молочный институт имени Верещагина.

- Учеба была легкой?

- Я бы так не сказал. Я окончил национальную армянскую школу, поэтому весь первый семестр адаптировался к новой языковой среде. Но главное, у нас были очень строгие и требовательные преподаватели, у которых даже на отметку «удовлетворительно» приходилось много работать. Бутылочка коньячка как средство «задабривания» преподавателя на экзамене была совершенно невозможна, не говоря уж о денежных подношениях. Скидки не предоставлялись никому, даже беременным студенткам. Парня могли выгнать с лекции за то, что он пришел в женском халате.

Тем не менее учился я хорошо - и гордился этим. Красный диплом сорвался из-за одной тройки, по экономике сельского хозяйства. Начиная с третьего курса подрабатывал - и в военной части, и ассистировал нашему профессору в клубе собаководства.

- Когда состоялось ваше «боевое крещение» как ветеринара?

Нас, студентов, отправили на ферму брать кровь у быков, которые содержались в свободном выгуле. Быки оказались нам не рады и зажали нас с преподавателем между собой. В руках у педагога был многоразовый шприц с толстой иглой, и эта игла вошла мне в руку - настолько сильно нас стиснули. Не знаю, отчего я тогда сильнее орал - от боли или от страха.

Второй запоминающийся случай тоже произошел на ферме - мы с одногруппницей пришли туда, чтобы поставить отметки о прохождении практики, а там случился большой пожар. Пришлось участвовать в спасении животных, надышавшихся продуктами горения. Скотина была очень дорогая - молочные коровы, которые были закуплены в Финляндии. На факультет от руководства фермы вскоре пришли благодарности в наш адрес, и однокурсники в течение долгого времени относились к нам как к героям.

- Нужна ли ветеринару жалость? Или это лишнее чувство?

- Нужна любовь к живым созданиям. А жалость для врачей вредна, она быстро приводит к эмоциональному выгоранию. Студенты, которые проходят практику в моей клинике, часто плачут вместе с хозяевами. Так нельзя! Если ты, специалист, будешь рыдать, то не поможешь ни животному, ни его хозяину. Ветеринару нужна закалка и готовность к любой, даже самой неквалифицированной работе - убрать за животным, которое от страха, извините за прямоту, сделало лужицу, подготовить рабочее место для осмотра или операции.

- Вы охотно берете студентов на практику?

- Я с большим удовольствием работаю с молодежью. У меня проходят практику все студенты факультета биологии ЧелГУ - это будущие биологи, зоологи.

Сегодня во всех сферах жизни идет коммерциализация, ярко проявляется индивидуализм, и далеко не все ветклиники соглашаются принять практикантов, поскольку боятся вырастить конкурентов. Мне же хочется помочь вузу подготовить грамотных специалистов, притом не зацикленных на деньгах, потому что я отдаю себе отчет в том, что мы когда-то уступим свое место молодым. Для меня важно, кто будет наследовать этот мир.