Гейнор поет биография. Гейне генрих биография краткая

Христиан Иоганн Генрих Гейне (нем. Christian Johann Heinrich Heine). Родился 13 декабря 1797 года в Дюссельдорфе - умер 17 февраля 1856 года в Париже. Немецкий поэт, публицист и критик.

Гейне считается последним поэтом «романтической эпохи» и одновременно её главой. Он сделал разговорный язык способным к лирике, поднял фельетон и путевые заметки до художественной формы и придал ранее не знакомую элегантную лёгкость немецкому языку. На его стихи писали песни композиторы Франц Шуберт, Роберт Шуман, Иоганн Брамс, и многие другие.

Родился 13 декабря 1797 года в Дюссельдорфе, в семье обедневшего еврейского купца Самсона Гейне (1764-1829), торговавшего тканью. Кроме него в семье росли ещё трое детей - Шарлотта (1800-1899), Густав (1803-1886) и Максимилиан (1804-1879). Первоначальное воспитание Генрих получил в местном католическом лицее, где ему была привита любовь к пышности католического богослужения. Воспитанием сына серьёзно занималась мать Бетти (Пейра) (1770-1859). Образованная и мудрая женщина, она хотела обеспечить Генриху хорошее образование.

После изгнания французов и присоединения Дюссельдорфа к Пруссии Генрих переходит в экономическое училище. Потом Генриха отправили на стажировку во Франкфурт-на-Майне. Это была попытка сделать из мальчика продолжателя родовой финансово-торговой традиции. Но она провалилась, и Генрих вернулся домой. В 1816 году родители отправляют сына в Гамбург, где у его дяди, Соломона Гейне (1767-1844), был банк. Как настоящий педагог, он дал Генриху возможность раскрыть свои способности и поставил племянника во главе маленькой компании. Но Генрих «успешно» провалил дело меньше, чем за полгода. Тогда дядя поставил его вести бухгалтерские счета, но Генрих всё больше увлекался лирикой. Поссорившись с дядей, Генрих снова возвращается домой.

За три года, проведенные у Соломона, он влюбился в свою кузину Амалию, дочь дяди Соломона. Любовь осталась безответной, и все переживания Генриха нашли выход в его стихах - особенно хорошо это видно в «Книге песен».

Родители дали согласие на поступление сына в университет. Сначала он поступил на юридический факультет Боннского университета. Но, прослушав всего одну лекцию, Гейне увлекается посещением лекции по истории немецкого языка и поэзии, которую читал Август Шлегель. В 1820 году Гейне переходит в Гёттингенский университет, однако его исключают за вызов одного из студентов на дуэль, которым он отреагировал на оскорбления. С 1821 по 1823 год Гейне учится в Берлинском университете, где слушает курс лекций у . В это время он приобщается к литературным кругам города. В 1825 году перед получением диплома доктора он вынужден был креститься, так как дипломы выдавались только христианам.

Поддержка Гейне Июльской революции 1830 года заставила поэта, уставшего от постоянной цензуры, переехать в Париж. Только после 13 лет, проведенных во Франции, Генриху повезло снова оказаться на родине. Летом 1848 года по Европе прошел слух о смерти поэта, на самом же деле он, попрощавшись в мае с белым светом, оказался прикованным к кровати из-за болезни. Ещё в 1846 году у него начался прогрессирующий паралич, но он не потерял интереса к жизни и продолжал писать. Даже после восьми лет болезни Гейне не сдавался и даже сохранил чувство юмора. В 1851 году вышел его последний сборник - «Романсеро». В сборнике чувствуются скептицизм и пессимизм. Вне всякого сомнения, в нём отразилось физическое состояние поэта.

Гейне был дальним родственником по материнской линии. Примечательно, что, познакомившись в 1843 году в Париже, они не подозревали о своём родстве. Поэт был очарован умом этого молодого философа и почти ежедневно приходил на улицу Вано поговорить о политике и литературе. Оба они разделяли пристрастие к французским утопистам. Карл призывал Гейне поставить свой поэтический гений на службу свободе: «Оставьте эти вечные любовные серенады и покажите поэтам, как орудовать хлыстом».

ГЕ́ЙНЕ Генрих (первоначально Хаим, также Гарри; Christian Johann Heinrich Heine ; 1797, Дюссельдорф, - 1856, Париж), немецкий поэт, прозаик, публицист.

Рос в семье, проникнутой свободомыслием и деизмом, но соблюдавшей еврейские традиции, и в городе, где действовали законы о равноправии евреев, принятые в ходе Великой французской революции. Отец Гейне Самсон (1764–1828), неудачливый купец, мало влиял на воспитание детей, которым руководила их мать, образованная и властная Бетти (Пейра, урожденная ван Гельдерн; 1771–1859). Она забрала Гейне из частной еврейской школы и определила в школу при монастыре францисканцев, а в 1808 г. - в французский лицей. Вольнолюбивый характер и оппозиционные настроения поэта формировались под знаком преклонения перед идеалами французской революции и перед Наполеоном , которого Гейне долгие годы считал распространителем ее идей («Книга Легран», 1827).

С бесправием евреев Гейне впервые столкнулся во Франкфурте, куда в 1815 г. его отправил отец, пытаясь приобщить к коммерческой деятельности. Попытка оказалась безуспешной, как и последующие, предпринятые в 1816–19 гг. дядей Гейне - Соломоном (1767–1844), богатым гамбургским банкиром. В эти годы Гейне создает первые циклы лирических стихотворений. Решив сделать племянника адвокатом, дядя субсидировал обучение Гейне на юридических факультетах университетов Бонна, Берлина и Геттингена (в 1819–25 гг.), где поэт даже получил степень доктора права. Однако лекции А. В. Шлегеля по истории литературы в Боннском университете (1819–20) и курсы философии Г. В. Ф. Гегеля в Берлинском (1821–23) больше занимали Гейне, чем юриспруденция. В Берлине, в салоне Рахели Фарнхаген фон Энзе (урожденная Левин; 1771–1833), Гейне сблизился с Л. Бёрне и другими будущими лидерами литературного движения Молодая Германия. В 1821 г. поэт издал первый сборник лирики. Тогда же стал членом Общества культуры и науки евреев (основано в 1819 г. Э. Гансом /1798–1839/, Л. Цунцем и другими), которое преследовало просветительские и реформистские цели. Однако в путевых заметках о Польше в 1822 г. Гейне утверждал, что ортодоксальные евреи Восточной Европы более достойны уважения, чем их увлеченные реформизмом западные соплеменники. В эти годы он начал писать повесть «Бахарахский раввин» (окончил в 1840 г.) о жизни еврейской общины в 13 в., борющейся с кровавым наветом .

В 1825 г. Гейне принял лютеранство в надежде получить доступ к государственной или университетской службе. Отступничество стало для Гейне на всю жизнь источником угрызений совести и огорчений; сразу после крещения он писал: «Желаю всем ренегатам настроения, подобного моему». Став христианином, Гейне продолжал оставаться для немецких властей прежде всего радикалом и к занятию какой-либо должности так и не был допущен. С 1826 г. Гейне всецело посвящает себя литературному творчеству. Его новаторские «Книга песен» (1827) и «Путевые картины» (тт. 1–4, 1826–31) вызвали восхищение читателей и оказали заметное влияние на европейскую литературу. Стихи Гейне утверждали в поэзии глубокое чувство вместо модной чувствительности эпигонов романтизма. Романтическая ирония, порой даже издевка, направленные на собственные чувства и переживания, лишали их ореола, делали их еще более человечески понятными. Немецкому стиху Гейне придал напевность народной песни, ритмическую энергию и эпиграмматичность, ввел в него интонации и обороты обыденной речи. В прозе «Путевых картин» легкость и непринужденность языка сочеталась со значительностью мысли, импровизационность описаний - с язвительной меткостью характеристик политической жизни Германии, Италии, Англии и с широтой социальных обобщений. Свою личную обездоленность поэт отождествляет с царящей в мире общественной несправедливостью («мир раскололся надвое, и трещина прошла через сердце поэта»), а путь к равноправию и свободе видит в борьбе с любой формой политического, экономического и духовного угнетения.

Разгул немецкой реакции после июльской революции 1830 г. во Франции, гонения цензуры и угроза личной свободе заставили Гейне в 1831 г. эмигрировать. До конца дней он прожил в Париже, откуда лишь дважды (в 1843 г. и 1844 г.) ненадолго выезжал в Гамбург. Гейне сближается с виднейшими французскими писателями, вдохновляет борьбу немецких радикалов за демократическую свободу, увлекается социалистическими учениями, в особенности сенсимонизмом . Его дружбы ищут Ф. Лассаль , К. Маркс и другие. Своими выступлениями в немецкой и французской прессе Гейне приобрел славу публициста европейского масштаба и создателя, наряду с Л. Бёрне, жанра немецкого фельетона. Из статей и очерков Гейне сложились книги, сыгравшие огромную роль в культурном и идейном обмене между Францией и Германией, несмотря на запрет всех сочинений Гейне общенемецким союзным собранием (сеймом) в 1835 г. Политические стихи Гейне этих лет («Современные стихотворения», 1843–44, поэмы «Атта Тролль», 1843, и «Германия, зимняя сказка», 1844) - едкая сатира, клеймящая филистерство, прусскую военщину, немецкий национализм, эгоистические устремления лжереволюционеров. В памфлете «Людвиг Бёрне» (1840) Гейне обличает ограниченность взглядов вождя Молодой Германии (что стало причиной разрыва большей части ее представителей с поэтом). В эти годы окончательно формируется характерная для Гейне антитеза «эллинов» и «назареян», художественное обобщение сил, противоборствующих, по мнению поэта, в мировой истории. Ярый враг всяких догм, религиозных и партийных, Гейне относит к «назарейству» иудаизм и христианство, политическое сектантство и уравнительские идеалы, а свое непредвзятое и широкое восприятие жизни приписывает «эллинству», присущему его натуре. Вместе с тем Гейне признает важную историческую роль иудаизма в выработке принципов справедливости и свободы. Он утверждает: «Греки - лишь красивые юноши. Евреи же всегда были мужи, могучие, непреклонные...»

Гейне противоречив не только в этом. Он защитник обездоленных, «вооруженный барабанщик революции» - и аристократ духа, эстетически оценивающий жизнь и избегающий соприкосновения с грубой повседневностью; он приверженец социалистических учений и революционных движений - и мыслитель, провидящий в победе коммунизма «неволю всей нашей новой цивилизации» и гибель после революции лучших из ее участников-евреев. Столь же сложно отношение Гейне к иудаизму и к своему еврейству. Убежденный атеист, затем пантеист, он ненавидел всякую религию, отвергал иудаизм, в особенности за то, что из недр его вышло христианство, к которому поэт относился с отвращением. Но полны гордости его афоризмы: «Библия - это портативное отечество еврея»; «Евреи сделаны из того теста, из которого делают богов». Гейне также писал: «Если бы гордость происхождением подобала воину революции и не противоречила моим демократическим убеждениям, я гордился бы тем, что предки мои происходили из благородного дома Израиля...» Свою борьбу он своеобразно связывал с судьбой евреев: «Меня одновременно преследуют христиане и евреи; последние злы на меня за то, что я не вступаю в бой за их равноправие в Бадене, Нассау и других дырах. О, близорукие! Лишь у ворот Рима можно защищать Карфаген». Дамасское дело побудило Гейне прямо выступить в защиту прав евреев. В «Лютеции» (1840–47) он разоблачает французские интриги в Сирии и осуждает евреев Франции за безразличие к судьбе своих собратьев. А к концу жизни признает в Моисее «великого художника», который «не из базальта или гранита, как египтяне, а из людей сооружал пирамиды, возводил обелиски; он взял убогий росток и создал из него... великий, вечный, святой народ... способный служить прототипом всему человечеству...»

В 1848 г. тяжелая болезнь приковала Гейне к постели - «матрацной могиле». Но творческий дух его не был сломлен. В эти годы он от адогматичного пантеизма обращается к вере в «действительного личного Бога, сущего вне природы и духа человеческого». И хотя пишет он об этом с усмешкой, равно как и о своем переходе из «эллинства» в «назарейство» («Признания», 1853–54), эти перемены отражают не только огорчение Гейне малыми плодами революций, но и его поиски более прочной духовной опоры. Среди стихов этих лет непривычной для Гейне серьезностью и теплотой тона выделяются «Еврейские мелодии» (название заимствовано у Байрона). Этот цикл стихотворений, вошедший в книгу «Романсеро» (1851), включает, наряду с трагикомическим «Диспутом», такие глубоко лиричные произведения, как «Принцесса Шаббат» и «Иех уда бен Х алеви», в которых еврейство воспевается как высокое благо и источник нравственной силы. В одном из стихотворений Гейне с горечью пишет о том, что в день его смерти не прозвучит каддиш .

Еврейство Гейне, которое он, в отличие от Л. Бёрне, всегда остро ощущал, может служить объяснением многих черт его творчества. Его скепсис открывал путь смелой мысли и независимому суждению; нигилистическое отрицание общепризнанных ценностей и язвительный сарказм разрушали расхожие представления. Проникнув, как никто из современников, в самую суть немецкой общественной, политической, духовной жизни, искренне болея за судьбу Германии, Гейне все же воспринимал немецкие события с позиций универсального гуманизма и мерил их общечеловеческой мерой. Это, возможно, одна из причин огромного влияния его творчества на мировую поэзию, тогда как собственно немецкая литература усвоила главным образом открытия Гейне в области формы. И хотя некоторые его стихи стали народными песнями («Лорелея» и другие), его произведения меньше всего представляют собой воплощение немецкого национального характера или духа. Это понимали антисемиты всех времен: от поэта-либерала А. фон Платена, называвшего Гейне «этот еврейчик», до нацистов, изымавших из библиотек и сжигавших книги Гейне, чтобы вытравить даже воспоминание о нем. Все они видели в нем прежде всего еврея, а уж затем поэта.

Полное имя писателя Генриха Гейне - Христиан Иоганн, оно ему было дано при рождении. Родился Генрих 13 декабря 1797 года в Дюссельдорфе, Священной Римской империи. В Римской империи Гейне был выдающимся деятелем, поэтом, публицистом и литературным критиком. Все его произведения были написаны в основном в жанре романтизма; писал он на двух языках - немецком и французском.

Этот писатель признан одним из последних поэтов «эпохи романтизма» и в то же время сыгравшим главную роль в этом жанре. Он сделал из обычного разговорного языка лиричный, а также сделал немецкий язык элегантно лёгким. На стихотворения этого поэта писали песни такие композиторы как Франц Шуберт, Рихард Вагнер, Роберт Шуман, Чайковский, Иоганн Брамс и др.

Гейне родился в семье обедневшего еврейского купца, который торговал тканями. У поэта было еще два брата и сестра - Густав, Максимилиан и Шарлотта. Свое начальное образование он получил в католическом лицее, где ему привили любовь к католическим богослужениям.

Мать Генриха Бетти серьезно занялась его воспитанием. Она была для тех времен довольно образованной и мудрой женщиной. Бетти стремилась обеспечить сыну высшее образование.

После того как французов изгоняют из страны, и Дюссельдорф присоединяется к Пруссии, Генрих начинает обучение в экономическом училище. После чего юного писателя отправили на стажировку во Франкфурт-на-Майне. Это был способ сделать из юноши продолжателя родовой торгово-финансовой традиции семьи. Но эта попытка оказалась провальной, и Генрих возвратился в родной город. А в 1816 году родители его отправляют в Гамбург к его дяде по имени Соломон Гейне, у которого был банк. Его дядя был истинным педагогом, который смог дать племяннику всю необходимую информацию, с помощью которой Генрих смог раскрыть свой потенциал и способности и он стал во главе небольшой фирмы. Но за шесть месяцев он «успешно» провалил и это дело.

Затем Соломон решил назначить его бухгалтером, следившим за всеми счетами, но Генрих всё больше углублялся в лирику. В конечном итоге юный поэт окончательно поссорился со своим дядей и опять вернулся в родные края. В этот период биография Генриха Гейне резко изменилась - он влюбился, и эта любовь была безответной. Он был влюблен в свою кузину по имени Амалия, в те три года, что провел у своего дяди. Амалия была дочерью Соломона. Вследствие безответной любви юный поэт написал свое стихотворение «Книга песен».

Получив согласие родителей, Гейне поступил в университет. Вначале поэт решил попробовать себя на юридическом факультете Боннского университета. Но, приняв участие лишь в одной лекции, Генрих решил посетить лекции по истории поэзии и немецкого языка, которую преподавал Август Шлегель. С 1820 года писатель продолжает свое обучение в Гёттингенском университете, но его снова исключают за то, что он вызвал на дуэль одного студента. 1821-1823 годы писатель продолжил обучение в ином университете - Берлинском, где присутствовал на лекциях Гегеля. В эти времена Генрих начинает приобщаться к здешним литературным кругам. В 1825 году он был крещен, потому что дипломы доктора выдавались лишь крещеным христианам.

В 1830 году Гейне переехал жить в столицу Франции Париж, который устал от постоянной цензуры. Лишь через 13-ть лет, которые он провел в Париже, писатель опять возвратился в родные края.

В середине 1848 г. по всей территории Европы распространились слухи о гибели поэта, а на самом деле он был болен и из-за болезни был прикован к кровати, поэтому не выходил в общество. Начиная с 1846 года, у писателя начался развивающийся паралич, но он в оптимистичном настроении все еще сочинял новые произведения. Его болезнь прогрессировала в течение восьми лет, но он не сдавался ей и даже шутил.

Последний сборник «Романсеро» Гейне был опубликован в 1851году, в котором уже просочились пессимистическое настроение и скептицизм. В этом произведении, скорее всего, отразилось состояние, в котором пребывал поэт.

Генрих Гейне умер от паралича 17 февраля 1856 года в Париже во времена Второй Французской Империи и был похоронен на кладбище Монмартр.

Обращаем Ваше внимание, что в биографии Гейне Генриха представлены самые основные моменты из жизни. В данной биографии могут быть упущены некоторые незначительные жизненные события.

Христиан Иоганн Генрих Гейне (Christian Johann Heinrich Heine, 1797-1856) - знаменитый немецкий поэт и публицист. Родился в семье обедневшего еврейского купца в Дюссельдорфе. Первоначальное воспитание Гейне получил в местном католическом лицее, где ему была привита любовь к пышности католического богослужения, не покидавшая его всю жизнь. Во время войны с французами молодой Гейне в течение короткого времени был заражен патриотизмом, который быстро остыл после победы реакции над Наполеоном, когда с приходом пруссаков в Рейнской провинции воцарились опять старые феодально-бюрократические порядки, уничтожившие также и провозглашенное Наполеоном равноправие евреев с другими национальностями. Эти политические события оставили яркий след в его духовном развитии и во всем его поэтическом творчестве. Еще важнее то обстоятельство, что Рейнская провинция была самой передовой областью Германии в промышленном отношении, и Гейне имел так. обр. возможность еще в раннем детстве познакомиться с общественным явлением, ставшим впоследствии центральной осью всего его поэтического творчества, - с борьбой классов: земельной аристократии, промышленной буржуазии и пролетариата.

Родители Гейне, мечтавшие видеть сына генералом наполеоновской армии, предназначили его после торжества реакции к купеческой профессии. Но молодой Гейне не подавал соответствующих надежд ни в местной торговой школе, ни во Франкфурте на Майне; и когда Гейне в июле 1816 отправился в Гамбург к дяде-миллионеру, Соломону Гейне, для изучения купеческого дела, он уже сознавал себя поэтом, далеким от торгашеской прозы. Его стихотворения этого периода (поскольку их возможно выделить из позднейших «Junge Leiden» - «Юношеские страдания») и его письма, основным содержанием которых является его несчастная любовь к старшей дочери дяди-миллионера - Амалии, проникнуты мрачным настроением и реминисценциями «романтики ужаса»; в них выступают характерные для позднего романтизма мотивы любви-смерти, двойника, зловещих снов и т. п.

Убедившись, что из Гейне купца не сделаешь, родственники дали ему возможность учиться в университете. С 1819 - он в Бонне, где слушает лекции Э. М. Арндта и Шлегеля; на развитие романтических склонностей Гейне особенное влияние имел Шлегель: Гейне переводит стихи Байрона, пытается усвоить строгие формы романской строфики (сонет, венок сонетов, октава впервые на короткий период появляются в его поэзии), пишет статью о романтизме, отмежевываясь однако резко от мистицизма. В Бонне же он участвует в жизни студенческой организации - буршеншафт, проникнутой смутно либеральными и националистическими настроениями. Отражением этих настроений является формально еще очень слабое «Deutschland» (Германия), начинающееся словами: «Sohn der Torheit» (Сын безумия). В 1820 Гейне - в Геттингенском университете, в мещанском городе, где он знакомится с узко ограниченным миром тогдашнего филистерства. Здесь поэт почерпнул материал для своих «Путевых картин». Большое влияние на развитие Гейне оказали годы его пребывания в Берлинском университете, где он слушал еще лекции Гегеля. В Берлине он охотно посещает литературные салоны, напр. Рахили и К. А. Варнгагена фон Энзе и др., где он впервые, хотя и очень поверхностно, знакомится с утопическим французским социализмом, и литератуные кафе, где ему приходилось встречаться с эпигонами романтизма - с Э. Т. А. Гофманом (вскоре прикованным к постели смертельной болезнью), Граббе и др. В Берлине же Гейне вступает в «Verein fur Kultur und Wissenschaft der Juden» (Еврейское общество культуры и науки), националистические настроения которого находят отголоски в его творчестве. В декабре 1821 вышел первый томик стихов Гейне, отражающий в общем его поэтические «годы учения». Большинство пьес этого сборника свидетельствует об отсутствии у поэта установившейся «своей» манеры. Но наравне с ними здесь помещены и такие перлы поэзии, как «Два гренадера» и «Валтасар»: первая вещь написана в ясном и простом тоне немецкой народной песни, вторая - оригинальное преломление байронического мотива. Из отдельных частей сборника наиболее интересны «Traumbilder» (Сновидения), использующие - частью иронически - тематику народной баллады и позднего романтизма.

«Gedichte» Гейне прошли мало замеченными; славу ему создает «Lyrisches Intermezzo» (Лирическое интермеццо) - сборник стихов, опубликованный вместе с трагедиями «Альманзор» и «Ратклифф» (1823).

В «Лирическом интермеццо» Гейне нашел «свою» форму, которая изживается им лишь в «Neuer Fruhling» (Новая весна, 1831). Напротив, обе трагедии его не представляют художественного интереса, хотя поэт пытался в них осветить представлявшиеся ему основными проблемы эпохи - проблему еврейства и христианства в романтических ямбах «Альманзора», проблему социального неравенства в «трагедии рока» «Ратклиффе». В эту эпоху еврейский вопрос особенно привлекает поэта; националистические настроения его не только находят выражение - порой очень острое - в лирических пьесах («An Edom», - «Эдому», «Brich aus in lauten Klagen» - «Разразись громкими сетованиями», «Almansor», «Donna Klara»), но и побуждают поэта приняться за исторический роман «Der Rabbi von Bacharach» (Бахарахский раввин), первая глава которого, написанная под заметным влиянием Вальтер Скотта, своим выдержанно простым стилем и спокойной манерой письма резко отличается от манеры других прозаических произведений Гейне.

Националистические искания Гейне получают типичное для еврейских ассимиляторских течений XVIII-XIX веков разрешение. В 1824 Гейне опять в Геттингене, где он заканчивает свое юридическое образование. Через год он - доктор прав и, чтобы получить «входной билет в европейскую культуру», переходит в христианство. Из его намерений стать известным адвокатом ничего не вышло. Он принимается опять писать и издает весною 1826 первый том своих «Путевых картин» (Reisebilder, II т. 1827, III т., 1830 и IV т., 1831), вызвавших сперва восторженный прием, а потом бурю негодования. В них Гейне высмеивает реакционные, узкие, традиционные и вообще все отрицательные черты немецкой общественной жизни. В них он намечает - наряду с резким осмеянием своих прежних националистических настроений - свой новый идеал свободной и гармонической индивидуальности. Старые романтические мотивы несчастной любви и воспоминания детства перебиваются апологией Наполеона, как воплощения Великой французской революции. Наконец в последнем томе - в «Englische Fragmente» (Английские фрагменты) - Гейне овладевает формой политического фельетона. Не случайно, что Гейне излагал свои мысли в фрагментах и путевых очерках, что он облекал свои впечатления от путешествий по Гарцу, в Италию и т. д. именно в такие художественные формы. Для него описание путешествия - предлог для беспощадной критики общественного строя, удобная форма политической и литературной полемики. В «Reisebilder» создается прозаическая манера Гейне - лирическая гибкая проза, изобилующая словесными pointe и каламбурами, передающая тысячи оттенков и настроений и вместе с тем рисующая вещи реалистически. Стиль Гейне в «Путевых картинах» - характерное художественное оформление стремлений нового бюргерства, которое к этому времени постепенно врастает в юнкерско-бюрократическую структуру Германии, разрушая во всех областях феодальной идеологии (философии, истории, богословия и т. п.) старые понятия, не исключая и художественной литературы (романтизм). Стиль путевых впечатлений Гейне (ранний реализм), преодолевавший традиции романтизма, стал господствующим в 30-х и 40-х гг. («Молодая Германия»).

Но и в «Путевых картинах» Гейне, однако, далеко еще не свободен от романтических настроений. Романтик он и в изданной в 1827 знаменитой «Книге песен» (Buch der Lieder), являющейся шедевром лирики в мировой литературе, переведенным на все культурные языки. В ней собрана лирика Гейне от юношеских «Gedichte» до стихов из «Путевых картин» включительно.

«Книга песен» является одним из высших достижений немецкой романтической поэзии и, в то же время, ее отрицанием. В ней ограблены все сады романтизма, но надо всем - печать мировой скорби, рассеянной, но не побежденной смехом Мефистофеля. Если в «Путевых картинах» в основном намечены новые вехи немецкого бюргерства конца 20-х и начала 30-х гг., то в «Книге песен», написанной большей частью раньше этого времени, отражается душевное состояние бюргерства после победы реакции и начала 20-х гг. Эта победа, приведшая к временному застою, поколебала уверенность бюргерства в своих силах, создала психологию неустойчивости, создала гамлетовские настроения. Эта неустойчивость, раздвоенность видна и в «Книге песен» и в др. произведениях Гейне. Поэт предается сентиментальным настроениям, но вдруг обдает и себя и читателя холодным душем и разражается кощунственным смехом.

В «Путевых картинах» и «Книге песен» представлен весь Гейне дофранцузского периода: это - индивидуалист, живущий мгновением, он разрушает старую мораль, не зная, однако, чем ее заменить. Его идеология - выражение беспомощности немецкой буржуазии, находящейся в тисках реакции: историческое развитие он понимает в смысле Гегеля как столкновение идей; он - противник аристократии и церкви, но не трона и алтаря, а лишь их представителей; он еще за монархию и за «эмансипацию королей» от плохих советчиков; он за Наполеона и Великую французскую революцию. В 1827 Гейне предпринял краткосрочную поездку в Англию, не оказавшую большого влияния на его творчество. После неудач с получением профессуры в Мюнхене и с редактированием политической газеты, он возвращается в Гамбург. Известия об июльской революции, эти «солнечные лучи, завернутые в бумагу», застали его на Гельголанде; они зажгли в его душе «самый дикий пожар» - и он в 1831 уехал в Париж.

В Париже Гейне получил возможность познакомиться с тем, чего он не знал в Германии: с развитой буржуазией и промышленным, сознательным пролетариатом. Следя за борьбой финансовой олигархии Луи-Филиппа с рабочим классом, поэт скоро убедился, что не идеи, а интересы правят миром. Там же он ближе узнал социализм сен-симонистов, прудонистов и др.; он посещает их собрания, дружит с Анфантеном, Шевалье, Леру и др. социалистами. Но скоро он убеждается и в отрицательных сторонах утопического социализма - в его полной беспомощности в разрешении социальных вопросов. Когда он встречал рабочих на улицах Парижа, то ему слышался «тихий плач бедноты», а иногда и что-то похожее на «звук оттачиваемого ножа». И ему уже мерещится победа коммунистов, разбивающих весь старый мир, «ибо коммунизм владеет языком, понятным всем народам, - элементы этого мирового языка так же просты, как голод, ненависть или смерть». Свои наблюдения над жизнью во Франции он излагал в корреспонденциях в аугсбургскую «Всеобщую газету», и когда Меттерних, втайне наслаждавшийся произведениями Гейне, добился запрещения этих корреспонденций, Гейне издал их как «Французские дела» (Franzosische Zustande», 1833), снабдив их резким предисловием. Это сочинение, наряду с «Гессенским вестником» Гейне, Бюхнера и Вейдига, представляет собою первый и классический образец политического памфлета в Германии. Из других работ Гейне этого периода выделяются те, в которых он поставил себе целью содействовать взаимному культурному сближению французов и немцев: для французов он писал «К истории религии и философии в Германии» и «Романтическую школу», а для немцев, кроме книги «Французские дела», - статьи о французском искусстве, литературе, политическом движении, собранные впоследствии в 4 томах под заглавием «Салон» (1834-1840). В произведениях этого периода Гейне поет отходную романтизму, в то же время мастерски используя романтические формы (напр. прием синкретизма ощущений во «Флорентийских ночах»). Можно сказать, что с этого времени Гейне начинает более или менее твердо выражать идеологию революционной буржуазии. Притом он местами далеко выходит за пределы кругозора тогдашних идеологов этой буржуазии - немецких либералов, бывших в 30-х годах самыми рьяными противниками гегелевской философии. И великая историческая заслуга Гейне та, что он постоянно указывал на революционную сущность этой философии, - заслуга, которую Маркс и Энгельс признавали за поэтом: «Однако то, - пишет Энгельс, - чего не примечали ни правительство, ни либералы, видел уже в 1833 году по крайней мере один человек; правда, он назывался Генрих Гейне».

Дальнейшее буржуазное развитие в Германии выделило своих идеологов и в литературе: выступил ряд писателей, выражавших идеи и настроения развивающегося и наступающего класса - бюргерства, считавших себя приверженцами Гейне и Бёрне. После доноса В. Менцеля Германский союзный совет запретил произведения так называемой «Молодой Германии», в том числе и произведения Гейне, не только уже написанные, но и будущие. Несмотря на просьбы (он даже обещал редактировать в Париже немецкую газету в прусском духе), ему не удалось добиться отмены этого запрещения, нанесшего ему сильный удар в связи с его плохим материальным положением. Он крайне резко разделался с Менцелем и швабской школой, представлявшей оппозицию отсталого земледельческого юга более промышленному северу Германии. Для такого воинствующего публициста, каким был Гейне, становилось неизбежным столкновение с тогдашним немецким либерализмом в лице его классического представителя Людвига Бёрне. В первое время эмиграции Гейне еще принимал, наравне с Бёрне, участие в пропаганде среди многочисленных немецких подмастерьев и ремесленников Парижа, организованных по примеру французских тайных обществ. Но Гейне был слишком индивидуалистичен для того, чтобы понять необходимость работы в массах или даже подчинения партийной программе. Узость кругозора, «тенденциозность» этого либерализма, имевшего также своих «тенденциозных» поэтов в Германии, оттолкнули его. Гейне вдруг стало жаль «бедных муз», которым запретили «скитаться по свету без цели». Отказу от этих тенденций посвящена книга о Бёрне (1840), вызвавшая резкий протест и среди большинства младогерманцев. В ней Гейне делит всех людей на «назаритян», - к которым он относит иудеев и христиан с их узкопартийными догмами, - и на «эллинов» - со свободным, терпимым и светлым мировоззрением. Эта теория «свободного интеллектуального индивида» и связанная с ней идея освобождения плоти определяют содержание художественного творчества Гейне за первый период пребывания во Франции: в собрании лирических стихотворений - «Verschiedene» (Разные, 1834), - формально повторяющем манеру «Лирического интермеццо» и «Heimkehr», в прозаических «Memoiren des Herrn von Schnabelewopski» (Мемуары г-на фон Шнабелевопски, 1834) и в написанной может быть лишь в это время последней главе «Бахарахского раввина» (напечатан в 1840) поэт бросает решительный вызов «назарейству» в религии, жизни, любви. Из политического поэта Гейне опять хочет превратиться в романтика: против всех «тенденциозных медведей» в политике, поэзии и т. д. он пишет «последнюю вольную песнь романтизма» - «Атта Троль, сон в летнюю ночь» (1841). В действительности, получилось произведение насквозь тенденциозное, хотя и мастерски использующее весь комплекс излюбленных романтических мотивов (испанская экзотика, проклятый охотник, пещера колдуньи и т. д.). Именно, в неожиданных переломах стиля, в причудливых переходах от экзотических картин природы и ночной фантастики к злободневной полемике - заключается мастерство поэта, впервые овладевшего большой поэтической формой.

Все противники политической поэзии возликовали опять; Гейне как будто перешел в их лагерь. Но лучший период его политической поэзии был еще впереди: осенью 1843 в Париж переехал Карл Маркс и его друзья. Маркс вербовал виднейших членов немецкой эмиграции в сотрудники «Немецко-французских ежегодников»; в число этих сотрудников входит и Гейне. С этого момента между величайшим мыслителем и поэтом завязалась дружба, не прекращавшаяся до самой смерти Гейне. Под непосредственным влиянием Маркса начинается самый плодотворный период творчества Г. как политического поэта. Хотя он и не мог следовать за быстрым процессом «самопознавания» своего гениального друга, но частые встречи и дружеские собеседования в 1844, когда оба - по рассказам дочери Маркса - целыми часами, до глубокой ночи, проводили в горячих дискуссиях, дали и поэту более ясное представление о многих явлениях общественной жизни, освободили его от разных иллюзий. Маркс прежде всего дал Гейне совет оставить наконец вечное воспевание любви и показать политическим лирикам, как нужно писать - кнутом. Произведения Гейне 1844 - его «Zeitgedichte» (Современные стихотворения), составившие вместе с «Neuer Fruhling» и «Verschiedene» сборник «Neue Gedichte» (Новые стихотворения), впервые в немецкой литературе отражают в высоко художественных формах революционное мировоззрение. На восстание силезских ткачей летом 1844 Гейне отзывается своим знаменитым стихотворением «Ткачи», где рабочие ткут могильный саван для монархической Германии, - здесь в поэзии впервые выражено понимание роли рабочего класса как могильщика старого мира. Всю силу своего сарказма, все мастерство своего бичующего остроумия Гейне изливает в многочисленных сатирических «Zeitgedichte», направленных против правительств Пруссии и Баварии, против многочисленных обскурантов старой Германии и против не менее многочисленных его личных недругов. Но самое ценное произведение, написанное под влиянием Маркса, - это поэма «Deutschland. Ein Wintermarchen» («Германия. Зимняя сказка, 1844); в ней не только политическая лирика Гейне, но и немецкая политическая лирика XIX в. вообще достигла своего апогея. В этой поэме Гейне сумел сочетать блестящую сатиру на предмартовскую немецкую действительность с тонким лирическим чувством, мастерски используя старые романтические формы для нового содержания, «Зимняя сказка» является шедевром Гейне как величайшего немецкого лирика и политического публициста. И если раньше вопрос о монархии или республике казался ему неважным, то теперь он требует для монархов гильотины. В некоторых местах поэмы сквозит светлое, уверенное и радостное материалистическое мировоззрение, как оно сложилось под воздействием Маркса. Как высоко Гейне и Маркс понимали и ценили друг друга, видно из их переписки после высылки последнего из Парижа в январе 1845 года. Вскоре после этого Гейне подружился и с Лассалем, хотя и ненадолго. Для уяснения тогдашних взглядов поэта представляет интерес письмо от 3 января 1846 к Варнгагену фон Энзе, где Гейне пишет, говоря о Лассале: «нам на смену идут люди, великолепно знакомые с жизнью, умеющие к ней подойти и знающие, чего они хотят». «Тысячелетнее царство романтизма кончилось, и я был его последним сказочным царем, сложившим с себя корону». - Личная жизнь Гейне в «изгнании» сложилась крайне неудачно: брак с женщиной, во всех отношениях стоявшей ниже поэта; постоянная близость к раззорению благодаря полному неумению Гейне вести свои денежные дела (авторское право на все его сочинения было продано им его издателю Кампе за ежегодную пенсию в 2 400 франков); семейные неурядицы, повлекшие отказ родных Гейне выплачивать ему обещанную Соломоном Гейне (ум. в 1844) пенсию, - все это вместе с политической борьбой подрывало и без того слабое здоровье поэта, отягченное к тому же дурной наследственностью. С 1845 Г. борется со все усиливающейся болезнью, поражающей его зрение, способность двигаться, ощущать, есть.

Революция 1848 года застает Гейне уже в «матрацной могиле», куда его уложила болезнь спинного мозга и где он пролежал до самой своей смерти. Болезнь усилила мрачные настроения последнего периода жизни поэта. Этому содействовало и то обстоятельство, что в опубликованном после революции списке лиц, получавших субсидии из секретного фонда Гизо, значилось и имя Гейне. И хотя поэт имел достаточно веские основания для оправдания своего поступка, тем не менее этот факт был использован его врагами, а у некоторых его друзей, как например у Маркса, оставил неприятный осадок. К дальнейшему развитию революции Гейне относится крайне критически: во временном французском правительстве он скоро увидел негодных комедиантов и также очень рано предсказал и крах немецкой революции вследствие половинчатости немецких демократов, постоянных колебаний буржуазии. В своих «Zeitgedichte» Гейне ядовито высмеивал избрание германского императора и издевался над поведением демократов во франкфуртском парламенте. Некоторые из произведений этой эпохи - лучшие образцы Гейневской сатиры. Правда, его издевательства - смех сквозь слезы; он находит утешение в мысли, что немецкие коммунисты раздавят «потомков тевтоманов 1815 года», как червей, но победа реакции, невозможность уследить за политическими событиями из «матрацной могилы» наводили все более мрачные мысли. Претерпевая страшные боли, отрезанный от живого мира, Гейне, естественно, приходит к пересмотру своего разрешения проблемы «эллинства» и «назарейства». В «Bekenntnisse» (Признания) он как будто возвращается к «назарейским» (национально-иудаистическим) идеалам своей юности, но возвращение это в значительной степени только мнимое: религиозные спекуляции часто становятся для великого насмешника лишь материалом для злейшей словесной игры, их пародирующей. Важнейшим произведением периода «матрацной могилы» является последний изданный при жизни Гейне сборник стихотворений - «Romanzero». Глубочайшим пессимизмом проникнуто это последнее произведение умирающего Гейне: богатая локальная и временная экзотика, фантастика романтических образов, отзвуки последней любви (к загадочной Mouche - К. Сельден), отголоски политической и религиозной полемики, - все это сливается в одном безнадежном лейтмотиве: «Und das Heldenblut zerrinnt, und der schlechte Mann gewinnt» (И проливается кровь героя и побеждают дурные люди).

Из посмертного наследия Гейне особенный интерес, судя по сохранившемуся фрагменту - образцу мастерской романтической прозы, представляли его «Memoiren». Печальная судьба этого произведения, уничтоженного по проискам гамбургской родни, оправдала зловещее предсказание поэта: «Wenn ich sterbe, wird die Zunge ausgeschnitten meiner Leiche» (Когда я умру, они вырежут язык у моего трупа).

В обширном поэтическом и публицистическом творчестве Гейне сменяются, сочетаются и отталкиваются друг от друга три мировоззрения, боровшиеся в его эпоху: он начал свою поэтическую деятельность как певец лунной сказки и романтической любви. Этой поэзии соответствовали временами и его политические воззрения, когда он высказывался за монархию и заявлял, что не любит республики, что больше ценит подвиги верности, нежели подвиги свободы. Но т. к. он сам вырос в эпоху эмансипации бюргерства, то эта дворянско-романтическая идеология все больше и больше вытеснялась идеологией революционно-буржуазной. Обуреваемый этой внутренней борьбой, Гейне то называет любовь к буржуазной свободе своей религией, «первосвященником к-рой был Христос, а апостолами французы», отвергая дворянство как ненавистное ему привилегированное сословие, то сочувствует ему как, якобы, хранителю цивилизации, отстаивавшему не столько свое классовое господство, сколько все художественные коллекции, которые оно собирало в продолжение веков. После переезда в Париж Гейне однако может считаться в течение довольно долгого времени провозвестником буржуазных идей - он первый немецкий поэт, гордо воспевший великие идеи 1789 года. Но познакомившись основательней с развитой буржуазией во Франции, он вследствие неустойчивости своего мировоззрения отходит в царство романтизма. С другой стороны, Гейне - верный барабанщик революции и прогресса вообще. Разочаровавшись в дворянстве и буржуазии, он благодаря Марксу приближается к идеологии пролетариата, сознает его историческую роль, но боится победы коммунизма, ибо, как индивидуалист и интеллигент до мозга костей, с ужасом и трепетом думал о господстве несознательных рабочих, этих, как писал он, «мрачных иконоборцев», которые «своими грубыми руками беспощадно разобьют все мраморные статуи красоты, столь дорогие моему сердцу; они разрушат все те фантастические игрушки искусства, которые были так милы поэту; они вырубят мои олеандровые рощи и на их месте станут сажать картофель». И в этом царстве социализма, - думал Гейне, - лавочник будет заворачивать кофе для старух в листы его «Книги песен», ибо, говорил он - «я прекрасно понимаю, что победа социализма грозит гибелью всей нашей цивилизации». Но раз признав, что «все люди имеют право есть», поэт, хотя сердце его и «сжимается болью», благословляет наступление новой эры и восклицает: «Да разобьется этот старый мир, в котором невинность погибала, эгоизм благоденствовал, человек эксплоатировал человека».

Гейне не был социалистом в полном смысле этого слова, и мировоззрение Маркса в целом так и осталось для него недоступным. Начиная с 30-х гг., он неоднократно предсказывал победу коммунизма; он считал «докторов революции» - Маркса, Энгельса и др. - единственными властелинами будущего. Его представление о пролетарской революции как о разрушительнице мира искусства и культуры базируется на непосредственных впечатлениях, вынесенных поэтом, а не научным социалистом, от выступлений рабочего класса периода разрушения машин, неорганизованных восстаний и т. д. Гейне не изменил этого своего представления о рабочих даже к концу жизни - об этом свидетельствует его стихотворение «Wanderratten» (Бродячие крысы). Но если он не был целиком ни романтиком, ни революционно настроенным буржуа и ни коммунистом, все же он до конца жизни верил в победу пролетариата. Отражая в своем творчестве идеи трех борющихся между собою мировоззрений своего времени, он сумел их соединить в известном смысле в одно художественное целое, и этим объясняется его исключительное положение не только в немецкой, но и в мировой литературе. В первой он определил свое место так: «Мною заканчивается старая немецкая лирическая школа и одновременно открывается новая школа, современная немецкая лирика». Вместе с тем Гейне создал целую школу в немецкой журналистике. В мировой литиратуре Гейне - самый популярный немецкий поэт. Его поэзия, особенно его ирония, оказывала и продолжает оказывать огромное влияние не только на отдельных писателей, но и на целые литературные школы, как в Германии, так и за границей. Вся политическая и социалистическая поэзия в Германии, а отчасти и в других странах, пошла, вплоть до конца XIX в., в большей или меньшей степени по стопам Гейне. Немногие поэты в мировой лит-ре имели столько подражателей и друзей и в то же время столько врагов, как Гейне. К первым всегда причислял и причисляет себя пролетариат; ибо, несмотря на отсутствие у Гейне твердого мировоззрения, он принадлежит к тем гениям, которые всегда влияли революционно или, по крайней мере, прогрессивно. И рабочий класс чтит его именно так, как того желал сам поэт: как храброго солдата в освободительной борьбе человечества. Революционная буржуазия до 1848 (а радикальная эмиграция до 60-х годов) признала Гейне, с некоторыми оговорками, своим поэтом, «политическим борцом». В этом направлении написана биография Ад. Штродтмана. Но бюргерство эпохи реакции (50-60-е гг.) и грюндерства (70-е гг.), склонное к примирению с феодализмом, отклонило Гейне-политического поэта целиком, запрещая даже некоторые его произведения. Идеологи «либеральной» буржуазии эпохи Бисмарка, как Ю. Шмидт и Г. Трейчке, видели в нем «знаменоносца еврейско-журналистического нахальства» и врага «немецкого духа». Мещанство же считало Гейне изгоем и безнравственным человеком, а «истинные представители немецкой народности», начиная от В. Менцеля и кончая современным Ад. Бартельсом, выступают против него с уличной руганью как против «семита». В кругах буржуазии Гейне завоевал себе прочное место лишь как автор многих романсов и песен, как чистый лирик. Так же оценивает его и вся официальная буржуазная история литературы. Эту своеобразную «чистку» творчества Гейне проделали и «радикальные» историки «Молодой Германии» - Карпелес и Прельс, превратившие Гейне в филантропа. Историко-филологическая литературоведческая школа, в лице Эльстера, Гюффера и др., которым принадлежит ряд полезных биографических и филологических изысканий по частным вопросам жизни и творчества Гейне, не могла понять его в целом. В общем немецкая буржуазия вплоть до сегодняшнего дня, признавая в нем гениального художника, обращается с Гейне-политическим поэтом, как с «дохлой собакой». Особенно наглядно это выявилось, когда в конце 80-х гг. в Дюссельдорфе образовался комитет для сооружения памятника (шум, поднятый юнкерством, церковью и большей частью буржуазной прессы, и угрозы правительства заставили инициаторов отказаться от их плана). И когда наконец наиболее левая часть буржуазии поставила ему в 1913 во Франкфурте-на-Майне первый скромный камень, он был посвящен «чистому лирику», «автору Книги песен ». Лишь отдельные яркие личности среди буржуазии, как напр. Геббель и Ницше, оценили Гейне во всем его историческом величии. Ницше называет его «последним немецким событием мирового значения». Двойственно также и отношение к Гейне со стороны мелкой буржуазии: когда в конце XIX в. в немецкой лит-ре победил натурализм, то представители его сильно расходились друг с другом в оценке Гейне. Лишь наиболее левые писатели, как например Демель, признали его полностью. Спор о Гейне продолжается и поныне.

Поэзитческа тенхика Генриха Гейне

Поэзитческа тенхика Генриха Гейне характеризуется своеобразной неустойчивостью, постоянными исканиями нового выражения, ведущими к разложению как унаследованных от романтики, так и создаваемых самим поэтом форм. Автопародия (Selbstpersiflage) постоянно встречается у Гейне, - так форма «Лирического интермеццо» разлагается в «Verschiedene», образы «Nordsee» (Северное море) пародируются в «Memoiren des Herrn von Schnabelewopski», ироническое уничтожение баллады в «Neue Gedichte» и «Romanzero» идет параллельно с ее созданием («Tannhauser», «Unterwelt» (Подземный мир)). Но в то же время эта раздвоенность, разорванность восприятия, быстрые переломы настроений, постоянная все отрицающая едкая ирония получают в лирическом творчестве Г. адэкватное выражение, мастерство которого почти не имеет себе равного, но формы к-рого меняются несколько раз.

В «Лирическом интермеццо» Гейне выступает мастером малой стихотворной формы - трех- или двухстрофной (иногда и однострофной) лирической пьесы, написанной в свободных по заполнению такта четырех- и трехударных размерах немецкой народной песни. Несмотря на широкое использование этих ритмов поздними романтиками (в частности В. Мюллером и Эйхендорфом, ритмика которых поразительно близка к ритмике Гейне), Гейне сумел в «Лирическом интермеццо» дать им совершенно новое оформление. Прежде всего, композиционно: отдельные Lieder теряют у Гейне свою самостоятельность, являясь лишь отрывками единого сюжетного целого - истории несчастной любви (степень автобиографической точности, которой уделяют так много внимания немецкие исследователи, разумеется, совершенно несущественна) от первого признания «в чудесно-прекрасном месяце мае» до воображаемого самоубийства осенней «холодной и немой ночью» - отрывками, как бы выделяющими наиболее яркие моменты повествования, внутренняя связь которых подчеркивается перенесением лейтмотива из одной пьесы в другую. Во-вторых, существенной перестройкой внутреннего движения лирической эмоции: для народной песни и, в особенности, для подражавших ей эпигонов романтизма характерно или постепенное нарастание неизменяющейся лирической эмоции, или свободное, неспешное ее варьирование; напротив, у Гейне внутреннее движение лирической эмоции построено целиком на контрасте, на антитетическом переломе настроения, заставляющем поэта заканчивать сентиментальную тираду иронической pointe. При этом, в «Лирическом интермеццо», благодаря избранной поэтом малой форме и отмеченному выше композиционному приему, ироническая pointe часто выносится за пределы стихотворения, так что одна пьеска образует ироническую концовку к другой. Формально антитетичность лирической эмоции находит у Гейне свое выражение в резких переломах стиля и языка - в смене образной, широко пользующейся символикой природы поэтической речи нарочито сухими прозаизмами, подчеркнуто деловой речью.

В последних частях «Книги песен» - «Heimkehr» (Возвращение на родину), «Harzreise» (Путешествие по Гарцу) и «Nordsee» - лирическая манера Гейне получает дальнейшее развитие. Правда, «Heimkehr» во многом повторяет художественные приемы «Лирического интермеццо»: сюжетное строение, значительно более осложненное (фабула «Heimkehr» - умирание старой любви, зарождение и неудача новой любви (автобиографически - к младшей дочери Соломона Гейне - Терезе), заключительная ироническая апология «случайной любви»), антитетичность лирической эмоции, переломы стиля и словесные pointes, ритмы народной песни. Но вместе с тем появляются новые формы: наряду с лирической народной песней используются мотивы народной и романтической баллады («Lorelei», «Die Jungfrau schlaft» - «Девушка спит» и т. д.); лаконический параллелизм зачинов и скупая на описания символика природы в духе народной песни «Лирического интермеццо» сменяется в «Heimkehr» мастерским пейзажем (особенно важны мотивы моря и города, впервые выступающие в лирике Гейне); наблюдается тяготение к большей лирической форме. Это тяготение получает блестящее разрешение, с одной стороны, в многострофных балладах «Harzreise», идеологически уже связанных с позднейшим периодом творчества Гейне, - апология «рыцарей духа», прославление освобожденной плоти (Prinzessin Ilse), но в стиле и метрике, продолжающих прежние лирические формы Гейне; с другой - в вольных ритмах «Nordsee», представляющих резкий контраст с его предыдущей лирической манерой: мощный подъем лирической эмоции, патетический и местами гиперболический стиль, щедрое использование античной и христианской мифологии, грандиозная символика природы, наконец, ни с чем не сравнимое мастерство ритма - таковы основные особенности этих «дифирамбов морю».

Однако, и здесь, несмотря на патетичность формы, ирония не оставляет Гейне, - иронические pointes приобретают лишь большую остроту и неожиданность в «Nordsee» - ср. композицию «Fragen» (Вопросы), «Seegespenst» (Морской призрак) и др.

В третий раз (после «Лирического интермеццо» и «Nordsee») лирическое творчество Г. достигает своего высшего подъема в «Romanzero». Поэт опять находит новую лирическую форму - форму многострофной баллады (отдельные высоко мастерские образцы которой - «Ritter Olaf», «Frau Mette» - даны уже в «Neue Gedichte»), кажущаяся эпичность и пластичность образов которой становится лишь прозрачной символикой личных переживаний поэта.

Своеобразие этих видений «матрацной могилы», в которых поэт развертывает своего рода «легенду веков», черпая сюжеты из исторических преданий и сказаний всех времен и народов, в том, что все они - лишь вариации одной и той же эмоции - глубокого, безнадежного отчаяния. Правда, в «Romanzero» лирическая эмоция не дана открыто, но она настойчиво выступает в композиции всей книги, в последовательности отдельных пьес, - ср. напр. характерный для видений «матрацной могилы» образ отрубленной головы и его снижение в последовательных вариациях: «Karl I», «Maria Antoinette», «Pomare». Ирония не оставляет Гейне и в этом последнем цикле, - наряду с мастерскими pointes конца («Firdusi», «Disputation» (Диспут)), она часто ведет к персифлированию (автопародированию) созданной формы («Rampsenit», «Der weisse Elephant» (Белый слон), «Der Apollogott» (Бог Аполлон)).

Как лирика Гейне, так и его сатира строятся в значительной степени на разложении романтических форм. Основным приемом комики у Гейне является словесная игра (Witz). Не говоря уже об обычных пуентировках конца, Гейне мастерски владеет пародической цитатой (ср. напр. «Schlosslegende» (Дворцовая легенда)) и приемом антифразы (ср. напр. «Bei des Nachtwachters Ankunft in Paris» (На прибытие ночного сторожа в Париж)); охотно прибегает он также к гротескным выводам из известного реального факта (ср. напр. «Der neue Alexander» (Новый Александр), «Unsere Marine» (Наш флот)), к комической гиперболе (ср. напр. замечательное предсказание «верноподданнической» немецкой революции в «1649-1793-???»), к буквальному истолкованию образных выражений и кажущемуся алогизму словосочетаний (ср. напр. «Zur Beruhigung» (Для успокоения)); в области комической фоники особенно интересны составные рифмы Г. («Apollo/toll,о»). Из других форм сатиры Гейне следует отметить использование им басни как орудия злободневной политической («Langohr I» (Долгоух I), «Die Wahlesel» (Избирательные ослы)) и личной («Der Wanzerich» (Клоп)) борьбы.

Но в лучших образцах своей сатиры Гейне не ограничивается этими приемами комики, - он дает их на фоне противоположной эмоции, тем самым заостряя контраст, подчеркивая переломы настроений. Так в «Атта Тролль» сатирическая животная басня (история медведя, вставная история мопса - швабского поэта) чередуется с романтической экзотикой охоты в Пиренеях. Еще острее дан контраст в «Германии», где сатирическая характеристика немецкой действительности перебивается пафосом лирических отступлений; и здесь Гейне пользуется еще элементами романтических форм, - то патетически сублимируя их (мотивы двойника, сказочные реминисценции), то иронически персифлируя (беседа с «отцом Рейном», с Барбароссой, с Гаммонией).

То же контрастное строение, те же переломы настроения и стиля, тот же блеск словесной игры и пафос высокого лиризма свойственны и прозе Гейне. Характерно, что попытки Гейне овладеть большой повествовательной формой окончились неудачей, - три сохранившихся главы его недописанного романа «Бахарахский раввин» свидетельствуют о неумении поэта выдержать тон спокойного объективного повествователя. И не менее характерно, что в больших вещах Гейне («Reisebilder») объединение достигается чисто внешне - формой путешествия, единством личности рассказчика. Но, не создав большой формы, Гейне мастерски пользуется повествовательным фрагментом, вводя его в неповествовательную прозу («Buch Le Grand» (Книга Ле Гран), «Memoiren des Herrn von Schnabelewopski» (Мемуары г-на фон Шнабелевопски), «Florentinische Nachte» (Флорентийские ночи). Так, разбивая унаследованное деление художественной и нехудожественной прозы, Гейне создает из соединения их элементов новую форму - форму фельетона. Как мастер фельетона Гейне породил целую школу в немецкой журналистике.

Генрих Гейне в России

Русский Гейне имеет длительную и поучительную историю: длительную, ибо до последнего времени его творчество не перестает быть фактором, действенным и в нашей литературе; поучительную, ибо на его восприятии отразилась наглядно смена эпох - классовые сдвиги, изменение психо-идеологии. Этот длительный контакт Гейне с сознанием русского читателя, критика и переводчика объясняется столь характерной для великого немецкого поэта двойственностью, многообразно модифицированной в его творчестве. Благодаря этой двойственности он мог удовлетворять совершенно противоположным запросам и настроениям отрицающих друг друга общественных групп. Гейне всю свою творческую жизнь колебался между дворянством и буржуазией, между романтизмом и реализмом. Более того, «от романтизма через буржуазную культуру он смотрел вперед к социализму» (В. М. Фриче), то приближаясь к нему, то отталкиваясь от него. Поэт, разлагавший своей убийственной иронией мир романтики, обнажавший его социальные корни, храбрый солдат за освобождение человечества, нанесший не один сокрушительный удар реакции, буревестник революции 1848 и - последний романтик, усумнившийся в ценности нового, грядущего мира, высмеивающий демократию так же как и монархию, - все элементы этих антитез с одинаковой силой выражены в поэзии Гейне, и вся ее сила именно в этой напряженной антитетичности. В эпоху, которой не могли еще быть близки эти социально-идеологические устремления ни в отдельности, ни в их противоречии друг другу, - Гейне знают и ценят, но им не увлекаются, ему еще не подражают. Жуковский, признавая высокую одаренность Гейне, смутно чувствует революционность его иронии и страшится ее, как исчадия ада. Что касается Пушкина, то «Записки» Смирновой сообщают нам его отзывы о Гейне, которые были бы весьма примечательны, если бы были достоверны. По «Запискам», «Lieder» Гейне для Пушкина - «высшее и единственное в своем роде искусство, соединяющее классическое с народным». Несомненны отзвуки Гейне в творчестве Лермонтова («Сосна», «Они любили друг друга», «Выхожу один я на дорогу» и т. д.), но столь же несомненно, что специфические черты Гейне не оставили следа в поэзии Лермонтова. И тот и другой увлекались Байроном, были «скорбниками»; мотивы обреченности и безнадежности, романтические грезы, к-рые не могут сбыться, - эти общие поэтам того времени мотивы сближали Лермонтова и Гейне, но связь эта не могла быть ни глубокой, ни продолжительной.

С середины 30-х годов (в 1835 - статья Ф. Шаля и перевод «Флорентийских ночей» в «Московском наблюдателе») Гейне начинает приобретать популярность в более широких кругах. Люди сороковых годов не могут не чувствовать в Гейне своего писателя. Герцен отдает ему обильную дань в одном из первых своих произведений - в «Записках молодого человека», но и более зрелое произведение Герцена - «Кто виноват» - своими реминисценциями, часто ссылками, да и самой манерой повествования - отступлениями, внезапными вспышками иронии или сарказма - свидетельствует о пристальном изучении Гейне и некоторой конгениальности обоих писателей. Ни один из выдающихся поэтов той эпохи также не обошел Гейне. Влияние его заметно в ряде стихотворений Тютчева (напр. «Еще земли печален вид», «Конь морской», «Дума за думой» и т. д.). Не чужда Тютчеву и гейневская двухстрофная форма и знаменитый Schlusspointe. Ему же принадлежат и первые русские стихотворные переводы Гейне (в «Галатее», 1829-1830). Тютчев своеобразно передает Гейне средствами своего архаизирующего стиля. Огареву близки в Гейне мотивы безысходности и их реалистическое, почти бытовое, выражение, не брезгающее прозаизмом, как бы сильнее оттеняющим бесплодность стремлений и обреченность одинокого идеалиста. Если Огареву не давалась ирония Гейне, то у А. Григорьева в его переводах и оригинальных стихотворениях эта ирония даже несколько утрируется. Обильны переводы и вариации Гейне у А. Майкова. Но особенно близок Гейне, правда лишь в одном своем аспекте, Фет. Стремясь выразить своеобразные черты Гейне наиболее точно, Фет не останавливался и перед затрудненностью понимания его переводов и даже перед насилием над русским языком (особенно синтаксисом). Чрезвычайно характерно для 40-х гг. влияние Гейне на оригинальную лирику Фета.

Гейне был близок дворянской интеллигенции этой эпохи именно самой своей двойственностью, колебаниями между старым и новым, разлагающим самоанализом, вершиной которого и была его страшная ирония над самим собой, над романтикой своего чувства. Беспочвенная во внешнем мире, эта социальная группа была столь же беспочвенна и в мире внутреннем. Потеряв доверие к действительности, она потеряла доверие к самой себе, к своему интимному миру, она перестала верить тому, во что хотела бы верить, - не только в мир идеала, возвышающийся над действительностью, но и в органичность своих стремлений к нему, в трагизм этих бесплодных стремлений. «Самое страшное то, что нет ничего страшного», - восклицают люди этой эпохи, и Гейне был им близок прежде всего как «трагическая натура, в которой подорвана всякая вера в ее собственный трагизм».

В поэзии Фета первого периода и отразилось это «болезненное настройство» немецкого поэта, поскольку оно преломилось в сфере интимного, эмоционального.

Документом, чрезвычайно ценным для характеристики восприятия Гейне в 40-х гг., является статья А. Григорьева «Русская изящная литература в 1852». Критик, отметив в поэзии Фета «такого рода причудливость мотивов, что не можете верить их искренности», «такого рода болезненность, которая как-будто сама собой любуется и услаждается», переходит к «источнику» этой «болезненной поэзии», а именно к Гейне. Он отмечает в его лирике «отсутствие настоящей, искренней печали», а с другой стороны, самоуслаждение этой печалью, этим мучительством, самым процессом страдания, раздутого фантазией, в к-рое сам поэт «до цинизма не верит». Эта характеристика заставляет нас вспомнить «знакомые все лица» - образы тургеневских «лишних людей», которым конечно болезненность и разлагающая ирония гейневской лирики не могла не быть близка (реминисценции из Гейне находим и в «Senilia» Тургенева - ср. «Лазурное царство», «Нимфы»), образы Достоевского, который недаром заставил Версилова - одного из своих мечтающих и страдающих мучителей - говорить языком одного ио стихотворений Гейне («Frieden» из «Nordsee»; ср. также отдельные места в «Записках из подполья», «Идиоте», «Братьях Карамазовых», «Дневнике писателя»).

Но вот приходят новые люди; появляется радикальный разночинец. И ему нужен Гейне, но уже другой. Гейне-сатирик, политический поэт, Гейне-публицист, Гейне-мастер сарказма, глашатай освободительных идей, а не болезненно-меланхоличный лирик, близок новой интеллигенции, ибо для нее стали очередными те цели, за которые боролся Гейне - идеолог радикального бюргерства. Шестидесятники отдавали себе отчет и в том, что Гейне не совсем «свой», но они или игнорировали это, или довольно сурово расправлялись с тем Гейне, который был не нужен или даже мешал им. Так Писарев объясняет все неприемлемое для него в творчестве Гейне дилетантизмом, и прежде всего - дилетантизмом политическим. Отсутствующую руководящую идею, поглощающую всего человека, и заменила игра в идеи, игра с самим собой и своим искусством. Но это исторически обусловлено: «Предшественники (Гейне) верили в политический переворот; преемники верят в экономическое обновление, а посредине лежит темная трущоба, наполненная разочарованием, сомнением и смутно-беспокойными тревогами; и в самом центре этой темной трущобы сидит самый блестящий и самый несчастный ее представитель - Генрих Гейне, который весь составлен из внутренних разладов и непримиримых противоречий». От всего написанного Гейне, по мнению Писарева, останутся лишь «его сарказмы, направленные против традиционных доктрин, против политического шарлатанства, против национальных предрассудков, против ученого педантизма». Характерно для Писарева, что в споре между Бёрне и Гейне он решительно становится на сторону первого. Для мелкобуржуазного демократа, каким был Писарев, не было и не могло быть ясно, что Гейне «защищает более возвышенное мировоззрение против ограниченного мелкобуржуазного радикализма, представителем которого был Бёрне» (Меринг), против его половинчатости и узости, как для того же Писарева осталось непонятным революционное значение гегелевской философии, которую Гейне, опять-таки вопреки Бёрне, стремился «свести с французским социализмом», усиленно пропагандируя ее во Франции, а последний - в Германии.

Более глубокой оценки дождался Гейне в XX в. Она была подготовлена усвоением его творчества в целом за время между 60-ми гг. и новым столетием, когда неоднократно переиздавался весь Гейне (Сочин. под ред. П. И. Вейнберга, известного перев. и подражаниями Гейне - стих. «Гейне из Тамбова»), но гл. обр. социально-психологическими сдвигами. В эпоху войн и революций, усложненную в своих обострившихся противоречиях, поэзия Гейне, полная острого осознания общественных антагонизмов и предчувствия грядущих катастроф, как и чувства собственной обреченности и оторванности от исторического движения, должна была снова стать близкой некоторым слоям русской интеллигенции. К этой поэзии, столь мудрой и болезненной в одно и то же время, не могла не прислушаться та группа русского символизма, в которой окончательно уже изживала себя дворянская культура. Глубоко ненавидя буржуазное общество, эта группа могла быть особенно чутка к иронии Гейне, отрицающей все ценности буржуазного мира; пережив полосу романтизма и разочаровавшись в нем, лишенная положительных идеалов, которых вне романтики она найти не могла, эта группа была особенно восприимчива к иронии Гейне, разлагающей романтизм, к пародированию того, что ему самому было дорого. Но это же безверие и кощунство и отталкивало от Гейне именно потому, что было близко. Такова сложная любовь-вражда к Гейне А. Блока, выдающегося представителя этой группы и лучшего, наряду с Фетом, переводчика Гейне. В блоковском восприятии Гейне много общего с восприятием дворянских поэтов 40-х гг., но более значительные исторические перспективы расширили и углубили переживание гейневского творчества. Здесь уже осознана и прочувствована не одна лишь его сторона, не только болезненная противоречивость его в одной области - интимной, эмоциональной жизни, а усвоено это творчество в целом, понята его антитетичность во всем многообразии. Еще до революции Блок констатировал близость Гейне, томящегося в тупике реакции между революциями 1830 и 1848, к настроениям интеллигенции после 1905 (статья «Ирония»). К этому же периоду относятся переводы Гейне из «Heimkehr». Влияние Гейне сильно заметно в ряде стихотворений Блока, не говоря уже об использовании гейневских свободных ритмов («К вечеру вышло тихое солнце», «Когда вы стоите на моем пути», «Ночная фиалка» и мн. др.). Образы лирики Блока той поры - «нищий дурак», «стареющий юноша», - «близкие родственники того, который ломается в муках былых страстей в гейневском Двойнике » (перев. Блоком). Излюбленные мотивы Блока, например «Возмездие», трактуются с гейневской иронией, выражающейся в «Schlusspointe» (ср. стих. «Унижение»). Эти уже отмеченные в свое время отдельные реминисценции и заимствования (см. указанные ниже работы Е. Книпович, Ю. Тынянова и др.) конечно не могут сравниться по своему значению с аналогией, не столь ясной, как в деталях, но несомненной в целом, - общего тона поэзии Блока периода реакции, автора «Незнакомки» и «Балаганчика», зло иронизирующего над своей былой романтикой, даже пародирующего ее. Но еще более углубляется и расширяется эта связь после Октябрьской революции. Блок - редактор собр. сочин. Гейне в издании «Всемирной лит-ры» - рассматривает его не академически, а в связи с политикой и в отношении к революции. Отмечая оторванность Гейне от массы, солидаризуясь в этом указании с Герценом, Блок в свете опыта своего революционного времени ясно видит превосходство Гейне над народолюбцами типа Бёрне («Несмотря на физическое отвращение, - пишет Блок в своем Дневнике, 1919, - Гейне чувствует в чем дело (Силезские ткачи). Он - артист. Народолюбец при любви не чувствует»). Одновременно с притяжением сказалось и отталкивание. Двойственное отношение Гейне к революции было близко Блоку в период реакции, но оно раздражало его как отражение интеллигентского бессилия тогда, когда он призывал слушать «музыку революции».

Из поэтов наших дней, не чуждых влияния Гейне, отметим М. Светлова, пытающегося воспроизвести гейневскую иронию, сочетание патетики с прозаизмом и т. п.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

хорошую работу на сайт">

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

1. Биография

2. Творческий путь

3. Поэтическая техника

4. Творчество в России

5. Книга песен

6. Книга песен. ""Юношеские страдания""

Заключение

Список литературы

Введение

гейне поэт критик страдание

Христиан Иоганн Генрих Гейне- один из величайших мировых лириков, немецкий поэт, публицист, философ и критик.

"Я из моих больших страданий рождаю маленькие песни " - говорил Гейне. Трудно назвать поэта, который умел бы так кратко и проникновенно выразить глубину мысли и чувства своего современника.

Гейне считается последним поэтом " романтической эпохи " и одновременно её главой. Он сделал разговорный язык способным к лирике и придал ранее не знакомую элегантную лёгкость немецкому языку.

1. Биография

Генрих Гейне родился 13 декабря 1797 года в Дюссельдорфе, на Рейне, во времена французской оккупации Германии. Он родился в семье еврейского торговца, торговавшего тканью, Самсона Гейне (1764-1829). Воспитанием сына серьёзно занималась мать Бетти ван Гельдерн (Пейра) (1770--1859). Образованная и мудрая женщина, она хотела обеспечить Генриху хорошее образование. Кроме него в семье росли ещё трое детей -- Шарлотта (1800--1899), Густав (1803--1886) и Максимилиан (1804--1879).

Рейнская область, где родился Генрих, была экономически более развитой, чем другие. Здесь уже 1805году с приходом французских войск была отменена феодальная повинность и введено более прогрессивное законодательство. Поэтому, из раннего возраста Гейне имел возможность видеть не только феодальную отсталость страны, но и побеги новой Германии.

Первоначальное воспитание Генрих получил в местном католическом лицее. Он учился по программе французской школы и с детства впитал дух свободы, дух Французской революции. Во всех оккупированных странах Наполеон вводил самое передовое на тот момент французское законодательство, по которому все граждане были равны перед законом. Для Гейне, выходца из богатой еврейской семьи, это открывало новые возможности, так как в Германии, жившей по средневековым законам, евреи не считались полноправными гражданами. Но надежды на блестящее будущее рухнули с изгнанием Наполеона из Германии. После изгнания французов и присоединения Дюссельдорфа к Пруссии, Генрих переходит в экономическое училище. Потом Генриха отправили на стажировку во Франкфурт-на-Майне. Это была попытка сделать из мальчика продолжателя родовой финансово-торговой традиции. Но она провалилась, и Генрих вернулся домой. В 1816 году, в эпоху Реставрации, молодому человеку пришлось заняться единственным делом, открытым для юноши его происхождения, -- коммерцией. Гейне направился в Гамбург, к своему дяде-миллионеру. Дядя дал Генриху возможность раскрыть свои способности и поставил племянника во главе маленькой компании. Но Генрих «успешно» провалил дело меньше, чем за полгода. Тогда дядя поставил его вести бухгалтерские счета, но Генрих всё больше увлекался лирикой. Поссорившись с дядей, Генрих снова возвращается домой. Он в это время уже начал писать стихи, подсказанные его первой любовью к кузине Амалии. Любовь была безответной. Амалия была вскоре выдана замуж за богатого человека.

Впоследствии, родители дали согласие на поступление сына в университет. Сначала он поступил на юридический факультет Боннского университета. Но, прослушав всего одну лекцию, Гейне увлекается посещением лекции по истории немецкого языка и поэзии, которую читал Август Шлегель. В 1820 году Гейне переходит в Гёттингенский университет, однако его исключают за вызов одного из студентов на дуэль, которым он отреагировал на оскорбления. С 1821 по 1823 год Гейне учится в Берлинском университете, где слушает курс лекций у Гегеля. В это время он приобщается к литературным кругам города. В 1825 году перед получением диплома доктора он вынужден был креститься, так как дипломы выдавались только христианам. Этот шаг дался ему очень нелегко. Гейне получил степень лиценциата прав в 1825 году.

Поддержка Гейне Июльской революции 1830 года заставила поэта, уставшего от постоянной цензуры, переехать в Париж. Только после 13 лет, проведенных во Франции, Генриху повезло снова оказаться на родине. Летом 1848 года по Европе прошел слух о смерти поэта, на самом же деле он, попрощавшись в мае с белым светом, оказался прикованным к кровати из-за болезни. Ещё в 1846 году у него начался прогрессирующий паралич, но он не потерял интереса к жизни и продолжал писать. Даже после восьми лет болезни Гейне не сдавался и даже сохранил чувство юмора. Эти восемь лет он называл "матрасной могилой". В 1851 году вышел его последний сборник -- «Романсеро». В сборнике чувствуются скептицизм и пессимизм. Вне всякого сомнения, в нём отразилось физическое состояние поэта.

2. Творческий путь

Своё первое стихотворение Гейне написал в двенадцать лет. В школе он прослыл талантливым сочинителем. Однажды сестра попросила его написать за неё работу по литературе, и Гейне придумал рассказ о привидении с горящими глазами, громадными когтями и с глоткой, в которой могла сгинуть целая сотня детей. История была настолько жуткой, что три одноклассницы Шарлотты плакали от страха, когда словесник читал вслух этот опус.

Родители были категорически против того, чтобы их сын стал литератором. Они считали, что «поэт -- это жалкий бедняк в лохмотьях, изготовляющий за несколько талеров стихи на торжественные случаи жизни и, в конце концов, умирающий в больнице», -- вспоминал Гейне.

Первое литературное выступление Гейне относится к 1817 году, когда в журнале "Гамбургский страж" были напечатаны его первые стихотворения. Юношеская лирика Гейне была отзывом на первую неразделенную любовь к кузине Амалии.

Генрих Гейне начинал писать в то время, когда в Германии лирическая поэзия переживала расцвет. Эпоха романтизма сделала лирику традиционным жанром немецкой литературы. Его поэзия стала высшим достижением немецкого романтизма. Генрих Гейне отбрасывал обветшалую поэтическую условность, говоря о своих чувствах без риторики и поэтики, а иногда позволял себе даже иронизировать над страстью своих чувств. Простота, естественность, импровизационность его поэзии покорили тогдашнего читателя. Гейне способствовал "упрощению" лирики, из космической высоты и необозримой дали он перенес поэзию в бюргерскую гостиную, но от этого она не перестала быть искренней и значительной.

Лирические стихотворения раннего периода творчества Гейне составили целую книгу "Книга песни" (1827). Этот поэтический сборник принес ему признание в Германии, а в дальнейшем и во всем мире. При жизни автора она выдавалась 13 раз; много стихотворения были положены на музыку Р. Шуманом, Ф. Шубертом, И. Брамсом, П. Чайковским, Г. Штраусом, Е. Григом и др. История переживаний лирического героя образно передает мировосприятие молодого поэта, который находится в глубоком несогласии с окружающим миром.

По мере того как крепли в обстановке общественного подъема конца 20-х годов революционно-демократические и сенсуалистически-атеистические взгляды Гейне, он все больше отходил от романтизма.

Преодолевая романтизм, Гейне, однако, сохранил во многом его проблематику, сумев увидеть ее как историческую проблематику своей эпохи.

В 1826-1831 годах Гейне пишет "Подорожные картины" - серию художественных очерков, в которых на первый план выходит личность автора, это страстный, любознательный наблюдатель, который поддает критике современную ему действительность. Путешествие Гарцом служит для автора поводом, чтобы выразить свои мнения о разной стороне общественной, политической и культурной жизни Германии.

Острое чувство историзма, характерное для Гейне, способствовало тому, что поэт с большой прозорливостью понял неизбежность гибели буржуазного общества и историческую справедливость этой гибели.

По возвращении поэта из Германии в декабре 1843 года он встретился с молодым политическим мыслителем Карлом Марксом. Между ними установились тесные дружеские отношения. Важную роль сыграло знакомство с учением утопических социалистов, особенно Сен-Симона. Идея Сен-Симона нашла отображение в первом разделе его новой поэмы "Германия. Зимняя сказка" (1844). Сюжетом ее послужило путешествие писателя по Германиии. В ней скрыт острый политический конфликт. Образ родины Гейне изобразил в четком часовом и пространственном измерении. Пространство поэмы - это территория Германии, каждый новый раздел - это новое место, в то же время реальное и условное. В центре авторского внимания - современность, хотя он иногда обращается к наполеоновской эпохе или к давности, которая стала уже мифами и легендами.

Восстание ткачей летом в 1844 году всколыхнуло всю Германию. Это событие нашло отображение в творчестве многих поэтов и художников, которые стремились вызывать сочувствие к тяжелой судьбе ткачей. Гейне отозвался на это событие стихотворением "Силезские ткачи" (1844).

В годы революционного подъема, накануне революции 1848 года, поэт выступил глашатаем революционной бури - «барабанщиком революции» (как он сам называл себя). Однако Гейне, поняв значение пролетариата как могильщика буржуазии, двойственно относился к грядущей победе коммунизма: он считал коммунизм разумным и справедливым и вместе с тем боялся его, так как он навсегда уничтожал тот мир, в котором жил поэт; контуры нового мира представлялись поэту чересчур неясными и фантастически искаженными и из-за того, что пролетарское движение переживало свой младенческий период, и из-за имевших широкое хождение в это время различных уравнительных мелкобуржуазных социалистических теорий. Научный социализм Маркса и Энгельса остался не понятым Гейне, несмотря на личное знакомство поэта с основоположниками научного социализма.

Как писатель Гейне сложился в период общественного подъема накануне революции 1830 года. Годы его творческой зрелости падают на период напряженной социальной и политической борьбы между двумя революциями - 1830 и 1848 годов, период, ознаменовавшийся в истории первыми сознательными выступлениями пролетариата.

Поражение революции 1848 года, с которой он связывал надежды на обновление мира, и наступление реакции Гейне воспринял как большую общественную трагедию.

Гейне сочетал в себе блестящего публициста, полемиста и тонкого лирика. Это своеобразное сочетание дало ему возможность по-своему значительно и глубоко раскрыть конфликты своего времени. Его лирика и публицистика своей обобщающей силой не уступают тем эпическим полотнам, которые в тот же период создавали Бальзак и Диккенс.

3. Поэтическая техника

Характеризуется своеобразной неустойчивостью, постоянными исканиями нового выражения, ведущими к разложению как унаследованных от романтики, так и создаваемых самим поэтом форм. Автопародия (Selbstpersiflage) постоянно встречается у Гейне, -- так форма «Лирического интермеццо» (Lyrisches Intermezzo) разлагается в «Verschiedene», образы «Nordsee» (Северное море) пародируются в «Memoiren des Herrn von Schnabelewopski», ироническое уничтожение баллады в «Neue Gedichte» и «Romanzero» идёт параллельно с её созданием («Tannhдuser», «Unterwelt» (Подземный мир)).

Но в то же время эта раздвоенность, разорванность восприятия, быстрые переломы настроений, постоянная все отрицающая едкая ирония получают в лирическом творчестве Гейне адекватное выражение, мастерство которого почти не имеет себе равного, но формы которого меняются несколько раз.

В «Лирическом интермеццо» Гейне выступает мастером малой стихотворной формы -- трёх- или двухстрофной (иногда и однострофной) лирической пьесы, написанной в свободных по заполнению такта четырёх- и трёхударных размерах немецкой народной песни. Несмотря на широкое использование этих ритмов поздними романтиками (в частности В. Мюллером и Эйхендорфом, ритмика которых поразительно близка к ритмике Гейне), Гейне сумел в «Лирическом интермеццо» дать им совершенно новое оформление.

Прежде всего, композиционно: отдельные Lieder теряют у Гейне свою самостоятельность, являясь лишь отрывками единого сюжетного целого -- истории несчастной любви (степень автобиографической точности, которой уделяют так много внимания немецкие исследователи, разумеется, совершенно несущественна) от первого признания «в чудесно-прекрасном месяце мае» до воображаемого самоубийства осенней «холодной и немой ночью» -- отрывками, как бы выделяющими наиболее яркие моменты повествования, внутренняя связь которых подчёркивается перенесением лейтмотива из одной пьесы в другую.

Во-вторых, существенной перестройкой внутреннего движения лирической эмоции: для народной песни и, в особенности, для подражавших ей эпигонов романтизма характерно или постепенное нарастание неизменяющейся лирической эмоции, или свободное, неспешное её варьирование; напротив, у Гейне внутреннее движение лирической эмоции построено целиком на контрасте, на антитетическом переломе настроения, заставляющем поэта заканчивать сентиментальную тираду иронической pointe. При этом, в «Лирическом интермеццо», благодаря избранной поэтом малой форме и отмеченному выше композиционному приёму, ироническая pointe часто выносится за пределы стихотворения, так что одна пьеска образует ироническую концовку к другой. Формально антитетичность лирической эмоции находит у Гейне своё выражение в резких переломах стиля и яз. -- в смене образной, широко пользующейся символикой природы поэтической речи нарочито сухими прозаизмами, подчёркнуто деловой речью.

В последних частях «Книги песен» -- Возвращение на родину (Heimkehr), Путешествие по Гарцу (Harzreise) и Северное море (Nordsee) -- лирическая манера Гейне получает дальнейшее развитие. Правда, «Heimkehr» во многом повторяет художественные приёмы «Лирического интермеццо»: сюжетное строение, значительно более осложнённое (фабула «Heimkehr» -- умирание старой любви, зарождение и неудача новой любви (автобиографически -- к младшей дочери Соломона Гейне -- Терезе), заключительная ироническая апология «случайной любви»), антитетичность лирической эмоции, переломы стиля и словесные pointes, ритмы народной песни.

Но вместе с тем появляются новые формы: наряду с лирической народной песней используются мотивы народной и романтической баллады («Lorelei», «Die Jungfrau schlдft» -- «Девушка спит» и т. д.); лаконический параллелизм зачинов и скупая на описания символика природы в духе народной песни «Лирического интермеццо» сменяется в «Heimkehr» мастерским пейзажем (особенно важны мотивы моря и города, впервые выступающие в лирике Гейне); наблюдается тяготение к большей лирической форме. Это тяготение получает блестящее разрешение, с одной стороны, в многострофных балладах «Harzreise», идеологически уже связанных с позднейшим периодом творчества Гейне, -- апология «рыцарей духа», прославление освобождённой плоти (Prinzessin Ilse), но в стиле и метрике, продолжающих прежние лирические формы Гейне; с другой -- в вольных ритмах «Nordsee», представляющих резкий контраст с его предыдущей лирической манерой: мощный подъем лирической эмоции, патетический и местами гиперболический стиль, щедрое использование античной и христианской мифологии, грандиозная символика природы, наконец, ни с чем не сравнимое мастерство ритма -- таковы основные особенности этих «дифирамбов морю».

Однако, и здесь, несмотря на патетичность формы, ирония не оставляет Гейне, -- иронические pointes приобретают лишь большую остроту и неожиданность в «Nordsee» -- ср. композицию «Fragen» (Вопросы), «Seegespenst» (Морской призрак) и другие В третий раз (после «Лирического интермеццо» и «Nordsee») лирическое творчество Гейне достигает своего высшего подъёма в «Romanzero». Поэт опять находит новую лирическую форму -- форму многострофной баллады (отдельные высоко мастерские образцы которой -- «Ritter Olaf», «Frau Mette» -- даны уже в «Neue Gedichte»), кажущаяся эпичность и пластичность образов которой становится лишь прозрачной символикой личных переживаний поэта.

Своеобразие этих видений «матрацной могилы», в которых поэт развёртывает своего рода «легенду веков», черпая сюжеты из исторических преданий и сказаний всех времён и народов, в том, что все они -- лишь вариации одной и той же эмоции -- глубокого, безнадёжного отчаяния. Правда, в «Romanzero» лирическая эмоция не дана открыто, но она настойчиво выступает в композиции всей книги, в последовательности отдельных пьес, -- для сравнения, например, характерный для видений «матрацной могилы» образ отрубленной головы и его снижение в последовательных вариациях: «Karl I», «Maria Antoinette», «Pomare». Ирония не оставляет Гейне и в этом последнем цикле, -- наряду с мастерскими pointes конца "Firdusi", «Disputation» (Диспут), она часто ведёт к персифлированию (автопародированию) созданной формы («Rampsenit», «Der weisse Elephant» (Белый слон), «Der Apollogott» (Бог Аполлон)).

Как лирика Гейне, так и его сатира строятся в значительной степени на разложении романтических форм. Основным приёмом комики у Гейне является словесная игра (Witz). Не говоря уже об обычных пуентировках конца, Гейне мастерски владеет пародической цитатой (для сравнения, например, «Schlosslegende» (Дворцовая легенда)] и приёмом антифразы (например, «Bei des Nachtwдchters Ankunft in Paris» (На прибытие ночного сторожа в Париж)); охотно прибегает он также к гротескным выводам из известного реального факта («Der neue Alexander» (Новый Александр), «Unsere Marine» (Наш флот)), к комической гиперболе (замечательное предсказание «верноподданнической» немецкой революции в «1649--1793»), к буквальному истолкованию образных выражений и кажущемуся алогизму словосочетаний («Zur Beruhigung» (Для успокоения); в области комической фоники особенно интересны составные рифмы Гейне.

Из других форм сатиры Гейне следует отметить использование им басни как орудия злободневной политической («Langohr I» (Долгоух I), «Die Wahlesel» (Избирательные ослы)) и личной "Der Wanzerich" (Клоп) борьбы.

Но в лучших образцах своей сатиры Гейне не ограничивается этими приёмами комики, -- он даёт их на фоне противоположной эмоции, тем самым заостряя контраст, подчёркивая переломы настроений. Так в «Атта Тролль» сатирическая животная басня (история медведя, вставная история мопса -- швабского поэта) чередуется с романтической экзотикой охоты в Пиренеях. Ещё острее дан контраст в «Германии», где сатирическая характеристика немецкой действительности перебивается пафосом лирических отступлений; и здесь Гейне пользуется ещё элементами романтических форм, -- то патетически сублимируя их (мотивы двойника, сказочные реминисценции), то иронически персифлируя (беседа с «отцом Рейном», с Барбароссой, с Гаммонией).

То же контрастное строение, те же переломы настроения и стиля, тот же блеск словесной игры и пафос высокого лиризма свойственны и прозе Гейне. Характерно, что попытки Гейне овладеть большой повествовательной формой окончились неудачей, -- три сохранившихся главы его недописанного романа «Бахарахский раввин» свидетельствуют о неумении поэта выдержать тон спокойного объективного повествователя. И не менее характерно, что в больших вещах Гейне («Reisebilder») объединение достигается чисто внешне -- формой путешествия, единством личности рассказчика.

Но, не создав большой формы, Гейне мастерски пользуется повествовательным фрагментом, вводя его в неповествовательную прозу "Buch Le Grand" (Книга Ле Гран), «Memoiren des Herrn von Schnabelewopski» (Мемуары г-на фон Шнабелевопски), «Florentinische Nдchte» (Флорентийские ночи). Так, разбивая унаследованное деление художественной и нехудожественной прозы, Гейне создаёт из соединения их элементов новую форму -- форму фельетона. Как мастер фельетона Гейне породил целую школу в немецкой журналистике.

4. Творчество в России

Русский Гейне имеет длительную и поучительную историю: длительную, ибо до последнего времени его творчество не перестаёт быть фактором, действенным и в нашей литературе; поучительную, ибо на его восприятии отразилась наглядно смена эпох -- классовые сдвиги, изменение психо-идеологии.

Этот длительный контакт Гейне с сознанием русского читателя, критика и переводчика объясняется столь характерной для великого немецкого поэта двойственностью, многообразно модифицированной в его творчестве. Благодаря этой двойственности он мог удовлетворять совершенно противоположным запросам и настроениям отрицающих друг друга общественных групп.

Гейне всю свою творческую жизнь колебался между дворянством и буржуазией, между романтизмом и реализмом. Более того, «от романтизма через буржуазную культуру он смотрел вперёд к социализму» (В. М. Фриче), то приближаясь к нему, то отталкиваясь от него.

Жуковский, признавая высокую одарённость Гейне, смутно чувствует революционность его иронии и страшится её, как исчадия ада. Что касается Пушкина, то «Записки» Смирновой сообщают нам его отзывы о Гейне, которые были бы весьма примечательны, если бы были достоверны. По «Запискам», «Lieder» Гейне для Пушкина -- «высшее и единственное в своём роде искусство, соединяющее классическое с народным». Несомненны отзвуки Гейне в творчестве Лермонтова («Сосна», «Они любили друг друга», «Выхожу один я на дорогу» и т. д.), но столь же несомненно, что специфические черты Гейне не оставили следа в поэзии Лермонтова. И тот и другой увлекались Байроном, были «скорбниками»; мотивы обречённости и безнадёжности, романтические грёзы, которые не могут сбыться, -- эти общие поэтам того времени мотивы сближали Лермонтова и Гейне, но связь эта не могла быть ни глубокой, ни продолжительной.

Ни один из выдающихся поэтов той эпохи также не обошёл Гейне. Влияние его заметно в ряде стихотворений Тютчева («Ещё земли печален вид», «Конь морской», «Дума за думой» и т. д.). Не чужда Тютчеву и гейневская двухстрофная форма и знаменитый Schlusspointe. Ему же принадлежат и первые русские стихотворные переводы Гейне (в «Галатее», 1829--1830). Тютчев своеобразно передаёт Гейне средствами своего архаизирующего стиля. Огареву близки в Гейне мотивы безысходности и их реалистическое, почти бытовое, выражение, не брезгающее прозаизмом, как бы сильнее оттеняющим бесплодность стремлений и обречённость одинокого идеалиста.

Если Огарёву не давалась ирония Гейне, то у А. Григорьева в его переводах и оригинальных стихотворениях эта ирония даже несколько утрируется. Обильны переводы и вариации Гейне у А. Майкова. Но особенно близок Гейне, правда лишь в одном своём аспекте, Фет. Стремясь выразить своеобразные черты Гейне наиболее точно, Фет не останавливался и перед затруднённостью понимания его переводов и даже перед насилием над русским языком (особенно синтаксисом). Чрезвычайно характерно для 1840-х гг. влияние Гейне на оригинальную лирику Фета.

В поэзии Фета первого периода и отразилось это «болезненное настройство» немецкого поэта, поскольку оно преломилось в сфере интимного, эмоционального. Документом, чрезвычайно ценным для характеристики восприятия Гейне в 1840-х гг., является статья А. Григорьева «Русская изящная литератуpa в 1852». Критик, отметив в поэзии Фета «такого рода причудливость мотивов, что не можете верить их искренности», «такого рода болезненность, которая как-будто сама собой любуется и услаждается», переходит к «источнику» этой «болезненной поэзии», а именно к Гейне Он отмечает в его лирике «отсутствие настоящей, искренней печали», а с другой стороны, самоуслаждение этой печалью, этим мучительством, самым процессом страдания, раздутого фантазией, в которое сам поэт «до цинизма не верит».

Более глубокой оценки дождался Гейне в XX веке. Она была подготовлена усвоением его творчества в целом за время между 1860-ми гг. и XIX веком, когда неоднократно переиздавался весь Гейне (Сочинения под ред. П. И. Вейнберга, известного переводами и подражаниями Гейне -- стихотворения «Гейне из Тамбова»), но главным образом социально-психологическими сдвигами. В эпоху войн и революций, усложнённую в своих обострившихся противоречиях, поэзия Гейне, полная острого осознания общественных антагонизмов и предчувствия грядущих катастроф, как и чувства собственной обречённости и оторванности от исторического движения, должна была снова стать близкой некоторым слоям русской интеллигенции.

К этой поэзии, столь мудрой и болезненной в одно и то же время, не могла не прислушаться та группа русского символизма, в которой окончательно уже изживала себя дворянская культура. Глубоко ненавидя буржуазное общество, эта группа могла быть особенно чутка к иронии Гейне, отрицающей все ценности буржуазного мира; пережив полосу романтизма и разочаровавшись в нём, лишённая положительных идеалов, которых вне романтики она найти не могла, эта группа была особенно восприимчива к иронии Гейне, разлагающей романтизм, к пародированию того, что ему самому было дорого.

Но это же безверие и кощунство и отталкивало от Гейне именно потому, что было близко. Такова сложная любовь-вражда к Гейне А. Блока, выдающегося представителя этой группы и лучшего, наряду с Фетом, переводчика Гейне. В блоковском восприятии Гейне много общего с восприятием дворянских поэтов 1840-х гг., но более значительные исторические перспективы расширили и углубили переживание гейневского творчества. Здесь уже осознана и прочувствована не одна лишь его сторона, не только болезненная противоречивость его в одной области -- интимной, эмоциональной жизни, а усвоено это творчество в целом, понята его антитетичность во всём многообразии.

Из поэтов 1930-х, не чуждых влияния Гейне, отметим М. Светлова, пытавшегося воспроизвести гейневскую иронию, сочетание патетики с прозаизмом и т. п.

Самые известные в России стихотворения Гейне -- «Лорелея», которую знают все школьники, изучающие немецкий, и «Сосна», которую перевёл М.Ю. Лермонтов:

На севере диком стоит одиноко

На голой вершине сосна.

И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим

Одета, как ризой, она.

И снится ей всё, что в пустыне далёкой,

В том крае, где солнца восход,

Одна и грустна на утёсе горючем

Прекрасная пальма растёт.

Этот талантливый перевод грешит двумя неточностями. Немецкое слово Fichtenbaum, «сосна», -- мужского рода, то есть это стихи о несчастной любви мужчины к женщине. А Morgenland (у Лермонтова -- «край, где солнца восход») означает не что иное, как Ближний Восток. У Гейне здесь очевидная отсылка к пустыням и утёсам Палестины. Не случайно перевод Лермонтова называют вольным.

Музыку на песни Гейне писали многие композиторы: из немецких особенно -- Роб. Шуман, из русских -- А. Рубинштейн и П. Чайковский. Стихи Гейне переводились почти всеми русскими поэтами, начиная от Лермонтова (Плещеев, Михайлов, Мей, П. И. Вейнберг, Тютчев и др.), кончая А. Блоком («Опять на родине»).

5. Книга песен

В 1827 году увидел свет сборник его стихов "Книга песен". Сюда вошло все его раннее творчество 1817-1827 годов, на этом сборнике основана мировая слава поэта.

Основная ситуация сборника автобиографична: лирический герой Гейне страдает от неразделенной, несчастной любви, от неверности своей возлюбленной, но значение сборника основано на новом содержании, которое появляется в центральном образе романтического героя. Гейне создает обобщенный портрет молодого европейца кризисной эпохи Реставрации, человека глубоко разочарованного, меланхоличного; с самого начала его лирику пронизывает ощущение неразрешимых противоречий окружающей действительности. Лирический герой Гейне живет в разорванном, надломленном мире, и трещина проходит через сердце поэта.

Гейне -- поздний романтик, виртуозно использующий разнообразные традиции немецкой романтической поэзии. В отличие от его предшественников, ему становятся узки рамки одного лирического стихотворения; сложность его чувств требует выражения не в единичном произведении, а в целом стихотворном цикле. Именно стихотворный цикл становится единицей мышления Гейне-поэта, он смело экспериментирует с этой поэтической формой.

"Книга песен" состоит из четырех циклов: "Юношеские страдания" (1821 г.), "Лирическое интермеццо" (1822 г.), "Опять на родине" (1824 г.) и "Северное море" (1826 г.).

Первый раздел, "Юношеские страдания", является наиболее романтичным. Перед нами - переживание и муки неразделенной любви. Лирический герой впадает в отчаяние. Он воспринимает свою трагедию как наибольшую в мире. Жизнь и смерть борются в его сознании. Второй раздел, "Лирическое интермецо", изображает страдание как извечнуе, но всегда новую историю. Поэтому это примиряет страдание с жизнью, тоску сменяет светлая печаль. К этому циклу принадлежат стихотворения о сосне, пальме, известные нам в переводе М. Ю. Лермонотова, хотя в стихотворениях Гейне "сосна" - мужского рода, а "пальма" - женского рода, и тематика имеет более глубокую любовную направленность. В третьем разделе, "Возвращение на родину", любовные страдания юности уже воспринимаются на часовом расстоянии, наводя на мысль переосмысления всего, что случилось. Гейне использует мотив странствий, где разочарованный лирический герой оставляет родные места и теперь, вернувшись, смотрит на все просветленным взглядом. Юношеские страдания теперь дороги для него лишь как воспоминания. В этот цикл входит знаменитое стихотворение, посвященное рейнской красавице Лореляй. Это давняя народная легенда о погибшей несчастной красавице, которая выплывает на побережье и завораживает всех, кто плывет Рейном вблизи высокой скалы, и это приводит к трагедии. Именно Гейне сделал этот сюжет очень популярным, и его стихотворение стало народной песней. Лореляй воплощает гиблую силу любви, которой она наделена не по своей воле, ведь любовь - это сложное, загадочное чувство, которое очень трудно понять. В последнем разделе - "Северном море" - доминирующим становится аналитическое начало. Лирический герой, который пережил разочарование, потерю, стремится теперь жить одной жизнью с природой, почувствовать себя маленькой, но необходимой частью вселенной. Ему кажутся теперь напрасностью пустые волнения, он избавился от романтичной мечты и иллюзии. Символическим, в этом плане есть стихотворение "Корабельная авария", которое перевел Ф. И. Тютчев.

Без любви нет счастья, без счастья невозможная жизнь - это кредо лирического героя "Книги песни" Гейне. Лирические стихотворения насыщены признаками обиходности, которые вынуждают поверить в искренность чувств. Сквозь лирическую взволнованность постоянно прорывается ироническая интонация. Герой "Книги песни", каким бы ни был щастливым, всегда помнит, что это лишь мгновение, а не извечное блаженство. Он находит в себе силу улыбнуться даже когда его чувства не разделяют, жить дальше и опять любить. Благодаря иронии Гейне поднимается над своим лирическим героем, автор всегда более мудр, чем тот, о ком он пишет. Названием "Книги песни" Гейне определил жанр и традицию своей лирики: поэт в первой своей книге близок к традиции немецкого фольклора. Он взял некоторую темы и мотивы из устного народного творчества, формы многих его стихотворений близки к песне. Подобно немецкой песне стихотворения Гейне часто похожие на лирический монолог, а явления природы и чувства героя образуют параллель. Жанровое своеобразие песни обусловило свободную и поэтическую форму, чем автор и руководствуется. Вместе с тем в "Книгу песни" вошли много стихотворений, которые были написаны в строгих канонических жанрах сонета, баллады, романса. Молодой Генрих Гейне пытался использовать свое поэтическое умение в разных жанрах, которые варьировали изменения настроения лирического героя.

"Книга песен" - первая большая книга стихов, созданная Гейне. Она медленно возникала в 20-х годах прошлого века из отдельных циклов стихотворений, из небольших сборников и, наконец, в 1827 г. появилась перед читателем в том виде, в каком мы знаем ее теперь. В позднейшие годы, будучи автором многих других поэтических произведений, весьма отличных по содержанию и стилю от ранней его лирики, Гейне все же охотно называл себя поэтом "Книги песен". Гейне имел основания дорожить этой лирической книгой. Популярность ее с годами возрастала, уже при жизни Гейне она превратилась в собрание стихов, известных всем и каждому в Германии. Стихи "Книги песен" - великое достижение лирики, демократической по своему внутреннему характеру и по усвоенному ею поэтическому языку. В этой книге преобладают стихотворения, стоящие очень близко к немецкой народной песне (Volkslied). Гейне держится простых тем, рассказывает "старые истории", которые могут "со всяким случиться".

6. Книга песен. «Юношеские страдания»

Наиболее традиционен по темам и жанрам первый цикл. "Юношеские страдания", в свою очередь, делятся на разделы: "Сновидения", "Песни", "Романсы", "Сонеты". Сновидения, песни и романсы -- это излюбленные жанры немецкой романтической поэзии, и Гейне в этих разделах то блестяще имитирует безыскусность народной поэзии, то создает стихотворения в модном духе кладбищенской поэзии. Сквозная тема "Юношеских страданий" -- муки несчастной любви, ревность к счастливому сопернику, разные истории несчастных влюбленных. Образ возлюбленной поэта сочетает в себе шаблонные черты романтической героини, неземной, прекрасной, бледной, холодной, как мрамор, и черты опасной, злой чаровницы:

Как розы, дышат ее уста

И свежестью и любовью,

Но речь их лукава, и пуста,

И отдана суесловью.

И можно сравнить этот милый рот

С прекрасным розовым садом,

Где змей ядовитых семья живет,

Цветы отравляя ядом.

На свежих щеках, что ярче дня,

Мне ямочек видно дрожанье,

Но это -- бездна, куда меня

Безумно влекло желанье.

Волна ее локонов так пышна

И нежно на плечи ложится,

Но это -- сеть, что сплел сатана,

Чтоб мне с душою проститься.

В глазах ее нежная радость живет,

Волны голубая прохлада,

Я думал -- буду у райских ворот,

А встретил преддверие ада.

("Песенка о раскаянье")

Стихотворный цикл “Сновидения”, которым открывается первый раздел - “Юношеские страдания”,- не только дань начинающего поэта традиции немецких романтиков, рассматривавших мир сквозь кошмарно-фантастическую призму ночной мглы, но живой стон одинокой, бесприютной, оскорбленной души философа-плебея.

Сквозной темой книги, ее ведущей осью является неразделенная любовь. Строгий отбор поэтического материала и вдумчивое его расположение превратили стихотворный сборник в своеобразную лирическую повесть, внешне завершенную, внутренне единую и динамичную, в которой каждый из четырех разделов ощущается как ступень в развитии любовного сюжета, как стремительное восхождение всей поэтической системы к просторам реализма. С каждой страницей “повести” все отчетливей проступает живой, многогранный образ ее лирического героя. Не беспечно веселый подмастерье народной песни, ставшей животворным источником гейневской философии, а современный образованный и мыслящий молодой человек смотрит на нас широко раскрытыми то печальными, то озорными глазами, юноша с пылким и беспокойным сердцем, распахнутым и для радости бытия, и для чужого горя, сердцем, жаждущим счастья и борьбы, но обреченным на одиночество и страдания в этом темном филистерском царстве господ и рабов.

Сходство между героем и его творцом очевидно, ибо философ создавал его по собственному образу и подобию. Обоим тесно и душно в мире, где справляют свой маскарад “рыцари, монахи, государи”. Оба хотели бы бороться, но еще не свершились желанные сроки: вокруг - сумерки, страх и безмолвие. Оба парят в небе сладостно-утешительной мечты, но это романтическое небо - иллюзорное убежище для слабых духом, золотой сон с безрадостным пробуждением.

Остается любовь - неотчуждаемый дар молодости; остается упоение хмелем первой, чистой страсти, со смехом и слезами, горькой радостью и светлой скорбью, - всем, что люди называют счастьем.

Но в этом мире и любовь - трагедия. Она заключается не в том, что ныне, как тысячу лет назад, действует стихийный закон естества, когда

Юноша девушку любит,

А ей полюбился другой

Но тот - не ее, а другую

Назвал своей дорогой

За первого встречного замуж

Девушка с горя идет,

А юноша тяжко страдает,

Спасенья нигде не найдет.

("Юноша девушку любит...")

В «Юношеских страданиях» особенно остро звучит боль неразделенной любви поэта к кузине Амалии. Отвергнутое чувство становится источником резкого конфликта поэта с действительностью, которая и воспринимается им преимущественно через призму своей сердечной драмы. Этот узкий эмоциональный аспект приобретает порой довольно четкие социальные контуры («Мне снился франтик - вылощен, наряден...»), тема отвергнутой любви конкретизируется - любимая отдает предпочтение богатому.

Лирический герой живет одновременно в трех мирах, в трех поэтических пространствах. С одной стороны, это реальный мир, с другой - мир сновидений, а третья реальность - мир призраков, теней. Ведущий мотив - мотив свадьбы возлюбленной и соперника.

Уже в этом цикле намечается синтез литературной и народной поэзии. В основном этот синтез представлен в жанровой системе. Жанры сновидения и сонета вписываются в традицию немецкой и мировой поэзии, а жанры песни и романса раскрывают народные истоки творчества.

Наибольшую близость к традиционному поэтическому миру романтиков Гейне обнаруживает в «Сновидениях». Он широко использует фантастику, выражая через нее свое ощущение враждебной ему действительности. Но земная реальность ощутимо дает себя знать и в фантастических видениях Гейне, в которых постоянно проступает реальный поэтический образ любимой, конкретный земной идеал.

В более спокойных и светлых тонах выдержаны «Песни» и «Романсы». В «Романсах» Гейне активно разрабатывает новый для него жанр баллады. Среди юношеских баллад Гейне следует прежде всего отметить стихотворения «Гренадеры» и «Валтасар». В них ощущается поступь времени, поступь истории.

Во Францию два гренадера

Из русского плена брели,

И оба душой приуныли,

Дойдя до немецкой земли.

Придется им - слышат - увидеть

В позоре родную страну…

И храброе войско разбито,

И сам император в плену!

Основная идея баллады «Валтасар» - обреченность тиранов и неизбежность их гибели.

Лишь в считанных стихотворениях "Юношеских страданий" Гейне выходит за рамки темы несчастной любви: в исторической балладе "Гренадеры", где впервые у Гейне звучит тема Наполеона в истории двух солдат великой армии, бредущих на родину из русского плена и до последнего вздоха хранящих верность императору; в завершающих цикл "Фресковых сонетах Христиану З.", адресованных другу юности Гейне. Здесь он впервые обращается к общественно значимой проблематике. Его лирический герой бросает вызов немецкой косности, горечь любовной неудачи распространяется на восприятие социальной действительности:

Я ворвался в немецкий маскарад,

Не всем знаком, но знаю эти хари:

Здесь рыцари, монахи, государи.

Картонные мечи меня разят!

Пустая шутка! Скинь я только маску --

И эти франты в страхе бросят пляску.

Образность, лексика, особенности формы стихотворений цикла «Юношеские страдания» обнаруживают зависимость поэта от образцов романтической и даже сентименталистской лирики, например от «страшных» баллад Бюргера. Фольклорные мотивы, встречающиеся в некоторых стихах, восприняты Гейне в романтическом и сентименталистском преломлении.

Основное значение сборника «Книга песен» в том, что он представляет собой энциклопедию романтических образов, чувств, сюжетов, описаний. Сборник носит во многом переходный характер. В нем отражается движение Гейне от романтического изображения страстей к углублению психологического анализа и социальной проблематики. Сборник как бы подводит итог романтическому этапу творчества Гейне и открывает путь к реалистической поэтике.

Заключение

"Перечитывая вдохновенные страницы творений Гейне, чувствуешь их свежесть, страстность, и хотя события, изображенные в них, уже давно отошли в прошлое, горячее сердце поэта, обращаясь к нам сегодня, волнует и трогает бесконечной верой в светлое будущее человечества." (Александр Дейч)

Франция гордится тем, что Генрих Гейне прожил часть жизни в Париже и похоронен там. Несмотря на тяжелую болезнь, он сохранил боевой дух, мужество, юмор, и эти его качества поражали современников. Судьба уготовила ему хотя и отравленную болезнью, но такую блестящую жизнь и такой трагический конец. Генрих Гейне, величайший поэт, чье имя, наравне с Гёте, прославило в веках немецкую литературу.

Список литературы

1. Суворов. П. И. История зарубежной литературы ХIХ века. Ч. 1-2. М., 1979.

2. Страхова. Т. М. Литературная теория немецкого романтизма. Л., 1934.

3. Языкова. Г. В. Поэзия немецких романтиков. М., 1985.

4. Лейзерович. Т. П. Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980.

5. Языкова. Г. В. Избранные стихотворения Г. Гейне. М., 1965.

6. Брокгауз Ф.А. , Ефрон И.А. Энциклопедический словарь Изд. "Русское слово", 1996 г.

7. Гейне Г. Избранные произведения (на немецком языке) / Сост. А.А. Гугнин. М., 1980.

8. Дейч А.И. Судьбы поэтов. М., 1974.

9. Полетаев В. Заметки и переводы // Мастерство перевода: Сб. ст. №9. М., 1973.

10. Левик В. О точности и верности // Мастерство перевода: Сб. ст. М., 1959.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

По воспоминаниям В.Эрлиха, Есенин утверждал, что его учителем является не Некрасов, а Гейне. В ранних стихах обоих поэтов можно выявить общие мотивы и художественные средства. Влияние творчества Гейне на поэзию Есенина имеет место.

статья , добавлен 07.05.2007


Методичні особливості вивчення ліричних творів у 9 класі загальноосвітньої школи. Методична розробка уроків за творчості Генріха Гейне в 9 класі. Місце творів Гейне у шкільній програмі з зарубіжної літератури. Розробка уроків по творчості Г. Гейне.

курсовая работа , добавлен 05.01.2008


Передумови формування революційних настроїв і поглядів у Генріха Гейне. Дитячі роки під впливом французької окупації, життя у Франції. Елементи Просвітництва в політичній ліриці. Особливості творчого стилю, поетики, композиції та жанру поетичних творів.

курсовая работа , добавлен 15.11.2015


Генрих Гейне как известный немецкий поэт и публицист, краткий очерк его жизни и творчества, этапы личностного становления и анализ некоторых известных произведений. Учение сенсимонистов и его влияние на развитие социально-политических взглядов автора.

контрольная работа , добавлен 29.09.2011


Моральні основи людської особистості в естетиці романтизму. Тематичне розмаїття поетичного доробку Г. Гейне, М. Лермонтова, А. Пушкіна, Дж. Байрона, провідні риси їх лірики. Порівняльне дослідження мотивів кохання в поетичних творах письменників.

дипломная работа , добавлен 21.06.2013


Жизнь и творчество немецкого романиста, поэта, критика и публициста Г. Гессе. Вступление в литературное общество, первый роман. Автобиографичность произведений Гессе, противоречие между природой и духом, телом и сознанием как основная тема его романов.

презентация , добавлен 22.03.2013


Биография Г. Гейне. Начало литературного пути. "Путевые картины". "Путешествие по Гарцу". "Северное море". "Путешествие от Мюнхена до Генуи". Особенности трактовки темы "Наполеон". Жанровое своеобразие. Особенности романтизма.

реферат , добавлен 07.06.2007


Изучение жизненного и творческого пути В.А. Жуковского - великого русского поэта, учителя Пушкина и всех русских лириков не только первой, но и второй половины XIX века. Анализ элегии "Вечер". Лирика душевных состояний. От сентиментализма к романтизму.

реферат , добавлен 17.10.2011


Изучение биографии и творческого пути поэта Крылова. Описание периода его работы журналистом, издателем журнала, театральным драматургом. Анализ художественного мира басен, яркой картины отображения действительности и афористической остроты концовки.

реферат , добавлен 12.07.2011


Жизнь и творчество французского поэта, одного из основоположников символизма, отражение в его судьбе переломных моментов истории Франции. Тематика основных произведений поэта, изменение стиля стихосложения. Причины перехода к поэтической прозе.