Характерные черты периода военной демократии исключить неверное. Понятие «военной демократии», особенности ее организации

Этот термин был впервые введен выдающимся американским учёным - историком и этнографом Льюисом Морганом в работе «Древнее общество», чтобы охарактеризовать древнегреческое общество в переходный период от первобытнообщинного строя к государству, и был принят К. Марксом и Ф. Энгельсом. Маркс считал что то, что греческие писатели называют гомеровской или царской властью, так как основной отличительной её чертой является военное предводительство, можно назвать военной демократией, если к ней присовокупить совет вождей и народное собрание.

Военная демократия, как совершенно правильно, на наш взгляд, полагал и Ф. Энгельс, должна объединять вместе три обязательных элемента - военного вождя, который может быть наделён ещё и судебными полномочиями, но не должен обладать административными, народное собрание и совет вождей. Взгляды Ф. Энгельса близки современным представлениям о демократическом устройстве общества и разделении властей. Это, как мы сейчас сказали бы, три независимые ветви власти, составляющие суть концепции демократии.

Народное собрание, всякий участник которого наряду с этим был и воином, ополченцем, являлся таким же важным и необходимым органом власти, как и совет вождей и, собственно, сам вождь. Независимо от того, какой политической линии придерживалось собрание, было ли оно просто инструментом в руках знати или же, как это не раз бывало, выходило из под контроля власти, - никто (ни военный вождь, ни совет вождей) не имел каких-либо средств насилия или принуждения по отношению к нему, кроме традиций, обычаев, личного авторитета у простого народа.

Таким образом, мы выяснили, что военнаядемократия - этообщественное устройство переходного периода от первобытнообщинного строя к государству.

Можно предположить, что она приходится на тот период истории, когда древняя родовая организация находится ещё в достаточной силе, но, вместе с тем, уже появляется имущественное расслоение, зарождается знать и царская власть, и становится обычным делом превращение в рабов военнопленных.

Вожди ахейских племен, как показано в одном из рассказов Гомера, неоднократно похвалялись и своим богатством, особенно стадами одомашненных животных, и своим происхождением. Они неохотно говорят о народе, а если и говорят, то с презрением, но вот слова Одиссея о том, что он был избран от критян идти к Иллиону с кораблями, и что отказаться было невозможно, так как они были избраны властью народа, говорят о том, что народное собрание имело достаточную силу и власть.

Военная демократия отличается наличием большого разнообразия видов и форм её проявления. В одном случае она находится в определённой зависимости от полисного устройства, как это было в Греции и в некоторых других странах. В ином случае она может возникнуть в условиях кочевого (полностью или частично) образа жизни, как это было у славян или германцев.

Военная демократия была почти у всех народов и являлась последним этапом догосударственной эволюции общества. К ней можно отнести римскую общину периода царей, а также греческие полисы «эпохи Гомера». Если рассматривать это явление с точки зрения археологии, то эпохе военной демократии будет соответствовать период начала использования металлов, что привело к изменениям в экономическом и политическом устройстве обществ.

У восточных славян в восьмом веке и первой половине девятого начало образовываться общественное устройство, которое историки позже назовут термином «военная демократия». Это переходный период от первобытного строя с племенными собраниями, вождями, которые избирались всеми, племенным ополчением к первоначальному государственному образованию с сильной властью центра, объединяющей всех жителей страны, которые уже начинают сильно отличаться по материальному, правовому положению и роли в обществе.

В 8 -- первой половине 9 в. у восточных славян стало складываться общественное устройство, которое историки называют «военной демократией». Это уже не первобытность с ее равенством членов племени, племенными собраниями, вождями, выбранными народом, народными племенными ополчениями, но еще и не государство с его сильной центральной властью, объединяющей всю территорию страны и подчиняющей себе подданных, которые сами резко различаются по политической роли в обществе, по своему материальному, правовому положению. В руках тех, кто руководил племенем, а позднее союзами племен, кто организовывал набеги на ближних и дальних соседей, собиралось все больше богатств. Вожди, которые прежде выбирались благодаря своей мудрости, справедливости, теперь превращаются в племенных князей, в чьих руках концентрируется все управление племенем или союзом племен. Они возвышаются над обществом и благодаря своим богатствам, поддержке военных отрядов, состоящих из сподвижников. Рядом с князем выделяется у восточных славян и воевода, являющийся предводителем племенного войска. Все более значительную роль играет дружина, которая отделяется от племенного ополчения, становится группой воинов, лично преданных князю. Это так называемые «отроки». Эти люди уже не связаны ни с земледелием, ни со скотоводством, ни с торговлей. Их профессия -- война. А поскольку мощь племенных союзов постоянно растет,-- война становится для этих людей постоянным занятием. Их добыча, за которую приходится платить увечьем или даже жизнью, намного превышает результаты труда земледельца, скотовода, охотника. Эти люди становятся в обществе особой привилегированной частью. Обособляется со временем и племенная знать -- главы родов, сильных патриархальных семей. киевский русь христианство

Выделяется и знать, чьим основным качеством является воинская доблесть, мужество. Поэтому вся эта демократия переходного периода к государству приобретает военный характер. Военный дух пронизывает весь строй жизни этого переходного общества. Грубая сила, меч лежат в основе выделения одних и начавшегося принижения других. Но традиции старого строя еще существуют. Действует племенное собрание -- вече. Князья и воеводы еще выбираются народом, но уже просматривается стремление сделать власть наследственной.

Сами выборы со временем превращаются в хорошо организованный спектакль, который ставят сами князья, воеводы, представители знати. В их руках вся организация управления, военная сила, опыт. Сам этот народ перестает быть единым. Основную часть племени составляли «люди» -- «людины». Это определение означает в единственном числе «свободный человек». У восточных славян в таком же смысле использовалось название «смерд», что означало «добрый человек», т. е. зажиточный, свободный. Но среди «людей», «смердов» стали выделяться «вои», которые имели право и обязанность участвовать в войске и в народном собрании -- «вече». Вече в течение долгих лет оставалось верховным органом племенного самоуправления и суда. Степень богатства еще не являлась основным признаком неравенства, оно определялось другими обстоятельствами -- тем, кто играл основную роль в хозяйстве, кто был наиболее сильным, сноровистым, опытным.

В обществе, где преобладал ручной тяжелый труд, такими людьми были мужчины, главы больших патриархальных семей, так называемые «мужи», они среди «людей» стояли на высшей общественной ступеньке. Женщины, дети, другие члены семьи («челядь») подчинялись «мужам». Уже в это время в семье появился слой людей, находившихся в услужении,-- «слуги». На нижних ступенях общества обретались «сироты», «холопы», которые не имели семейных связей, а также совсем бедная часть соседской общины, которых называли «убогими», «скудными», «нищими» людьми. На самом низу социальной лестницы находились «рабы», занимавшиеся принудительным трудом. В их число, как правило, попадали пленные иноплеменники. Но, как отмечали византийские авторы, славяне по истечении определенного срока отпускали их на волю и они оставались жить в составе племени. Таким образом, весь строй племенной жизни периода «военной демократии» был сложным, разветвленным. В нем четко наметились социальные различия

Возникновение государства – это достаточно длительный исторический процесс, который нельзя рассматривать как одномоментный акт. По мысли Ф. Энгельса, между догосударственной организацией и государством есть переходный период, называемый “военной демократией”. В Большом энциклопедическом словаре относительно понятия “военная демократия” сказано так: “термин, введенный в научный оборот для обозначения власти военных вождей при сохранении остатков первобытного коллективизма и демократии на стадии разложения первобытнообщинного строя” 1 .

Военная демократия в учебной литературе иногда определяется как протогосударство, т.е. такая организация древнего общества, которая характерна для этапа перехода от доклассового к раннеклассовому обществу. Заметим, термин “военная демократия” ввел американский этнограф Л. Морган для характеристики древнегреческого общества в период перехода от родовой общины к сложноорганизованному обществу.

Институтами военной демократии были: военный вождь, совет вождей и народное собрание. Развитие грабительских войн заметно возвышало роль военного предводителя. Вокруг него объединялись воины, составляющие его дружину. Но это была еще демократия. Существовало народное собрание, которое постепенно становилось собранием воинов. Известно и то, что все важные решения, также как и ранее, принимались на народном собрании.

Постепенно военный предводитель наделялся функциями правителя (князя, царя, короля), а его приближенные становились советниками и наместниками.

2.5. Особенности возникновения государства у различных народов

Первые известные человечеству государства возникли от 6 до 2 тысяч лет назад в различных географических регионах независимо друг от друга. Такими государствами были: Древний Египет, Ассирия, Вавилон, Древний Китай, Древний Рим и др. По-видимому, процесс возникновения государств сам по себе сложный и длительный и его трудно детально изучать в силу его исторической удаленности. Вместе с тем в юридической литературе выделяют в основном два пути возникновения государства – восточный (азиатский) и западный.

Восточный (азиатский) путь возникновения государства. В этих климатических регионах государства возникали в долинах крутых рек (Нила и др.), в зонах поливного земледелия, которое позволило за счет повышения урожайности значительно повысить производительность труда.

Поливное земледелие требовало огромных по объему работ: строительства каналов, дамб и других ирригационных сооружений, поддержания их в рабочем состоянии. Все это превышало возможности отдельных родоплеменных образований и соответственно определяло необходимость их объединения под единым началом централизованного управления. Появилась материальная возможность содержать ничего не производящий, но необходимый для успешного развития общества аппарат управления, состоящий из представителей родоплеменной знати. Иными словами, внутри общины выделилась особая группа должностных лиц выполняющих функции общинных администраторов, казначеев, контролеров и т.п. Общинное «чиновничество» постепенно превращалось в привилегированную социальную прослойку – важнейший элемент складывающегося аппарата государственной власти. Такова модель возникновения восточного (азиатского) государства.

Восточные государства в некоторых своих чертах существенно различались. Однако им свойственны общие, характерные причины появления этих государств:

Потребность в осуществлении масштабных ирригационных работ в связи с развитием поливного земледелия;

Необходимость объединения в этих целях значительных масс людей больших территорий;

Стремление к единому, централизованному руководству этими массами.

Примечательно следующее: все восточные государства были абсолютными монархиями; обладали мощным чиновничьим аппаратом; в основе их экономики лежала государственная собственность на основные средства производства, а частная собственность имела второстепенное значение.

Западный путь возникновения государства. Ведущим государствообразующим фактором на территории Европы было классовое разделение общества. В наиболее чистом виде это можно наблюдать на примере Древней Греции. По мере развития частной собственности возрастает экономическое неравенство: у аристократов концентрируется много земельных наделов, рабов, скота, орудий труда. Объем этого богатства значительно больше, чем у рядовых общинников.

Влияние экономически сильной группы становится все более значительным. Она стремится ослабить роль народного собрания, передать власть своим представителям. В конечном счете наиболее богатые собственники и начали занимать ответственные государственные должности – господство родовой знати было ликвидировано.

В связи с изменением социальной структуры общества, в целях подавления возможного сопротивления новым властителям, обеспечения порядка сборов налогов создается система государственных органов в совокупности составляющих механизм государства. Как видно, возникновение афинского государства явилось следствием естественного разложения первобытнообщинного строя и последующего социально-экономического развития общества (классическая форма).

Римское государство также возникло в результате естественного разложения первобытнообщинного строя и последующего социально-экономического развития общества. Вместе с тем длившаяся 200 лет борьба между патрициями и плебеями ускорила процесс формирования государства, которое могло снять остроту противоречий этих социальных групп, ввести их в рамки общего порядка, способствовать стабильности общества.

Завоевание германскими племенами впоследствии общинных территорий Римской империи ускорило образование германских государств. Очевидно, существовавшая у этих племен организация власти не обеспечивала управление покоренными народами, что явилось импульсом к созданию германского государства.

Государственно-организованное общество восточных славян формируется в результате тех же социально-экономических процессов, которые привели к возникновению государства у других народов. Вместе с тем здесь существенное значение имела необходимость защиты восточных земель от постоянных разрушительных набегов кочевых племен.

В период перехода от первобьггно-общинных отношений к об­ществу классовому обособление отдельных племен идет на убыль, племена сливаются в народ, во главе которого стоит военачальник, разделяющий власть с народным собранием и советом старейшин. Это не значит, что исчезла самая память о племенном строе. Это значит только, что племенной строй уже перестал быть ведущим.

Народ в это время организован по-военному, потому что военная организация необходима для военных предприятий, в даниы! период являющихся основной функцией народа. Война как постоянный промысел усиливает власть верховного воена­чальника и превращает, наконец, ее из выборной в наследст­венную. Так, родовые органы народной воли превращаются в органы государственные. Закладываются основы наследственной монархии и наследственного дворянства.

Вполне естественно, что в этот период у всех народов войско и варйд - понятия тождественные.

«Каждый свободный пользуется безграничным правом воору­жения , отсюда каждый свободный муж называется «Were или «Were», его земельный участок - «Were», совокупность его прав - «Gewere», - Пишет Мейиерт о германцах в своем труде «История военного дела и военного строя в Европе»» 1 .

То же и у славян: у хорват vojska значит die Leute, homines, celjad, ljudi, ljudstwo, narod, puk, svijet, svijetina, domaci, fa- mltia, glota," obitelj, zupa. В Ёоке vojska значит celjad" (ijtidJ; Jenie, dieca) w. p. ovoj kuci ima mnoga vojska (в данной семье много членов) .

У сербов vojska до настоящего времени означает то же, что Zupa, т. е. домочадцы, большая семья. Сербская женщина по настоящий день называет своего мужа vojno. Поэтому, - заме­чает Иречек, - voje + voda значит «начальник рода», «глава семьи» .

У западных славян wojsko значит «множество», «число», етё grosse Menge, grosse Zahl. Wojski значит «его», «свой» . Полк, чешек, pluk, ст.-славянек. «плък», русск. «полк», сербск. «пук» до настоящего дия у южиых славян значит «народ вообще», «простой народ», как римск. valgus, немецк. Volk. В древности оио было известно в этом же значении и чехам. Военная служба в это время не была ни привилегией для одних, ни бременем длй Других, но"обязанностью всех. Военная сила складывалась из вооруженных людей; на войну шел всякий, кто был способен. Об этом свидетельствуют три названия: vojska, celjad, puk. На­звания эти первоначально значили «людской состав дома или рода», а потом и «вооруженный народ».

Об этом времени относительно сЛавян и антов имеются у нас более ясные свидетельства византийских писателей н историка готов Иордана, изображающего антов и славян как раз в пе­риод «военной демократии», когда славяне и анты, как вооружен­ный народ, огромными массами хлынули через Дунай в пределы Византии. Это было в VI веке, но Иордаи сообщает приблизи­тельно такие же сведения об антах и для IV века н. э., когда анты вели борьбу с готамн. Прокопий говорит, что «эти народы, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в демократии и поэтому у ннх счастливые и несчастливые дела решаются сообща». (Т<5 if*P таВ1:а ExXaPifiol те ж1 "Ачда обх Spxovtai itpo! «v8pot йчос, ski." iv 8тцмх(им1« in mtXatoS fiioxefam, mi 8ia xoSto owxois tffiv itpafiiarav aei та xe $o(mjiopa xal xa ssoxoxa в« xotvdv ayexat.)

Тот же Прокопий сообщает и о конкретном случае такого об­щего собрания по вопросу о Хнлвудии: «Когда этот слух, распро­страняясь в народе, стал достоянием всех, по этому поводу соби­рались почти все анты, считая это дело общим...»

В 577 г., по свидетельству Менандра, 100 000 славян пере- 1 правилось через Дунай. Тот же Менандр сообщает интересный факт, свидетельствующий о сознании славянами своей воен-" Ной силы. Аварам на требование дани вождь славян Добрит

Ьтвечал, что нет силы, способной заставить славян кому бы то ни было покориться.

О военном строе и военных качествах антов много и спе­циально говорит Маврикий. В своем труде «Тактика и страте­гия» Маврикий дает сведения о тех народах, которые так или иначе опасны для Византии («которые тягостны для Империи»), «для того, чтобы желающие воевать с ними могли лучше приго­товиться». Он рассматривает отдельно персов, «скифов, т. е. аваров», турок и «подобные им народы», «рыжеволосые народы», т. е. «франков, лангобардов», славян, антов и другие народы. Очень важно рассматривать эти характеристики народов парал­лельно, чтобы яснее стал удельный вес в глазах Маврикия каж­дого из этих народов. На фоне этих характеристик изображение военного строя и военных качеств славян не только не проигры­вает, ио имеет ряд преимуществ.

«Племена славян и антов, - пишет Маврикий, - сходны по своему образу жизни, по своим нравам, по своей любви к свободе; их никоим образом нельзя склонить к рабству или подчине­нию; они храбры, преимущественно в своей земле, и выносливы, легко переносят жар, холод, дождь, наготу, недостаток в пище... находящихся у них в плену они не держат в рабстве, как прочие племена, в течение неограниченного времени... (дальше идет хорошо известная характеристика быта славян и антов. - Б. А)...»

Итак, из приведенных свидетельств совершенно ясно, что у славян и аитов вооружены все мужчины, что вооружение их при­митивно, что они представляют собой пешее войско. Впрочем, у нас есть известия и о знакомстве славян с морем.

Правда, есть у Маврикия одно место, как будто способ­ное несколько опорочить военную характеристику славян и антов: «Это также возможно, - пишет он, - когда неприятель и многочислен, но у него нет ни порядка, ни предводителей, как, например, у славян и аитов н других одноплеменных с ними».

Но, во-первых, тут славяне н анты приведены лишь в виде примера, стало быть это не исключение, и, во-вторых, у нас имеется много фактов, опровергающих это положение. О предво­дителях славян и антов, между прочим, достаточно говорит сам Маврикий, а относительно «порядка» мы можем согласиться с Маврикием только условно: конечно, это не тот порядок, какой был заведен издавна в римских войсках и который оставался еще долго в Византии, но это был свой собственный порядок, соот­ветствовавший уровню общественного состояния славян и антов. Иначе они ие могли бы победоносно занять значительную часть Восточной Римской империи.

Чтобы понять этот «порядок», мы должны изучить организа­цию народа-войска, исходя из того общего бесспорного положе­ния, что толпа превращается в войско благодаря организации. И тут перед нами встает вопрос, давно уже интригующий иссле­дователей, - о десятичной системе (тысячи, сотни, десятки), которая была хорошо известна Киевской Руси, но происхожде­ние которой до сих пор еще окончательно не определено. По этому предмету существует значительное количество мнений, но нет ии одного специального исследования.

Относительно десятичной системы организации войска в ли­тературе было бысказано несколько мнений.

Н. И. Хлебников выводит сотенную организацию из глубо­кой древности и связывает ее с родовым строем. Но у него понятие о роде совершенно неясное: «Разделение на сотии возникло из того, что род разрастается в целое племя, так что прежний поря­док устройства уже неудовлетворителен» .

М. Ф. Владимирский-Будаиов считает, что «более древняя, чем княжеская», система управления Руси была построена по «численному делению общества»: как целое государство состав­ляло тысячу, а старшие города и провинции делились иа сотни и десятки, так н центральным правителем был тысяцкий, а под­чиненные ему - сотские и десятские. Происхождение должности тысяцкого - доисторическое; можно принять гипотезу о том, что тысяцкие заменили прежних племенных князей. Тысяцкий есть «предводитель народного ополчения» .

По мнению Н. П. Павлова-Сильванского, «наши сотский и тысяцкий, точно так же как германские centenarius и millenarius (иначе tluphadus), по своему происхождению связаны с древним военным делением племен иа сотии и тысячи» .

М. С. Грушевский, подчеркивая факт уже готового наличия десятичной военной организации в X веке и указывая на анало­гичные явления у других народов, считает эту организацию более древней, чем позднейшая дружинная. По его мнению, десятичная организация во времена Владимира Святославича переживает уже время своего упадка .

Такого же мнения придерживался и М. А. Дьяконов. «Сот­ни, - по его мнению, -это сохранившийся пережиток исконного военного деления, когда земли составляли тысячу, разделив­шуюся на сотни и десятки. Деление на сотни известно всем евро­пейским народам» .

С. В. Юшков считает, что тысяцкие и сотские, вероятно, су­ществовали с момента возникновения Древнерусского государ­ства; что тысяцкие, сотские и десятские - военного происхо­ждения; у всех народов в определенный период их общественного развития применялась десятичная система при делении войска. «У восточного славянства при переходе к племенному строю," и тем более в период разложения племенных отношений, войско делилось так же, как и у других народов, на тысячи, сотни и десятки, во главе которых находились тысяцкие, сотские и де­сятские. При завоевании племен киевские князья должны были ставить в племенных или в других крупных центрах свои гар­низоны; в племенных и особо важных центрах - более круп­ный гарнизон - тысячу, которая распадалась на сотни (тысяц­кий был начальником гарнизона, а сотники - командирами отдельных частей); в городах меньшего значения - меньший гарнизон, которым командовал согский» . Тут неясно, как С. В. Юшков распоряжается темн тысячами и сотнями, которые находились у отдельных племен до перехода их под власть киев­ских князей. Во всяком случае у С. В. Юшкова два слоя тысяч, сотен и десятков: у отдельных племен и у киевских князей. По­следние, расставляя свои гарнизоны по племенам и городам, оче­видно, упраздняли месгныетысячиисотни.С. В. Юшков тут ясно­сти не вносит. Из этих более или менее согласных мнений о древ­ности происхождеиня десятичной организации резко выделяется мнение А. Е. Преснякова. Он считает десятичную систему учреж­дением княжеским, а «гипотезу о доисторических народных тысяц­ких и тысячах, необоснованной ии в русском материале, ни в сравнительно-исторических наблюдениях» Кроме того, он отде­ляет вопрос о тысяче от вопроса о сотне. Последнюю он считает учреждением городским и не военным, а судебно-администра- тивным. Свое мнение А. Е. Пресняков основывает на отсутствии документальных данных о древности десятичного деления, приводящего в смущение и некоторых западноевропейских бур­жуазных ученых (Шверин и Ритшель).

С последним утверждением А. Е. Преснякова нельзя не согла­ситься. Действительно, в источниках нет никаких указаний на происхождение этой системы. Наши источники знают ее уже готовой. Но отсюда скорее можно сделать именно тот вывод, к ко­торому и приходит М. С. Грушевский: поскольку «эту десятичную военную организацию мы встречаем уже готовой в первые, ближ? нам известные времена Русского государства (конец X века)», то ее следует считать «старой, пред-дружинной организацией обороны».

Во всяком случае такое предположение будет более правдо­подобным, чем приписывание учреждения тысячи князьям. Ведь русские источники тоже ничего не говорят об этом.

Что касается «фабнителЬйй-иСториЗе"сКиЗс наблюдений», то они как будто против А. Е. Преснякова.

Самый заметный дефект в гипотезе А. Е. Преснякова заклю­чается в том, что он совершенно игнорирует огромный период истории восточных славян, когда вооруженный народ и состав­лял войско. Это период «военной демократии».

Из того, что при киевских князьях X-XI веков, как думает А. Е. Пресняков, уже не было «организованных народных опол­чений», решительно не вытекает, что таких «ополчений» не было никогда, тем более что источники «докиевского периода» нашей истории, византийские по преимуществу, говорят нам именно о том, что славяне и анты все вооружены н болынймн массами во главе со своими вождями уопешно наступают на Византию. Побеждать византийцев и готов в неорганизованном виде, т. е. беспорядочной толпой, было, конечно, невозможно.

Попробуем все же собрать сравнительно-исторический мате­риал о десятичных организациях.

Перуанские племена знали деление на десятки, сотни и тысячи. По вопросу о происхождении этого деления Кунов гово­рит: «Так как это (десятичное. - Б.Г.)деление родов по десятич­ной системе едва ли могло произойти от естественного расщеп­ления старых родов, то приходится допустить, что в прошлом, по каким-то особенным, не связанным с родством, причинам, имело место новое деление племен кечуа, - вероятно, по числу боеспособных мужчин, которое могли выставить на случай войны отдельные роды. Это тем более вероятно, что атуналыо, главный род называется также уаранка... т. е. «тысяча»; обыкновенное алыо (род) в то же время назывался пачака... что значит сотня, а большая семья - чунка... т.е. десяток: дело в том, как это точно выясняется, что в среднем обыкновенное алью могло выставить сотню, а атуналыо - тысячу взрослых мужчин.. .Напрашивается предположение, что это (деление. - Б Г.) произведено было инками по военным мотивам» .

Путешественник Лапинский относительно адигейцев сообщает интересные сведения.

«По своему внутреннему устройству адиге распадаются на три племени; самое многочисленное - шапсуга, затем следуют абаздехи, самые малочисленные - убыхн... Убыхи составляют только одно колено. Каждое колено делится на известное число родов, а эти последние делятся на семьи; но и колена и роды и семьи одного племени жнвут смешанно и в каждом округе представляются все колена и роды. Административное деление, если^можно употребить это выражение, есть сотня дворов или семей, которые, таким образом, составляют деревню, разбросан­ную на целую квадратную милю. Эти сотни составляют как бы отдельную республику, под управлением своих старейших...

Каждая сотня дворов посылает в общее представительство земли или племени двух своих представителей. Внутри каждая сотня делится на десятки дворов и десять представителей вместе с иманом составляют совет и суд сотни... В каждом дворе жи­вут кроме отца с матерью женатые сыновья, а также неженатые сыновья и незамужние дочерн». Число жителей в таком дворе доходит до ста .

Это наблюдение над жизнью адиге, хотя и записанное, пови- димому, не совсем точно, очень интересно. Тут, правда, не го­ворится о времени возникновения десятичной организации, но видно, что она существует в период распада родового строя и существования большой патриархальной семьи.

Аналогичные явления мы видим и у монголов.

Монгольские нукеры получали в награду от хана «такое ко­личество кочевых аилов, которое могло бы выставить сотню или тысячу воинов, в более редких случаях, десять тысяч. Сооб­разно этому все монгольские племена, все поколения, роды, кланы были поделены на «десятки», «сотни», «тысячи» и «тьмы» - десятки тысяч, т. е. на группы аилов, которые могли выста­вить десяток, сотню, тысячу и т. д. воинов. Конечно, деление это было очень приблизительным, во всяком случае далеким от математической точности» .

Б. Я. Владимирпов, специалист по истории монгольского об­щества, видит в своих источниках совершенно то же самое, что и исследователи русских материалов: десятичная организация - это военная организация; монгольские ханы застают ее уже го­товой и лишь приспособляют ее для своих целей.

Когда же эта система могла возникнуть? Самым естествен­ным ответом на этот вопрос, как мне кажется, будет предположе­ние, что это деление на десятки, сотни и тысячи возникло в тот момент, когда роды и племена объединялись для общих целей в большие организации военного характера, т. е. в период «воен­ной демократии», когда вооруженный народ выступал в военных предприятиях. Эта десятичная система не отрицала целиком ро­довых связей, но она их восполняла, вносила порядок в движе­ние людских масс, превращала толпу в войско. Так шли на Рим германцы, так и славяне десятками, а может быть, и сотнями тысяч переходили Дунай, отвоевывая каждый свой шаг у визан­тийской армии н разрушая византийские крепости.

Иофор, тесть Моисея, в целях упорядочения управления и суда иад народом, выведенным из Египта, посоветовал Моисею

Поставить иад ним (народом) тысяченачальников, стоначальнй- ков, пятидесятиначальников и десятииачальников . Это деление необходимо было и для военных целей. В пути евреи сражались с амаликитянами 8 и победили их, что можно было сделать не тол­пой, а только организованном войском.

Народ управлялся до сих пор старейшинами, упоминаются и общие собрания: «Пусть заколет его (агнца) все собрание об­щества израильского» .

Не говорю сейчас о всем известных сотнях у германцев и о центуриях римских.

Незачем род отождествлять с сотней, как это делает Дель­брюк , потому что родовое устройство само по себе не нужда­лось в дополнительных подразделениях на десятки, сотни и тысячи, ставших совершенно необходимыми при более широких объединениях целевого, так сказать, назначения. Большие массы людей для достижения поставленных в данном случае военных целей должны были внести в свою организацию нечто новое, родовому строю как таковому ненужное. Это и был десятичный порядок вооруженного народа. Время зарождения десятичной системы падает иа период «военной демократии». Эта система не отмерла целиком и в ранний период существования Древне­русского государства, в распоряжении которого были большие военные силы.

Было бы для дальнейших наших целей очень важно опреде­лить численность восточного славянства, но это - задача без­надежная. Мы можем об этом говорить только приблизительно и без цифр. Попытка, сделанная Дельбрюком, решить эту задачу по отношению к германцам не может считаться убедительной. Мы знаем, что по сравнению с другими народами славяне пора­жали наблюдателей своей численностью. Это действительно са­мый многочисленный народ в Европе. Об этом говорит топони­мика, это подтверждает археология. Письменные свидетельства в этом отношении тоже совершенно ясны. Особенно ярки показа­ния византийских писателей VI-VII веков и историка готов Иордана. Последний пишет: «К нему (Дунаю. - Б. Г.) приле­гает Дакия, как венцом огражденная высокими горами, по левой стороне которых и от верховьев Вислы на неизмеримом простран­стве обитает великий народ вииидов» (per immensa spatia Wini- dorum natio populosa consedit). «Хотя имя их и меняется теперь в зависимости от племен и мест, но главные названия их - скла- вины и анты. Склавины живут от города Новиодунского и так называемого озера Мурсийского до Днестра и на север до Вислы;

йнтЫ сильнейшие (iortissimi) между ними, - иад излучиной Черного моря от Днестра до Днепра» 1 .

Прокопий в определении территории антов не расходится с Иорданом и подтверждает их численность. «Меотийский залив впадает в Эвксинский понт. Тамошние жители, известные прежде под именем киммерияи, ныне называются уже утургутами. Даль­нейшие края на север занимают бесчисленные антские народы» (sdvv) та "Ачтай 5|»етра iSptmat).

Когда готы говорили о неизмеримом пространстве, занимае­мом восточными славянами, то, разумеется, имели в ниду про­странство, настолько значительное, что его ни готы, ни визан­тийцы полностью узнать не могли. Естественно, что и народ, сумевший занять столь огромное пространство, должен был ка­заться готам и грекам «бесчисленным»(рорц1оза natio, Sdvoc oip-Etpov).

Греческий военный писатель Маврикий, говоря о многочис­ленности антов, делал свои расчеты на возможность их раз­грома, только учитывая политическую раздробленность славян. «Так как у них много князей и они между собой не согласны", то выгодно некоторых из них привлечь на свою сторону или по­средством обещаний, нли богатыми подарками, в особенности тех, которые по соседству с нами (Византией. - Б. Г.) и имеют сношения с другими, чтобы они не соединились вместе и не по­ступили под начальство одного» ("1т рл| яро? ъачхк &X®P tt evowiv, г) |»ovap)[(av noi-ijoT)). О том же вспоминал и Масуди в начале X века, когда восточные славяне в значительной мере осуществили то, чего так не хотели и боялись греки. «Если бы славяне не были так раздроблены и если бы между отдельными их племенами было менее несогласия, то ни один народ в мире не в состоянии был бы им противиться».

Многочисленный народ - славяне и анты - в период сво­ей борьбы с готами н своего массового наступления на Восточ­ную Римскую империю были организованы по десятичной си­стеме. Эта гипотеза кажется мне наиболее убедительной.

Мы имеем некоторые данные, письменные и вещественные, и относительно вооружения славян и антов этого периода.

Ипатьевская летопись под 1114 г. сохранила запись старин­ного предания о том, что до изобретения способов ковки метал­лического оружия люди «палицами и камениемь бьяхуся» Ле­тописец имел все основания думать, что в очень далекие времена таким оружием бились и его предки.

Наши самые ранние источники, однако, славян уже ие за­стают в таком состоянии.

В I веке н. э. Тацит, сомневаясь, к какой группе народов от­нести венедов - к германцам или к сарматам, - приходит к заключению, что их следует причислить скорее к германцам, ввиду того что они н дома прочно строят, и щиты имеют, и пре­красно двигаются в пешем порядке, что совершенно чуждо сарма­там, всю жизнь проводящим в кибитке и на коне. Здесь явное противоположение славян и германцев, мало связанных с верхо­выми лошадьми, тому конгломерату кочевых по преимуществу народов, который подразумевается под термином «сарматы».

А уже Иоанн Эфесский сообщает, что те самые славяне, кото­рые до встречи с византийским войском сражались якобы одними дротиками, к удивлению и огорчению этого сирийца быстро пе­ревооружились но византийскому образцу и научились владеть римским оружием лучше, чем сами византийцы (ромеи). В заме­чании Иоанна Эфесского, несомненно, есть некоторое преувели­чение:. едва ли славяне рискнули бы и раньше выступать против ромеев с одними дротиками. Конечно, у них были не только дро­тики, но все же несомненно, что по сравнению с византийским войском славяне были вооружены хуже и что, увидев преимуще­ства византийского оружия, они многое переняли у своего про­тивника. Иначе победить греков они бы ие смогли.

Прокопий сообщает, что славяне идут в бой обычно в пешем строю со щитами и копьями в руках, но без панцырей . Маври­кий, специалист военного дела, указывает, что славянские воины вооружены парой коротких копий для метания н нанесения удара, а также пользуются деревянными луками и стрелами; некоторые из них имеют при себе большие н неудобные для ношения щиты 3 .

Во весь период «военной демократии» вооружение иарода- войска не оставалось неизменным. Под влиянием серьезных военных столкновений с высококультурным и прекрасно воору­женным противником славянский народ-войско старался (и не без успеха) перевооружиться по римскому образцу.

Итак, VI век застает славян и антов в состоянии «военной де­мократии». В.этом же веке славяне и анты сделали большие ус­пехи" в военном деле, позволившие им победить Восточную Рим­скую империю, подобно тому как германцы за одно столетие до этого одолели Западную Римскую империю.

Античный мир, разлагавшийся внутри вследствие кризиса рабовладельческого строя, пал под ударами рабских восстаний и «варварских» нашествий с запада, севера и востока. Роль «вар­варов» в этом процессе была всюду аналогична. «Варвары» несли с собой омоложение умиравшему античному миру и благодаря своему общинному строю сделали большой шаг вперед, идя по пути создания новых, более прогрессивных форм общественных отношений - феодальных.

ВОЕННАЯ ДЕМОКРАТИЯ - особая общественно-политическая стадия в переходный период от первобытнообщинного строя к классовому, на которой еще сохраняются элементы старой, родоплеменной организации общества и появляются новые черты, свидетельствующие о складывании предпосылок для формирования государственности. Термин ввел в научный оборот Л. Г. Морган в работе «Древнее общество» для обозначения организации власти в древнегреческом обществе на стадии разложения первобытнообщинного строя. Процесс разложения родовой общины объяснялся рядом экономических и социальных причин.

Успехи в развитии хозяйства: постепенная смена подсечно-огневой и переложной систем земледелия на пашенную; создание более усовершенствованных орудий труда; отделение ремесла от сельского хозяйства - все это приводило к изменениям в социальной структуре общества. Исчезала жесткая необходимость использования совместного труда всей общины (рода) - появилась производственная возможность выхода отдельных семей из общины, захвата ими участков общинной (пахотной) земли в частную собственность. Соседские отношения теперь становились важнее, чем кровнородственные связи - на смену родовой общине (у славян - верви) приходила община соседская (территориальная).

В этой общине нарастало имущественное и социальное неравенство. Частная собственность и увеличение полученного прибавочного продукта (результата труда) на присвоенных участках земли, а также войны (межплеменные столкновения) обогащали и усиливали определенную (небольшую часть) соплеменников. У них рождалась потребность в такой организации общества, которая обеспечила бы неприкосновенность владений. Следовательно, появлялась необходимость создания нового социального слоя, стоящего на страже земельных границ соседской общины и имущества. Постепенно занятие исключительно военным делом становилось постоянным - появлялась профессиональная вооруженная сила (дружина), а с ее помощью военные предводители (князья) и знать (боярство) захватывали административно-политическую власть и превращали ее в наследственную.

В то же время не вся общинная земля сразу перешла в частное владение - в общей собственности оставались луга, выпасы, лесные и речные угодья. Сохранялась и личная свобода общинников и привычный порядок решения важнейших вопросов - народные собрания (у славян - вече). В минуту внешней опасности на защиту территории общины вставало народное ополчение. Все это были остатки демократии, характерной для родоплеменного строя.

Таким образом, сочетание новых и старых общественных элементов создавало своеобразие переходной формы организации общества, в котором новые элементы еще не могли сразу утвердиться, а старые - быстро отмереть. Эту переходную форму определяют как военную демократию, так как в народном собрании участвовали вооруженные воины, а авторитет и власть вождя подкреплялись имевшейся у него военной силой.

Орлов А.С., Георгиева Н.Г., Георгиев В.А. Исторический словарь. 2-е изд. М., 2012, с. 87.