Прагматика и ономастика: прагматическое значение имени собственного. Прагматика товарных знаков-сокращений

Проблема определения границ предметной области какого-либо научного направления в первую очередь актуальна при решении терминологических и терминографических задач, в том числе в задачах инвентаризации терминов , а также при преподавании соответствующих дисциплин.

Определение границ предметной области такого научного направления как "Компьютерная лингвистика" является одной из самых сложных, на наш взгляд, задач. Обычно границы предметной области устанавливаются путем составления перечня образующих ее рубрик и подрубрик (направлений) .

Основная сложность в данном случае заключается в том, что компьютерная лингвистика сравнительно молодая наука, зародившаяся в конце 20 века. Данное направление стало активно разрабатываться за рубежом в 60-70 гг., и под ним в первую очередь понималось использование статических методов в языкознании, отсюда и название "Computational Linguistics" (т.е. "Вычислительная лингвистика"). В России родственный термин "Математическая лингвистика" получил распространение в 70-х годах. В связи с развитием компьютерных технологий и их активным приложениям в лингвистических задачах, этот термин как название науки трансформировался, и наука получила более четкое определение "Компьютерная лингвистика". Таким образом, можно сказать, что существует два подхода в определении направлений, рассматриваемых под этим термином - это наш российский подход и зарубежный.

Что касается взгляда зарубежных языковедов на предметную область компьютерной лингвистики, можно отметить, что большую организационную и научную работу проводит Ассоциация компьютерной лингвистики, которая имеет региональные структуры в нескольких странах мира . На официальном сайте этой организации дается общее определение - "computational linguistics is the scientific study of language from a computational perspective. Computational linguists are interested in providing computational models of various kinds of linguistic phenomena". Эта организация проводит международные конференции по компь Corpus Linguistics: Investigating language strucютерной лингвистике COLING. В США ежеквартально выходит журнал "Computational Linguistics". Соответствующая проблематика обычно бывает также широко представлена также на различных конференциях по искусственному интеллекту.

С точки зрения западного подхода основным направлением компьютерной лингвистики является Natural Language Processing (Автоматическая обработка естественного языка и речи). При анализе документов (архивов конференций, содержания базовых сайтов) Ассоциации Компьютерной лингвистики COLING было отмечено, что западные лингвисты включают следующие прикладные направления в область компьютерной лингвистики:

Computational Morphology and Syntax (Компьютерная морфология и синтаксис).

• NLP (Автоматическая обработка языка и речи).
• Digital Libraries (Электронные библиотеки).
• Information Extraction (Извлечение информации).
• Information Retrieval (Информационный поиск).
• Knowledge Representation and Semantics (Представление знаний и семантика).
• Machine Translation (Машинный перевод).
• Speech Processing (Распознавание и синтез речи).
• Statistical Language Processing (Статистическая обработка языка).
• Summarization (Реферирование и аннотирование).

С точки зрения российского восприятия рассматриваемой проблемной области, то основную работу в этом направлении проводит российская ассоциация компьютерной лингвистики КОЛИНТ , на сайте которой можно ознакомиться со всеми научными докладами, представленными на конференции по проблемам компьютерной лингвистики. Хотя на этом сайте не представлено рубрикации проблемных задач, можно заметить, что российские лингвисты приоритетно выделяют такие направления как:

• Машинный перевод;
• Системы поиска и классификации;
• Компьютерная лексикография;
• Лингвистическая компьютерная семантика;
• Корпусная лингвистика;

Формальные модели анализа и распознавания языковых структур.

Анализ существующих учебных пособий и справочников пока не дает полной и четкой картины об этом практическом направлении языкознания.

Большой энциклопедический словарь: Языкознание под редакцией Ярцевой В.Н. вообще не включает этот термин в словник.

Известный российский лингвист Марчук Ю.Н. в первую очередь определяет компьютерную лингвистику как "лингвистические основы информатики", что собственно предполагает решение задач, связанных с разработкой и использованием искусственных языков, обеспечивающих общение человека с компьютером. Но одновременно в своей работе "Основы компьютерной лингвистики" Марчук Ю.Н. последовательно рассматривает компьютерное моделирование естественного языка, а именно, морфологии, синтаксиса, представление семантики и прагматики в компьютерных средах. Кроме того, в работе упоминаются такие прикладные задачи как организация машинных словарей, банков терминологических данных, и даже рассматриваются основы терминологии.

По мнению российского языковеда, профессора МГУ Баранова А.Н. под термином "Компьютерная лингвистика" понимается широкая область использования компьютерных инструментов - программ, компьютерных технологий организации и обработки данных - для моделирования функционирования языка в тех или иных условиях, ситуациях, проблемных сферах и т.д., а также сфера применения компьютерных моделей языка в не только лингвистике, но и в смежных с ней дисциплинах". В своей работе Баранов А.Н. выделяет некоторые направления компьютерной лингвистики как базовые - это моделирование общения, моделирование структуры сюжета, гипертекстовые технологии представления текста, компьютерную лексикографию, машинный перевод, системы обработки естественного языка.

Проблема определения границ предметной области также стоит перед разработчиками программ учебных дисциплин в области прикладной и компьютерной лингвистики. Для этих целей были проанализированы учебные программы по компьютерной лингвистике таких российских университетов, как Московский Государственный Университет, Московский Государственный Лингвистический Университет, Российский Государственный Университет.

Разработчики программы курса МГЛУ основное внимание уделяют компьютерному моделированию естественного языка в решении задач искусственного интеллекта, фундаментальным принципам моделирования языка, т.е. направлениям, которые связаны с моделированием общения человека и компьютера.

Разработчики программы курса в МГУ выделяют такие задачи и направления, как проблемы лингвистического обеспечения современных автоматизированных информационных систем, автоматическую обработку естественного языка, создание словарных и текстовых процессоров.

Основными направлениями, рассматриваемыми в курсе компьютерной лингвистики в РГУ являются: информационный поиск, машинный перевод, терминология, терминоведение, терминография, компьютерная лексикография, распознавание и синтез речи, проблемы обучения языку с помощью компьютера. Программа этого университета наиболее близка программе Ульяновского государственного технического университета.

Приведенный анализ показывает, что на практике часто к компьютерной лингвистике относят практически все, что связано с использованием компьютеров в языкознании, в связи с чем и происходит путаница задач с практическими решениями. Таким образом, при определении границ предметной области компьютерной лингвистики необходимо более четко разграничивать 2 точки зрения:

1. АВТОМАТИЧЕСКОЙ ОБРАБОТКИ ЯЗЫКА (Language Processing), что будет включать задачи анализа и моделирования языковой структуры, а именно:

• графематический/фонематический анализ языка;
• морфологический анализ;
• лексико-грамматический анализ языка;
• синтаксический анализ, или парсинг;
• анализ и моделирование семантической структуры;
• задача синтеза языковых элементов, в т.ч. генерация текстов;
• автоматическая лингвостатистика.

2. ПРИКЛАДНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ КОМПЬЮТЕРНОЙ ЛИНГВИСТИКИ, а именно:

• машинный перевод;
• распознавание и синтез речи;
• разработка и использование искусственных языков, в том числе языков программирования, языков информационных систем;
• компьютерная лексикография и терминография;
• лингвистические основы информационного поиска;
• автоматическое индексирование, реферирование и классификация текстов;
• автоматический контент-анализ и авторизация текстов;
• гипертекстовые технологии представления текста;
• корпусная лингвистика;
• компьютерная лингводидактика.

Данное разграничение не претендует на полноту, но дает более определенную картину о предметной области этой комплексной науки, и может использоваться как база для разработки терминологического словаря или рабочей программы курса "Компьютерная лингвистика".

ЛИТЕРАТУРА

1. Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 360 с.
2. Гринев С.В. Введение в терминологическую лексикографию. - М.,1986.-106с.
3. Марчук Ю.Н. Основы компьютерной лингвистики: Учебное пособие. - М., 1999. - 225 с.
4. Соснина Е.П. Введение в прикладную лингвистику: Учебное пособие. - Ульяновск: УлГТУ, 2000. - 46 с.
5. Ярцева В.Н. Языкознание. Большой энциклопедический словарь. - 2-е изд. - Я41 М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 685 с.
6. http://www.aclweb.org
7. http://www.dialog-21.ru

Цикл Колба – одна из моделей обучения, основанная на поэтапном формировании умственных действий.

Ее автором является специалист по психологии обучения взрослых Дэвид Колб (David A. Kolb). По его мнению, процесс обучения представляет собой цикл или своеобразную спираль. Это своего рода цикл накопления личного опыта, в дальнейшем – обдумывания и размышления, и в итоге – действия.

Основные 4 этапа модели Колба таковы:

1) Непосредственный, конкретный опыт (concrete experience) – любой человек должен уже иметь некоторый опыт в той области или сфере, которой хочет обучиться.

2) Наблюдение и рефлексия или мыслительные наблюдения (observation and reflection) – данный этап предполагает обдумывание и анализирование человеком имеющегося у него опыта, знаний.

3) Формирование абстрактных концепций и моделей или абстрактная концептуализация (forming abstract concepts) – на этом этапе происходит выстраивание некой модели, описывающей полученную информацию, опыт. Генерируются идеи, выстраиваются взаимосвязи, добавляется новая информация относительного того, как все работает, устроено.

4) Активное экспериментирование (testing in new situations) – последний этап предполагает экспериментирование и проверку на применимость созданной модели, концепции. Результатом этого этапа является непосредственный новый опыт. Далее круг замыкается.

Название этапа	Сущность	Результат
Полученный опыт	Человек пробует сделать что-либо из того, чему учится, на практике, причем так, как умеет сейчас, вне зависимости от того, являются ли его навыки достаточными.	Понимание необходимости дальнейшего обучения (не получилось или получилось не слишком хорошо) либо вывод о том, что и так все хорошо Очевидно, что в последнем случае дальнейшие шаги не нужны.
Рефлексия	Анализ плюсов и минусов приобретенного опыта, выводы о том, что было сделано удачно, а что можно было бы сделать лучше или по-другому.	Подготовленность к необходимости изменений и обучению, в ряде случаев – полное или частичное знание того, как действовать правильно.
Теория	Получение теоретических знаний о том, как действовать правильно в связке с приобретенным опытом и его анализом.	Получены правильные алгоритмы действий на будущее.
Закрепление на практике	Отработка теории, перевод знаний в умения и навыки, корректировка со стороны руководителя.	Полностью или частично отработаны и закреплены необходимые навыки.

Основным опасным моментом цикла Колба может стать демотивация и снижение самооценки индивида в том случае, когда полученный опыт будет откровенно неудачным. Поэтому, если вы решили применять цикл Колба в работе с сотрудниками, запаситесь терпением и заранее продумайте, как будете действовать в подобной ситуации. При использовании этого метода вам потребуются все ваше искусство обратной связи, знание правил критики.

Колб (1984) заметил, что разные люди отдают явное предпочтение разному поведению – практическим действиям либо теоретизированию. Тогда он предположил, что большую часть времени мы обучаемся одним из четырех способов:

• конкретный опыт (Concrete Experience);
• рефлексивное наблюдение (Reflection);
• абстрактное моделирование (Abstract Conceptualisation);
• активное экспериментирование (Active Experimentation).

Английские психологи П. Хоней и А. Мамфорд (P. Honey, A. Mumford) описали различные стили обучения , а также разработали тест для выявления предпочитаемого стиля обучения (Honey Mumford Preferred Learning Style Test).

Выделили следующие четыре стиля обучения :

• «активисты» – самостоятельные пробы и ошибки: активно делать новое и новое,
• «мыслители» – придумать своё перед выполнением: размеренный отстраненный анализ множества информации,
• «теоретики» – логически структурировать происходящее: создание последовательности целей и алгоритмов,
• «прагматики» – пробовать новые идеи для решения реальных задач: быстрая практическая польза.

Активист обожает узнавать что-то новое, получать новый опыт, он хочет сам все испытать и во всем сам поучаствовать. Ему нравится быть в центре событий и внимания, и он предпочитает занимать активную позицию, а не оставаться сторонним наблюдателем. Задачи решает наскоком.

Мыслитель предпочитает сначала понаблюдать, поразмышлять, понять новое до конца, а уже потом действовать. Он склонен заново анализировать увиденное, испытанное и пройденное. Любит находить собственное решение, не любит, когда его торопят, и предпочитает иметь запас времени, чтобы найти решение в свой срок.

Теоретику присущи развитое логическое мышление и методичность, он предпочитает шаг за шагом продвигаться к решению проблемы, задает много вопросов. Для него характерна некоторая отстраненность и аналитический склад ума. Любит задачи, требующие интеллектуальных усилий, недоверчиво относится к интуиции и нестандартному мышлению, отдавая предпочтение построению моделей и систем. Шаг за шага приближается к решению задачи.

Прагматику не нужна теория, ему нужно только подходящее для текущей задачи решение. Прагматик стремится найти практические решения, быстро все попробовать и перейти к действию. Не склонен углубляться в теорию. Любит экспериментировать, искать новые идеи, которые можно сразу опробовать в реальных условиях. Действует быстро и уверенно, подходит ко всему по-деловому, приземленно и с азартом берется за решение возникающих проблем.

Необходимо отметить, что люди не выбирают на сознательном уровне, с какого этапа начинать. Они являются заложниками своего подхода (модели поведения).

Для того чтобы определить, к какому типу относится человек, Э. Кемерон и М.Грин предлагают ответить на следующий вопрос:

«Если бы вы писали книгу о переменах и хотели передать будущим читателям максимум знаний, вам бы понадобилось:

• провести эксперимент (активист);
• достаточное количество вопросов для размышления (мыслитель);
• тщательно исследовать различные модели (теоретик);
• иллюстрировать ваши мысли примерами и включить полезные инструменты, техники и приложения (прагматик)».

Ниже примерно приведена одна из самых распространенных структур интерактивного урока , построенного согласно принципам Колба:

1. Мотивация и объявление новой темы
2. Закрепление (повторение) пройденного – 20 % времени от общей длительности урока;
3. Изучение нового материала – 50 % времени от общей длительности урока;
4. Оценивание – 10 % времени от общей длительности урока;
5. Подведение итогов урока (дебрифинг, рефлексия) – 10 % времени от общей длительности урока.

Временное распределение в данной схеме можно рассматривать условным, учитель может по своему усмотрению и в зависимости от особенностей урока продлевать или укорачивать те или иные этапы урока, однако желательно, чтобы все перечисленные качественные этапы урока сохранялись.

Предпочитаемый учащимся стиль обучения определяется с помощью специальных опросников, но сориентироваться поможет и предварительное интервью (собеседование). При его проведении нужно обращать внимание на характер вопросов относительно предстоящего тренинга, которые задают его будущие участники (табл. 1 ).

Табл. 1. Типы обучающихся и их предпочтения

Процесс совершенствования навыков, повышения профессионального мастерства никогда не прекращается: его можно представить в виде бесконечной спирали развития компетентности (рис. 4).

Спираль развития компетентности

Специалист в сфере управленческого консультирования Рег Реванс сформулировал своего рода закон успешной бизнес-адаптации : «Компания (и сотрудники) будет процветать до тех пор, пока темп обучения в ней будет выше (или равен) темпу изменения внешней среды».

Есть мнение, что модель Д. Колба является перепевом классической теории поэтапного формирования умственных действий, разработанной отечественным психологом П.Я. Гальпериным с сотрудниками ещё в начале 1950-х гг. Впоследствии данная теория получила развитие работами специалистов по дидактике – в первую очередь, Н.Ф. Талызиной (Талызина Н.Ф., Теоретические проблемы программированного обучения. Изд-во МГУ, 1969).

Поворот в лингвистических исследованиях к прагматике языка, реальным условиям его функционирования, был закономерным и необходимым. Ведущие направления в науке о языке 60-х - 70-х годов, - лингвистический структурализм и логическая семантика имели один существенный недостаток -слабую связь с реальностью и практической деятельностью людей. Высказывание (и речь в целом) связывалось в этих теориях с условным "средним" носителем языка, и за пределами анализа оставались реальные, пользующиеся языком люди с их чувствами, взаимоотношениями, намерениями и целями {Гак 1998: 555). Постепенно пришло понимание, что для более полного объяснения языка, - как его устройства, так и особенностей употребления в речи - необходимо обратиться к факторам функционирования языковых единиц, т.е. к прагматике.

Выделение и формирование собственно лингвистической прагматики было стимулировано, с одной стороны идеями Ч.С. Пирса и ЧУ. Морриса, а с другой стороны опиралось на концепцию позднего Витгенштейна. По мнению В.В. Петрова, именно работы Л. Витгенштейна во многом способствовали трансформации прагматики, как части общей семиотической теории в самостоятельную область исследований, положив начало мощному потоку современных работ по прагматике {Петров 1987). Начало интенсивного развития прагматики условно относят к 1970 году - времени проведения Международного симпозиума по прагматике естественных языков (Булыгина 1981:333).

Прагматика как особое направление в исследовании языка с самого начала своего существования заявила о себе как очень обширная и весьма

неопределенная научная дисциплина. Практически каждая работа по прагматике (независимо от того, ориентируется ли ее автор в целом на лингвистическую семантику, философию языка или формальную логику) начинается с того, что заново очерчивается предмет исследования и в соответствии с этим определяется авторское понимание прагматического в языке.

Характеризуя задачи и проблемы прагматических исследований, Н.Д. Арутюнова и Е.В. Падучева отмечают, что они, постепенно расширяясь "обнаруживают тенденцию к стиранию границ между лингвистикой и смежными дисциплинами (психологией, социологией и этнографией) с одной стороны, и соседствующими разделами лингвистики (семантикой, риторикой, стилистикой) - с другой" {Арутюнова, Падучева 1985: 4).

Лингвистическая прагматика тесно связана с социолингвистикой и психолингвистикой. Наличие общих интересов у прагматики и социолингвистики настолько велико, что послужило причиной выделения в зарубежной науке даже отдельной дисциплины - социопрагматики (sociopragmatics), изучающей зависимость речевого общения от социальных факторов (АРСЛС 1996: 541; см. также Leech 1983:10).

Размытость границ лингвистической прагматики связана, по всей видимости, с тем, что она за короткое время вобрала в себя идеи теории языкового общения, теории текста, коммуникативной грамматики, новых концепций риторики, теории речевых актов, теории дискурса, т.е. всех тех дисциплин, которые имеют своим предметом использование языка человеком.

В результате в научной среде постепенно утверждается понимание прагматики как направления, связанного с решением самых разнообразных проблем описания функционирования языка. Развитие идей лингвистической прагматики, определение сфер ее приложения и задач находит отражение в многочисленных толкованиях термина "прагматика".

Термин "прагматическое" (изучение языка) появился в 1920-х годах, - в форме прилагательного он был использован в 1923 году Б. Малиновским в приложении к книге Огдена и Ричардса "The Meaning of Meaning". Затем, и это положение в "истории прагматики" является общепринятым, термин "прагматика" создал Ч. Моррис в 1938 году для использования в известной триаде синтактики (синтаксиса), семантики и прагматики как частей семиотики (Nerlich & Clarke 1994; Nerlich 1995). Ч. Моррис, проводя исследования, ставившие целью изучение структуры знаковой ситуации (семиозиса) в динамическом, процессуальном аспекте, включая и участников этой ситуации, разграничил три вышеуказанных аспекта семиотики, определив прагматику как "отношение знаков к тем, кто их интерпретирует" {Morris 1938: 6). Однако, в дальнейшем, в связи с развитием взглядов исследователя, а также в связи с тем, что термин уже успел приобрести нежелательную двусмысленность и размытость, Моррис определяет прагматику как исследование "образования, использования и воздействия знаков (the origin, uses and effects of signs)" (Morris 1946: 219). Из этого определения следует, что внимание исследователя должно быть направлено на комплексное изучение трех взаимосвязанных процессов одной цепи - образования, использования (функционирования) и воздействия знаков. Созвучное определению Морриса понимание прагматики находим в работе Г. Клауса, который относит к прагматике "психологические и социальные аспекты употребления языковых знаков" (Клаус 1967: 22).

Интересным представляется видение прагматики, как оно представлено у Ч. Филлмора. Его определение достаточно подробно и звучит следующим образом: "Прагматика изучает трехмерное отношение, которое объединяет (1) языковые формы, (2) коммуникативные функции, которые эти формы способны выполнять с (3) контекстами или окружениями, в которых эти языковые формы могут иметь данные языковые функции" (цит. по Почепцов (мл.) 1984: 33).

Известным лингвистическим определением прагматики конца 70-х -начала 80-х годов стало определение, предложенное Р.С. Столнейкером. Прагматика по Столнейкеру занимается изучением речевых актов и тех контекстов, в которых они производятся и реализуются. Целью прагматики как дисциплины должно быть выделение классификации речевых актов и их продуктов, т.е. соответствующих высказываний (Stalnaker 1972).

Часто подчеркивается, что прагматика в значительной степени отвечает принципу деятельности, и таким образом вводит в описание языка акциональный (деятельностный) аспект. Соответствие прагматики требованиям принципа деятельности находит отражение в определении предмета прагматики, данном Э.С. Азнауровой. Предметом лингвистической прагматики, по ее мнению, является "изучение языка в аспекте человеческой деятельности в широком социальном контексте" (Азнаурова 1988: 8). 1 Изучение фактов языка в аспекте человеческой деятельности рассматривается как основной постулат прагматики. Но, как далее отмечает Э.С. Азнаурова, "широта постулата привела к значительному разбросу тем и проблем, обсуждаемых в рамках этого лингвистического направления, начиная от прагматической интерпретации языковых знаков и теории речевых актов, до изучения прагматических параметров литературной коммуникации и текста в его динамике, соотнесенного с "Я" творящего текст человека" (там же: 10).

Широкому пониманию прагматики, когда в сферу ее интереса включаются вопросы дейксиса, речевых актов, пресуппозиций, конверсационных импликатур, проблемы, связанные с интерпретацией речи, когда задачей прагматики как отдельной лингвистической науки называется "изучение соответствий между единицами языка и эффектами их использования" (Почепцов 1985: 16) или "изучение отношений между лингвистическими формами (сущностями) и пользователями этих форм" (Yule 1996: 4) противопоставлен подход, когда единственным реальным объектом исследования в сфере прагматики считается реализованная в тексте

Говоря о предмете прагматики, следует иметь в виду, что хотя с признанием за прагматикой статуса особой лингвистической дисциплины согласно большое количество лингвистов, эта позиция не является общепринятой. Ряд исследователей отказывает прагматике в обладании собственным предметом исследования и делает вывод о невозможности ее рассмотрения в качестве еще одного компонента теории языка. Ей предоставляется лишь статус особой перспективы (pragmatic perspective) в рассмотрении языковых явлений (см. Verschueren 1999). прагматическая установка, в самом общем виде определяемая как "материализованное в тексте осознанное намерение отправителя сообщения оказать соответствующее воздействие на получателя речи" (Наер 1985: 16). Сторонники такого понимания прагматики считают, что предлагаемое максимальное ограничение приложения прагматики позволяет выделить в языке сферу, связанную с целеполагающим речевым воздействием, аналогичным поступку {Гелия 1988: 189).

Такое понимание задач прагматики находит отражение в исследованиях, акцент в которых делается на конечный итог коммуникации - эффект воздействия (перлокутивный эффект по Остину), когда во главу угла ставятся вопросы изучения вербального управления человеческим поведением, моделирования социального и индивидуального поведения людей посредством речи (Киселева 1978).

Прагматический подход к пониманию природы языка сформировался и продолжает развиваться под знаком включения в это понимание субъективности говорящего. Так, в концепции Ю.С. Степанова категория субъекта определяется как центральная категория современной прагматики (Степанов 1981; 1985; 2001). Одновременно, с все большей ясностью, осознается необходимость учитывать и фактор адресата, т.е. субъективность слушающего, что служит отправной точкой для разработки теории интерпретации речевых произведений, которые появляются в тех или иных коммуникативных контекстах, когда объектом интерпретации является то, что принято называть прагматическим значением высказывания (Арутюнова 1981).

Некоторые исследователи считают, что понятие интерпретации позволяет самым естественным образом формулировать наблюдения над свойствами языка и, так или иначе, присутствует в любом прагматическом исследовании (Демъянков 1981: 369). Третьей точкой зрения на значимость факторов субъекта речи и адресата является подход, определяющий траекторию прагматики как движение от эгоцентризма к принципу совокупной бинарности "по линии синтеза субъективности отправителя и субъективности адресата в единый и совокупно действующий фактор" (Сидоров 1995: 470).

Комплексный учет различных факторов, на которые делается акцент в прагматических исследованиях "позволяет глубже постичь специфику языка в его реальном употреблении" (Гак 1997: 361) и свидетельствует о незаурядном потенциале прагматики.

Как видно из приведенных выше определений, выведение на передний план той или иной группы факторов позволяет говорить о разных видах или вариантах прагматики. Еще в начале 1970-х годов Т.М. Дридзе с уверенностью предположила существование двух прагматик - "прагматики коммуникатора" и "прагматики реципиента" (Дридзе 1972: 34-35). Дж. Юл, уже в конце 1990-х годов конкретизирует понятие пользователя ("user") и дает емкое определение прагматики, которое учитывает позицию отправителя, позицию получателя и определяет разные варианты прагматики, в зависимости от ракурса исследования. Прагматика у Дж. Юла "имеет дело с исследованием значения, как оно сообщается говорящим (или пишущим) и интерпретируется слушающим (или читающим), что позволяет говорить о: (1) прагматике как значении говорящего (pragmatics is the study of speaker"s meaning); (2) прагматике контекстного значения (pragmatics is the study of contextual meaning); (3) прагматике импликации (pragmatics is the study of how more gets communicated than said); (4) прагматике выражения дистанционных отношений между участниками коммуникации (pragmatics is the study of the expression of relative distance) (Yule 1996: 3).

Здесь интересно сравнить разновидности прагматики, предлагаемые Дж. Юлом, с достаточно подробным представлением задач прагматики как они формулируются Н.Д. Арутюновой. Автор выделяет четыре главных проблемы, включающие комплекс вопросов, связанных с говорящим субъектом, адресатом, их взаимодействием в коммуникации и ситуацией общения.

В связи с субъектом речи в прагматике изучаются: (1) явные и скрытые цели высказывания; (2) речевая тактика и типы речевого поведения; (3) правила разговора, подчиненные принципу сотрудничества; (4) установка говорящего или прагматическое значение высказывания; (5) референция говорящего; (6) прагматические пресуппозиции; (7) отношение говорящего к тому, что он сообщает.

В связи с адресатом речи рассматриваются: (1) интерпретация речи; (2) воздействие высказывания на адресата; (3) типы речевого реагирования на полученный стимул.

В связи с отношениями между участниками коммуникации изучаются: (1) формы речевого общения; (2) социально-этикетная сторона речи; (3) соотношение между участниками коммуникации в тех или иных речевых актах (т.е. ролевые отношения).

В связи с ситуацией общения в прагматике исследуются: (1) интерпретация дейктических знаков, а также индексальных компонентов в значении слов; (2) влияние речевой ситуации на тематику и формы коммуникации (Арутюнова 1990а: 390).

Сравнивая варианты прагматики Дж. Юла и сферы приложения, задачи прагматики у Н.Д. Арутюновой, нельзя не заметить, что выделяемая Юлом в отдельный пункт прагматика импликации включается у Н.Д. Арутюновой в широкий спектр вопросов, изучающихся в связи с субъектом речи, а прагматика контекстного значения у Юла, есть не что иное, как суженый круг вопросов, рассматриваемых в связи с адресатом речи. В целом же, мы наблюдаем изоморфизм в определении комплекса основных вопросов, что можно интерпретировать как постепенное становление контуров прагматики.

Обращение лингвистов к изучению функционирования языковых единиц в речи "позволяет говорить о прагматике в смысле коммуникативных свойств рассматриваемых единиц. Говорят о "прагматике слова", "прагматике предложения" (высказывания) и т.д. имея в виду, во-первых, особенности использования языковых сущностей в определенных прагматических ситуациях и условия функционирования и, во-вторых, реализацию значения в контексте под влиянием различных прагматических параметров. В первом случае можно вести речь о "внешней прагматике", а во втором - о "внутренней прагматике" (называемой иногда прагмасемантикой)" 1 (Горшунов 1999: 5-6). Мы считаем, что эксплицитно предлагаемое Ю.В. Горшуновым разделение прагматики на "внешнюю" и "внутреннюю", содержащееся имплицитно в целом ряде работ, представляет теоретический интерес и еще раз подтверждает все основания говорить о прагматическом значении, как части языкового значения.

Понимание "внутренней прагматики", как социально осознанной и закрепленной узусом на уровне системы прагматической информации, допускает троякое толкование: (1) семантическая информация рассматривается как часть информации коммуникативно-прагматической; (2) оба компонента мыслятся равноправными, автономными, но выполняющими свое назначение в тесной взаимосвязи друг с другом, либо (3) прагматическая информация считается встроенной в информацию семантическую (ср. Leech 1983: 6).

Первый подход (Малкольм и другие философы-оксфордцы) опирается на идеи позднего Витгенштейна, когда "для обширного класса случаев - хотя и не для всех, - в которых мы пользуемся словами, значение можно определить так: значение слова есть его употребление в языке" (цит. по Арутюнова 1976: 44). Теория значения при таком подходе теряет свой денотативный характер и становится коммуникативной теорией значения, которая была отнесена не только к смыслу высказывания, но и к значению входящих в него слов. Для лингвистики такого рода теория, в которой не делается принципиального различия между значением слова, предложения и высказывания едва ли может оказаться эффективной (см. подробнее Арутюнова 1976: 39-45).

В рамках второго подхода имеются попытки отнести к ведению семантики независимые от контекста значения языковых единиц, а к ведению прагматики - речевые функции языковых высказываний и ситуационно

М.В. Никитин определяет прагмасемантику как исследование той части совокупного значения высказываний и текстов, которая относится к интенциям речи, т.е. к тем прагматическим задачам, которые говорящий решает посредством речи (Никитин 1996. 619). Ср. определение языка толкований, используемого в Московской и Польской школах семантики как "прагмасемантического языка" в Санников 1989. См. также в этой связи Почещов (мл.) 1984; Stalnaker 1972.

Обусловленную сторону выраженных в них пропозиций. Некоторые исследователи определяют границы прагматики изучением тех аспектов значения, которые не охватываются семантической теорией (Levinson 1983). Вместе с тем предлагая такого рода разграничения, признается тот факт, что пока еще не разработана адекватная (семантическая или прагматическая) теория, которая позволяла бы однозначно ответить на вопрос, где кончается семантика и начинается прагматика (см., например, Булыгииа 1981; The Semantics/Pragmatics interface... 1999).

С другой стороны, многие исследователи указывают на то, что наиболее адекватные результаты могут быть достигнуты, если рассматривать семантику и прагматику как взаимосвязанные части одного целого: "Не существует семантики без прагматики - но не существует также и прагматики без семантики" (Кифер 1985: 347). П. Сгалл также отмечает, что все попытки изучения семантики, не принимая во внимание прагматику, обречены на неудачу (Sgall 1986: 45).

Большой интерес по поводу соотношения прагматики и семантики представляет точка зрения Ю.Д. Апресяна. Понимая прагматику достаточно широко, автор считает, что лингвистический интерес представляет лишь та прагматическая информация, которая лексикализована или грамматикализована, т.е. приобрела постоянный статус в языке {Апресян 1988; 1995а). Аналогичную точку зрения высказывает еще один представитель Московской школы семантики, - В.З. Санников, который под значением языковой единицы понимает её семантику и прагматику, трактуя последнюю как "сведения об отношении говорящего и слушающего к описываемым объектам и друг к другу" {Санников 1989: 84).

Много общего с концепцией Ю.Д. Апресяна имеет видение прагматики В.И. Заботкиной (Заботкина 1989; 1993). Признавая наличие сложной диалектической связи между прагматикой и семантикой, исследователь определяет прагматику слова как часть совокупной семантики, которая несет в себе информацию о социальном статусе говорящих, о реальных условиях потребления и об ожидаемом эффекте воздействия на слушающего. Иными словами, речь здесь идет о прагматических составляющих, которые закрепляются благодаря узусу в семантической структуре слова, отражают параметры его употребления в типизированных ситуациях общения и обеспечивают прагматическую маркированность слова на уровне системы.

Самым радикальным образом решает проблему границы между семантикой и прагматикой А. Вежбицкая и ее последователи (Е.В. Падучева и др.). Сам этот вопрос, считает Вежбицкая, не имеет смысла, в связи с тем, что такой границы не существует: прагматика - это часть семантики, изучающая определенный круг языковых значений. В концепции Вежбицкой автономность прагматики по отношению к семантике оказывается мнимой, существует единая семантика прагматики, или просто прагматика - одна из частей, на которые автор делит задачу описания семантики языка. "Языковые значения прагматичны в принципе: с человеком, с речевой ситуацией связаны в языке не какие-нибудь особо выделенные экспрессивные элементы, а вообще значение подавляющего большинства слов и грамматических единиц" (Падучева 1996: 222). Границы прагматики, как они понимаются в работе Wierzbicka 1991, очерчиваются именно на основании характера значения, когда в компетенцию прагматики попадают те языковые элементы, у которых установочные компоненты (субъективные, экспрессивные и прочие) доминируют над денотативными, т.е. языковые элементы любого формального типа, объединенные лишь тем, что они несут по преимуществу "прагматическую информацию" (Падучева 1996: 223).

Известно, что со значениями языковых единиц тесно связаны выполняемые ими функции, так как изучение функций той или иной формы охватывает анализ ее значения: "Значение прямо подчинено той функции, которую выполняет соответствующая ему единица; оно формируется в зависимости от предназначения этой единицы" (Арутюнова 1976: 44). Различая семантические и структурные функции языка, некоторые лингвисты указывают на сложное соотношение между функциями семантическими и прагматическими . Последние могут рассматриваться как особый аспект семантических функций, суть которого заключается в передаче отношения содержания языковых единиц и высказывания в целом к участникам речевого акта и его условиям (Боидарко 1987: 8-9). То есть, провести четкую грань между семантикой и прагматикой довольно затруднительно. И та и другая (в той или иной степени) отражают антропоцентризм, пронизывающий современную науку, широко применяют экстралингвистические данные, должны принимать во внимание фактор контекста и др.

В своем диссертационном исследовании мы исходим из широкого понимания прагматики как особой лингвистической дисциплины, принимая за основу емкое, многогранное определение Д. Кристалла. Прагматика - это наука "изучающая язык с точки зрения использующего его человека, в аспекте отбора языковых единиц, ограничений на их употребление в социальном общении и эффекта воздействия на участников коммуникации" (Crystal 1985: 240)."

В понимании прагматики как части языкового значения мы придерживаемся прагматико-семантического подхода основанного на концепциях Ю.Д. Апресяна, А. Вежбицкой, В.И. Заботкиной.

Не вызывает сомнения, что изучение "внутренней прагматики" (прагмасемантики) составляет одну из задач лингвистической прагматики и касается ее малоизученной и дискуссионной области (Горшунов 2000). Исследование, разработка и уточнение уже установленных прагматических составляющих, выявление особенностей их взаимодействия и воздействия на адресата на различном лексическом материале, представляют значительный теоретический и практический интерес и играют важную роль в исследовании семантики и прагматики языковых единиц.

Становление прагматики, вероятно, еще не завершилось. Остается еще немало дискуссионных вопросов. Это вопросы об отношении прагматики и

Ср. с более поздним определением того же автора: "Прагматика изучает факторы, которые определяют наш выбор языковых средств в социальном взаимодействии и воздействие этого выбора на других" (Crystal 1997: 120) социолингвистики, психолингвистики, стилистики, риторики, с которыми прагматика имеет обширные области пересечения исследовательских интересов. Это круг вопросов связанный с тем, как человек воплощает себя в языковом знаке, в высказывании, живет и действует как языковая личность, использующая язык для достижения своих целей, передачи своего отношения к действительности, содержанию сообщения, к партнерам по коммуникации, воздействию на них.

Глубоким и точным в этой связи представляется тезис Дж. Версурена о том, что измерение (dimension), которое прагматика призвана постичь и раскрыть, является пространством, созданным связью языка и человеческой жизнью в целом (Verschueren 1999: 6).

Всем приходилось сталкиваться с людьми, которые очень ясно представляют, чего именно хотят, к чему стремятся, и что нужно для того, чтобы получить или добиться желаемого. То есть, они всегда и во всём действуют по чёткому плану, идя к намеченной цели, которую ясно представляют. Такие люди не говорят: я сам не знаю, чего я хочу! Они всегда очень хорошо это знают! И обычно достигают целей, не останавливаясь и не сворачивая. Таких людей называют прагматиками . Таким образом прагматики – успешные люди, получающие всё, что им нужно.

Глядя на них со стороны порой кажется, что это обычные везунчики: ну как им всё удаётся? Ну почему обстоятельства складываются в их пользу? Как они ухитряются всегда оказываться там, где нужно? Почему они не знают, ну, или почти не знают поражений и не терпят неудач? Что в них особенного?!

Так кто же такой этот самый прагматик? И что такое есть прагматизм?

Прагматики – люди немного не такие, как все, хотя, по сути, ничего необычного в них нет. Они не наделены даром ясновидения, гипнотическими способностями, не умеют читать мысли других людей. Но, тем не менее, прагматики – успешные люди. Почему? А потому, что обладают особым складом ума. Аналитическим.

Это очень сильные люди, добивающиеся поставленных целей. Действия прагматиков осмысленны, логичны. В любом начинании прагматик имеет чёткую стратегию. Он не признаёт ничьих авторитетов, имеет собственную точку зрения, основанную на трезвом рассуждении. Прагматик не разменивается на ненужные и бесполезные мелочи, безжалостно отбрасывая их в сторону. Прагматик рассчитывает на себя, никогда не перекладывая на других ответственность, самостоятельно добивается всего, к чему стремится. Не спрячется за чьей-то спиной.

Стоит непременно отметить: выгода нужна прагматику не обязательно материальная. Моральное удовлетворение вполне может стать целью такого человека, которое он непременно испытает. Прагматики ценят такой важный ресурс, как время, обращаясь с ним уважительно. Дела чётко планируют, придерживаясь потом намеченных планов, никогда не бросая начатого на половине. И в этом одна из составляющих успеха людей прагматического склада.

Прагматичные люди – не мечтатели, наоборот. Скорее, материалисты, далёкие от сентиментальности. Прагматики требовательны к себе, и окружающим, обязательны, ответственны. Благодаря трезвому взгляду на мир, без розовых очков, прагматики обычно не бывают разочарованы.

Что касается отношения прагматика к материальным благам, такие люди очень ценят финансовую свободу. Обычно хорошо зарабатывают. Прагматики нередко становятся успешными бизнесменами. В этом им очень помогает способность к холодному, трезвому расчёту. Прагматики готовы вкладывать усилия или финансы лишь будучи уверены, что получат в разы больше вложенного.

Звучит цинично, но это не совсем так. Прагматики часто готовы искренне заботиться о близких людях, помогая материально и духовно, но лишь если получат такое же отношение к себе в ответ. И обычно, чувствуя это на подсознательном уровне, не ошибаются.

Такие люди обычно не меркантильны. Они не мелочны, нет в них мелкого торгашества, скряжничества, жлобства. Прагматик глава семьи не станет изводить домашних, упрекая в неуёмном расточительстве. Но в их действиях присутствует определённая, и немалая доля эгоизма: ни один прагматик никогда не станет помогать тем, кто не оценит помощи и не будет благодарен. Хорошо это, или плохо? Однозначно ответить сложно. К тому же они недоверчивы и сомневаются в словах, поступках других людей. Окружающие часто считают их циниками и это тоже в определённой степени верно.

Когда появился прагматизм? Прагматизм в философии.

Прагматизмом называется раздел философии, основа которого представляет собой практический подход к некоторым догмам истины, смыслу событий и явлений. Основоположником считается (XIX в.).

Именно он впервые дал чёткое определение прагматизму. Также ему посвящены труды таких учёных, как Уильям Джеймс , Джордж Сатаяна , Джон Дьюи . К основным направлениям относятся фаллибилизм, верификационизм, радикальный эмпиризм, антиреализм, инструментализм, но есть и другие.

Толкование термина «прагматизм» заключается в отвергании объективности законов философии, признавая аспекты, явления, которые способны принести пользу при проведении исследований.

В 60-х годах двадцатого века образовалась новая самостоятельная школа философии. Её учение основывалось на толковании прагматизма согласно представлениям мыслителей, являющихся основателями. Последователи этой школы отвергли фундаментальные постулаты логического эмпиризма и неопозитивизма. Представители — Уилфрид Селларс , Уиллард Куайн . Их точку зрения в дальнейшем чётко сформулировал и развил Ричард Рорти . Учение прагматизма приняло два направления: аналитика и релятивизм . Существует ещё третье неоклассическое направление, в качестве его представителя следует упомянуть Сьюзен Хаак .

Несмотря на то, что окружающие чаще относятся к прагматикам настороженно, считая их холодными и бездушными, многие люди хотят обладать прагматическим складом характера в лучшем смысле слова. Но не все осознают возможность воспитать прагматические черты в себе самостоятельно. Каким же образом?

1. Определиться с целью . Разумеется, она должна быть реальной, а не фантастической. Затем решить для себя, что и как нужно предпринять, осуществляя поставленную задачу. И идти к её достижению, не думая о возможной неудаче и не отвлекаться на всё то, что не имеет непосредственного отношения и способно помешать.
2. Планировать жизненные перспективы не только на ближайшее, но и отдалённое будущее. Прагматики не мечтают, они стараются найти возможность осуществить желания, и обычно находят. Почти все мечты так или иначе можно воплотить в нечто вполне реальное, а значит, достижимое.
3. Начав какое-то дело ни в коем случае не бросать на половине, непременно довести до конца. Любая сложная задача решаема. И после выполнения появится чувство удовлетворения и уверенности.
4. Разработать стратегию действий и всегда её придерживаться . У всех были и есть неосуществлённые желания. Чётко поняв для себя, что именно хочется больше всего, можно начать составлять примерную схему действий, чтобы осуществить собственные чаяния. Если для этого потребуются финансовые расходы, прикинуть, как и сколько придётся затратить. Может потребоваться помощь близких, знакомых. И тут тоже важно представлять, к кому когда можно будет обращаться, чтобы получить её наверняка. Нужно чётко знать, какие навыки или способности нужны для достижения цели, и что может оказаться препятствием для этого.
5. и не тратить его попусту.
6. Постоянно чему то новому, читать больше книг для личного роста .

Подобной модели поведения надо придерживаться всегда и во всём, таким образом можно будет стать организованным и прагматичным человеком.

Информатика в качестве техникологической науки должна по определению включать прагматику. Это обстоятельство в известной степени недопонимается, в связи с чем о прагматической стороне информатики говорят значительно реже, чем о ее синтактике и семантике. В действительности же информатика насквозь пронизана прагматикой.

Максиму прагматизма Чарльз Пирс так определял: "Следует рассмотреть все диктуемые некоторым понятием следствия, которые будет иметь предмет этого понятия. Причем те, что согласно этому же понятию, способны иметь практический смысл. Понятие об этих следствиях и будет составлять полное понятие о предмете".

Сформулировано неплохо, но не выделены основополагающие концепты прагматики, каковыми являются ценности. В техникологических науках вместо ценностей часто говорят о критериях или нормах. Но в любом случае речь идет о концептах, выражающих предпочтения людей. В соответствии с ними люди ставят перед собой некоторые цели, совершенствуя их. В прагматических науках центральное место занимает ценностно-целевое объяснение, а практика понимается как целеполагающая деятельность. Напомним, что количественной мерой любой ценности выступает оценка. Она является результатом соответствующего процесса измерения. В этой связи уместно выделить основные положения теории измерения оценок.

• 2. Измерение оценок предполагает приписывание им некоторых численных или лингвистических переменных2.
• 3. Оценка всегда имеет некоторую размерность, которая определяется природой ценности. Безымянные баллы не обладают научным смыслом. Существуют баллы знаний, умений, красоты, честности и т.д.
• 4. Шкалы оценок не являются универсальными, о чем свидетельствует широкое использование шкал порядка, прямых и пропорциональных оценок, равных и половинных интервалов, соотносительных попарных оценок и др.
• 5. Виды измерений также варьируются. Различают прямые, косвенные, совокупные и совместные измерения. При косвенных измерениях значение величины определяют на основании известной зависимости между искомой величиной и величинами, значения которых находят прямыми измерениями. Совокупные измерения предполагают сочетание результатов повторных измерений. Совместные измерения разноименных величин призваны обеспечить нахождение функциональной зависимости между ними, т.е. определенных законов.
• 6. Понимание процесса измерения оценок не является независимым от содержания теории, более того, оно всецело определяется ею.

Как в науке, так и в философии науки весьма сильны позиции объективистов, которые думают, что измерение является простым актом фиксации того, что есть. Избирается определенный эталон, с которым затем соотносится измеряемый признак, - вот и вся теория. Нет никакой необходимости обращаться к тонкостям устройства теорий. Это мнение неоднократно опровергалось, но объективисты не унимаются. Чтобы не быть голословными, сошлемся на показательный пример. Далеко не каждый экономист понимает, что цена определенного товара не является фиксированной величиной, а существенно зависит от избранного параметра оптимизации. Если таковым является объем продаж, то цена будет другой, чем при максимизации прибыли, приходящейся на авансированный капитал. Общий вывод таков: что именно следует измерять и каким образом, определяется исходя из содержания теории.

7. Ценности, которые не генерируют цели, безжизненны. С учетом этого обстоятельства становится понятно, что оценка является одновременной характеристикой как ценности, так и генерируемой ею цели. Оценки не автономны от целей, они непременно замыкаются на них, а следовательно, должны формулироваться с учетом определенности целей.

Особенно много коллизий связано с пониманием содержания данного положения. Оно, как правило, вообще не принимается во внимание. Считается, что постановка цели, варьирующаяся от одного человека к другому, несовместима с основательностью науки, обусловливаемой неизменным на все времена фундаментом. Но такое мнение невозможно согласовать с действительным статусом прагматических наук. В каждой из них дело не ограничивается незыблемыми принципами, а реализуется не иначе, как в постановке целей, от которых зависит величина измеряемых параметров. Именно цель оказывается той системой отсчета, относительно которой параметры обладают определенными величинами. Чем выше значимость параметра, тем больше его величина.

Качество программного обеспечения как ценность.

До сих пор прагматика характеризовалась в самых общих чертах. Обратимся теперь непосредственно к информатике, рассматривая качество программного обеспечения (ПО). Сама постановка вопроса о качестве ПО свидетельствует о его прагматическом содержании.

Строго говоря, программное обеспечение тем или иным образом стало оцениваться уже с момента его возникновения, но лишь с конца 1960-х гг. этот процесс начал приобретать систематические формы. Во второй половине 1970-х гг. появляются первые монографии1, число которых затем устойчиво возрастает в экспоненциальной прогрессии. Ведется многоплановый и упорный поиск количественных мер признаков ПО, чему посвящены многочисленные работы в области метрики программного обеспечения. Среди таких мер быстро выдвигаются два лидера: во-первых, количество строк кода и, во-вторых, число ошибок на тысячу строк кода. Разумеется, к ним не сводится оценка программного обеспечения. В табл. 4.4 приводятся факторы качества ПО согласно ГОСТ 28195-892.

Таблица 4.4. Качество программного обеспечения

	Фактор качества ПО	Характеризуемое свойство
	Надежность	Характеризует способность ПО в конкретных областях применения выполнять заданные функции в соответствии с программными документами в условиях возникновения отклонений в среде функционирования, вызванных сбоями технических средств, ошибками во входных данных, ошибками обслуживания и другими дестабилизирующими воздействиями
	Сопровождаемость	Характеризует технологические аспекты, обеспечивающие простоту устранения ошибок в ПО и программных документах и поддержания ПО в актуальном состоянии
	Удобство применения	Характеризует свойства ПО, способствующие быстрому освоению, применению и эксплуатации ПО с минимальными трудозатратами с учетом характера решаемых задач и требований к квалификации обслуживающего персонала
	Эффективность	Характеризует степень удовлетворения потребности пользователя в обработке данных с учетом экономических, вычислительных и людских ресурсов
	Универсальность	Характеризует адаптируемость ПО к новым функциональным требованиям, возникающим вследствие изменения области применения или других условий функционирования
	Корректность	Характеризует степень соответствия ПО требованиям, установленным в техническом задании, требованиям к обработке данных и общесистемным требованиям

Метрики программного обеспечения. Особенно популярны метрики Холстеда, Мак-Кейба и Чепина. Их показатели, равно как и многие другие, позволяют не только произвести оценку трудоемкости реализации отдельных элементов программного проекта, скорректировать общие показатели оценки длительности и стоимости проекта, но и оценить связанные с проектом риски и принять необходимые управленческие решения. В то же время приходится констатировать, что вся программа качества ПО изобилует многочисленными проблемными аспектами. О них очень ярко написали английские исследователи Н. Фэнтен и М. Ниэл в статье "Метрики программного обеспечения: достижения, неудачи и новые направления".

К достижениям авторы отнесли разработку разнообразных метрик и их хотя бы частичное использование не только крупными, но и средними компаниями. Однако этот отрадный процесс встречается со значительными трудностями. Академическая активность в области создания метрик программного обеспечения не находит своего продолжения в промышленности, в частности из-за того, что многие научные разработки не учитывают ее потребности. Применяемые в промышленности метрики слабо мотивированы и используются недостаточно эффективно. В ходу в основном простые показатели, которые легко запоминаются. Более сложные показатели относятся скорее к сфере экзотики.

H. Фэнтен и М. Ниэл пришли к выводу, что следует крайне внимательно относиться к запросам практиков, уделяющих первостепенное внимание дефектам программного обеспечения. При характеристике того или иного модуля ПО необходимо указывать число дефектов, соответствующих трем его уровням - низшему, среднему и высшему, определяя вероятность возможного отказа.

Американские исследователи С. Канер и У. Бонд подвергают тщательному прагматическому анализу каждый из предлагаемых показателей, в том числе и тот, который так широко пропагандировал Т. Демарко, утверждая: "Я знаю лишь один показатель, который заслуживает собирания воедино раз и навсегда: подсчет дефектов". В этой связи необходимо дать вполне уверенный ответ на 10 вопросов:

• 1. Какова цель данного измерения?
• 2. Каковы границы данного измерения?
• 3. Какой признак мы пытаемся измерить?
• 4. Какова естественная шкала измерения данного признака?
• 5. Какова естественная изменчивость признака?
• 6. Какова метрика (функция, определяющая ценность признака)? Какой инструмент используется для осуществления процесса измерения?
• 7. Какова естественная шкала для рассматриваемой метрики?
• 8. Какова естественная шкала инструмента, с которого снимаются показания?
• 9. Как соотносятся ценности признака и метрики?
• 10. Каковы естественные и предсказуемые побочные эффекты используемого инструмента?

Все эти вопросы направлены на выяснение действительного, а не иллюзорного прагматического содержания того или иного признака. Но поскольку вопреки Демарко дело никогда не заканчивается выделением всего лишь одного показателя, то необходимо найти сбалансированный показатель. Соответствующая концепция, а именно теория сбалансированной системы показателей эффективности, впервые была разработана в области менеджмента Р. Капланом и Д. Нортоном. Из менеджмента, т.е. теории управления организациями, она правомерно была перенесена в информатику А. Абраном и Л. Бульоне. С. Канер и У. Бонд стали соавторами этого переноса.

• 1. Ценности всегда входят в состав теоретических построений. Их оценка в значительной степени определяется задаваемой целью.
• 2. Окончательным критерием эффективности выступает успешность функционирования теории. В случае неудачи теория пересматривается. Таков механизм роста научного знания в информатике.